Рукопашный бой
Шрифт:
– Привет, – произнесла женщина, откинув длинную челку. На взгляд тех, кто любит бесцветных женщин, она была довольно милой.
Галлегос вежливо кивнул Арчи:
– Насколько мне помнится, у вас случилось небольшое столкновение с моим кузеном. Надеюсь, ничего серьезного?
– Вашим кузеном? О, вы, наверное, имеете в виду лейтенанта Альварадо?
Сума расхохотался. Для такого невысокого человека он смеялся чересчур громко, и было заметно, что он любит это дело.
– Мачо? Нет! Он такой придурок, что я скрывал бы родство с ним, если
– О Ковбое, – подсказала Кэсси.
Арчи недоуменно заморгал. Он понял, что ему предстоит еще во многом разбираться.
– Ваш кузен – Ковбой? Я думал... Сума посмотрел на малышку-разведчицу:
– Да, он еще мало понимает нас, не так ли, девочка?
– Дай ему время, Сума. Это не так-то просто.
– Верьте мне, пожалуйста, – взмолился Арчи. – У меня сложилось твердое впечатление, что между вашими этническими группами имеется резкое разделение.
– Ничто не может разделить нас, – заявил Сума. – Существует только одна граница – между нами и всем остальным миром.
– Понимаю, – задумчиво произнес Арчи.
– Вы из Федеративного Содружества? – спросила Энни Хард, повернувшись к репортеру. Он кивнул. – Я просто хотела, чтобы вы знали, как глубоко я сочувствую вашей королевской семье. Я так надеюсь, что Виктор и Катрин скоро разберутся в своих проблемах. И просто представить не могу, что кто-нибудь из них окажется причастным к убийству их матери.
Арчи открыл и снова закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег. Кэсси рассмеялась.
– Сумасшедшая Энни – ярая поклонница Миши Обурн, – пояснила девушка.
Лейтенант Хард с энтузиазмом кивнула.
– П...п...понимаю.
Миша Обурн, графиня планеты Тиконов, была лучшей подругой Мелиссы Штайнер и официальным придворным историком Содружества Лиры. Ее поражающие воображение льстивые истории из жизни правителей Федеративного Содружества были предметом презрительного осмеяния среди литературных критиков и интеллигенции, к которым с некоторой долей самоуверенности причислял себя и Арчи. Несмотря на это, ее сказочки завоевали популярность у широкой публики, причем не только в пределах Федеративного Содружества.
Как и мыльная опера «Честь королей», которую Кэсси помнила с детства, эти истории приобрели широкую известность в Конфедерации Капеллана и Империи Драконис, куда недавно с позволения Теодора Куриты начали легально ввозить подобную продукцию. Ведь потепление в отношениях между Синдикатом Драконов и Федеративным Содружеством во время отражения набега кланов немедленно нашло отражение в трудах графини Обурн. Даже те, кто не испытывал симпатий к политическому строю Федеративного Содружества, казалось, подпали под очарование их аристократической элиты.
– Я обожаю Мелиссу: «Триумф и трагедия», – захлебывалась от восторга Хард. – И до сих пор не могу прийти в себя после смерти арконтессы.
– А я думал,
– О да. Я сама с Галистео. Но все то время, что я служила в полку, он находился на службе у Федеративного Содружества. И с самого детства меня очаровала ваша королевская семья.
Она встряхнула головой так, что каштановые пряди рассыпались по плечам так эффектно, что Арчи невольно подумал, сколько же часов ей пришлось тренироваться, чтобы выучить этот жест.
– Мне кажется, что причин для соперничества у Федеративного Содружества и Лиги Свободных Миров нет на самом деле. В конце концов, Джошуа, сын главнокомандующего Томаса Марика, гость принца Виктора на Новом Авалоне.
– Разумеется, – согласился Арчи неискренним тоном. Циники и знающие люди расценивали положение Джошуа скорее как заложника, нежели почетного гостя.
– Ну, мне пора, а то мой медвежонок заскучает, – пробормотала Хард, едва дождавшись ответа Арчи. – Приятно было встретиться с вами, мистер Вестин. Если вам захочется поболтать о королевской семье, то заходите ко мне в любое время. Всегда приятно побеседовать с вами, Кэсси, Сума. – И она пошла прочь, подпрыгивая, словно школьница на прогулке.
Стоило Энни удалиться на некоторое расстояние и повернуть за угол здания, как Кэсси и Сума расхохотались.
– Медвежонок? – недоуменно повторил Арчи.
– Ее плюшевый медвежонок, – подтвердила Кэсси. – Ездит вместе с ней в кабине робота.
Арчи ошарашенно поморгал и наконец произнес:
– Старший лейтенант Хард, кажется, женщина с необычными пристрастиями.
– С ней все в порядке, – заметил Сума. – Я имею в виду, следует учесть, что она и офицер, и водитель робота, а для другого она даже миленькая, ну вы понимаете, вполне в норме.
Кэсси поглядела на него скептически, но придержала язык.
– Удивляет, когда встречаешь такую антипатию к водителям роботов в вашем полку, – заметил Арчи.
– Я не люблю роботов, – пожала плечами Кэсси. – Не люблю их водителей. В мои обязанности входит не уважать, а уничтожать эти чертовы машины.
Арчи удивленно посмотрел на нее. Если она сказала подобные слова в шутку, то ни мягкие красивые черты лица, ни огромные серо-дымчатые глаза не показали этого. Кэсси Садорн была не самой легкой книгой для прочтения – это Арчи уже понял.
– Водители роботов – они словно дети, – сказал Сума, его мягкий голос разорвал напряженную тишину, словно взорвавшийся воздушный шарик. – К ним нельзя относиться серьезно. Когда они переходят все границы, надо дать по рукам, а в остальное время приходится с ними мириться.
– Лейтенант Галлегос...
– Сержант, – поспешно поправил Сума. – Или просто Сума. Или Ричард, или просто – эй, ты! Патрон собирался произвести меня в офицеры, но я сказал ему, что хочу сохранить свое серое вещество. Ведь кто-то должен ставить на ноги эти жестянки и налаживать их оборудование, вы согласны?