Руки прочь от Миссисипи

Функе Корнелия

– Всё прошло как по маслу. Но дома мне первым делом понадобится смыть воспоминание об этом Гансмане рюмкой коньяка. Честное слово, такого племянничка Клипербуш ничем не заслужил. – Она обернулась к кобыле. – Симпатичная барышня, верно? Несмотря на зебровые полоски. Ты знала, что, если лошадь поранилась, новая шерсть на этом месте отрастает белого цвета?

Эмма

помотала головой.

Долли наклонилась к ней.

– Что-нибудь не так?

Эмма откашлялась.

– То, что ты сказала… Вот тогда… Ты ведь это просто так сказала, да?

– Что же я такое сказала? – На лице Долли появилась лукавая улыбка. – Теперь уж и не припомню.

Эмма залилась краской.

– Ну что ты хочешь мне эту кобылу… подарить.

Долли осклабилась.

– Да? Я это сказала? Ну раз я это сказала, значит, я это и имела в виду.

Тут Эмма бросилась ей на шею. Да так стремительно, что Долли едва не выпустила из рук верёвку.

– Эй, эй, не так бурно! – крикнула она. – Не то твоя лошадь сбежит, а ты с нею даже познакомиться поближе не успеешь.

У Эммы от волнения сбилось дыхание.

– Как думаешь… – спросила она, немного успокоившись. – Как ты думаешь, Альдо и Миссисипи поладят? – И сунула руку в карман куртки. – Эх, у меня для неё даже морковки нет.

Она то и дело оборачивалась и разглядывала лошадь. Свою лошадь. Миссисипи прядала ушами и глядела в ответ.

– Если они не поладят, то уж Альдо будет точно ни при чём, – сказала Долли. – Пару дней подержим их порознь. Пусть первое время обнюхивают друг друга через забор. Рано или поздно они поймут, что вдвоём гораздо приятнее, чем в одиночку.

– Слушай, Долли, – Эмма возбуждённо запрыгала перед бабушкой, – ты должна позвонить доктору Кнапсу и вернуть ему его деньги. Ты должна сказать ему, что это мы купили Миссисипи.

– Хорошо, хорошо! – Мимо проехала машина, и Долли остановилась. Но Миссисипи не испугалась. Было видно, что к машинам она привычна. – И всё же тебе стоит пока немного попридержать свою радость. Хоть вероятность и невелика, а только может оказаться, что Клипербуш завещал лошадь вовсе не своему племяннику. Тогда наш договор окажется недействительным. Об этом ты не подумала?

Эмма посмотрела на неё с испугом.

– Нет! – пробормотала она.

– А надо бы, – сказала Долли. – На всякий случай. Хоть это и маловероятно, ведь у Клипербуша, насколько я знаю, не было никаких других родственников, но… забывать об этом пока что не стоит. Самую-самую малость, но думай. Хорошо?

Эмма кивнула.

Ещё бы, теперь-то она будет думать об этом. Постоянно. И уж точно не только самую малость.

– Долли, а Долли? – вдруг спросила она. – Старый Клипербуш в самом деле хотел забрать тебя с собой в Америку?

Бабушка засмеялась. Да так громко, что Миссисипи навострила уши.

– Да он-то хотел, – сказала она. – Но я не захотела.

А теперь забудь об этом. Это было так давно, что и на правду-то больше не похоже.

– А всё же когда-нибудь мне хотелось бы послушать эту историю, – сказала Эмма.

– Когда-нибудь, – ответила Долли. – А сейчас подержи-ка ты свою лошадь. У меня уже рука немеет.

Весь остаток пути до дома кобылу вела Эмма. В животе у неё словно кружились тысячи мотыльков, и во рту пересохло от счастья, но ей всё ещё отчего-то не верилось.

Чтобы у неё да вдруг появилась лошадь.

Настоящая собственная лошадка!

«Нет. Такое бывает в книгах или в кино, – снова и снова думала она. – Только не в настоящей жизни. И тем более не со мной, ведь мне не разрешают держать даже хомяка».

Но когда она оборачивалась, Миссисипи была тут, рядом с нею.

И Эмма просто смотрела на кобылу и радовалась, изо всех сил стараясь не думать о том, как быстро могут пролететь летние каникулы.

Глава четвёртая

– Господи, как же ноги-то болят! – простонала Долли, когда они добрались до деревенского пруда. – Эта прогулка была даже хуже езды на велосипеде. За неё Кнапсу придётся вылечить по меньшей мере трёх моих кошек.

Она открыла ворота, и навстречу ей с лаем бросился Пучок.

– Ну вот что, толстяк, лаять тебя придётся отучать, – проворчала Долли. – Иначе того и гляди угодишь в кастрюлю к Эльсбет – на воскресное жаркое.

На скамейке под ореховым деревом ждали Макс и Лео.

– Эй, Эмма! – крикнул Макс. – Что ты тут делаешь с клячей старого Клипербуша?

– Тихо! – шикнул на него Лео и с беспокойством осмотрелся. – Это приносит несчастье.

– Что… это? – удивлённо вытаращился на него старший брат.

– Нельзя произносить имя покойника вслух.

– Да ну, чепуха какая, – ухмыльнулся Макс и побежал навстречу Эмме.

Миссисипи нетерпеливо пританцовывала на месте.

Долли успокаивающе похлопала её по шее.

– Эмма, я думаю, первым делом стоит отвести твою лошадь на пастбище. Поставь её на малом выгоне за козьим хлевом.

– Хорошо. – Эмма прищёлкнула языком и потянула Миссисипи за собой. – Можете пойти с нами, если хотите, – сказала она, проходя мимо мальчиков, – только тихо-тихо, ладно? А то Миссисипи будет нервничать.

– Теперь ещё будешь делать вид, будто мы ничего не смыслим в лошадях! – крикнул Макс ей вслед.

* * *

Альдо стоял под кустом сирени и дремал. Когда Эмма отворила калитку малого выгона, он поднял голову и с любопытством посмотрел на неё.

Привязав Миссисипи к забору, Эмма расседлала её, а затем вывела на новое пастбище. Кобыла беспокойно осматривалась по сторонам.