Рукопись из Тибета
Шрифт:
На третий этаж мы поднялись по вытертой ковровой дорожке, поскольку лифт в гостинице отсутствовал, прошли по длинному, с рядом дверей коридору и остановились у одной. С номером «54».
Силь ву пле [174] , - сказал, вождь, — отпирая ее ключом. — Это мои пенаты.
«Пенаты» состояли из прихожей, довольно просторной комнаты, ванной с туалетом, а также выходящей на теневую сторону лоджией, увитой каким-то цветущим растением. Издававшим сладкий запах. Мебель, телевизор и холодильник были шестидесятых годов, но жилище выглядело чистым и уютным.
174
Силь
— Так, ты пока располагайся и если есть желание, прими душ, а я пока спущусь вниз. Закажу ужин в номер, — сказал Кайман.
Сунув вещмешок в шкаф, я прошел в ванную, где, раздевшись, с удовольствием ополоснулся под прохладным душем, а когда вернулся назад, Кайман, облаченный в шорты и футболку, доставал из холодильника запотевший сифон, оплетенный сеткой.
— Как насчет содовой со льдом? — поставив его на журнальный столик, направился к буфету.
— Не откажусь, — опустился я в кресло.
Чуть позже, сидя друг против друга и удобно вытянув ноги, мы попивали колкую, с потрескивающими кубиками льда, газировку. Я рассказал приятелю о плавании, а также охоте на акулу, а Кайман о своей работе.
Так случилось, что во время перелета из Дакара в Калькутту, его соседом в кресле оказался топ-менеджер одной местной компании, занимавшейся поставками чая в Европу. После знакомства, узнав, что попутчик знает английский с русским, он предложил вождю в ней место переводчика.
— Работа не пыльная, да и платят прилично, — сказал Кайман. — Так, что не бедствую. Жить можно.
Потом в дверь постучали, — он крикнул «войдите!» и на пороге возник официант с подносом, в белом дхоти [175].
Мехербани сахиб [176] ,- изобразил он легкий поклон. Вслед за чем накрыл стол и удалился.
К горячей курице с рисом, рыбе, сыру и зелени, хозяин добавил бутылку замороженной «Столичной» их холодильника.
— Откуда? — удивился я.
— Презент, — сковырнул колпачок с бутылки Кайман. — Помимо Европы, компания работает с Советским Союзом.
175
Дхоти (хинди,dhotiIAST) — традиционный вид мужской одежды, распространённый в Южной и Юго-Восточной Азии, в частности в Индии. Представляет собой прямоугольную полосу ткани длиной 2–5 м, обёртываемую вокруг ног и бёдер с пропусканием одного конца между ног. Обычно при этом используется белая или одноцветная ткань, иногда украшенная орнаментом по краю. В надетом виде напоминает узкиешорты или короткие шаровары. В южной Индии и в Пенджабе дхоти традиционно носили в виде юбки-запашки.
176
Мехербани сахиб — пожалуйста господин (фарси)
Затем мы выпили за встречу, и отдали дань ужину. Вкусному, но с изрядным количеством перца и других, неизвестных мне специй.
Между
Там стояли два бамбуковых шезлонга, мы уселись в них и закурили.
— Послушай, Этьен, — сказал после недолгого молчания Кайман. — Как ты смотришь на то, если я отправлюсь с тобой в Китай? Индия не по мне. Здесь много суеты, шума и к тому же нездоровый климат.
— Буду только рад, — без колебаний ответил я. Кайман был настоящий друг, и ему можно было верить.
— Только в Китае мы отправимся в особый район, он зовется Тибет, — добавил, взглянув на вождя. — И там я продолжу дело Увааты, став ламой.
— Да. В Тибете нас сам черт не найдет, — рассмеялся Кайман. — Хорошо придумал. Кстати, хочу задать тебе вопрос (глубоко затянулся сигаретой).
— Давай — кивнул я.
— Ты русский?
— Почему так решил?
— Когда ты болел малярией, то бредил на русском языке и кое — что о себе рассказывал.
— Например?
— Что учился в школе КГБ, а потом служил в контрразведке. И еще. Разное.
Запираться дальше не было смысла, мне не хотелось обманывать Каймана, и я рассказал ему все. О своей прошлой жизни, смерти и чудесном воскрешении.
Когда закончил, на небе взошла огромная луна, более яркая, чем в Северном полушарии; в воздухе почувствовались запахи речных испарений, а со стороны храма замелькали тени летучих мышей. Создавая иллюзию потусторонности.
— Да, — нарушил долгое молчание Кайман, выслушав мою историю. — Если бы это рассказал кто другой, ни за что бы, не поверил.
— Почему? — не согласился я. — В мире были и есть подобные люди. Например, тот же Нострадамус, Мессинг или Ванга. Биографии их весьма туманны, но вполне возможно, что они проживали вторую жизнь. Почему и стали прорицателями.
— Так ты знаешь все события, которые нас ждут? — вытряс из пачки пару сигарет Кайман, и мы снова закурили.
— Нет, — выдул я дым изо рта. — Только самые значительные. Ну и те, которые отложились в памяти. Так что никакого дара предвидения у меня нет. Он укладывается в законы физики.
— Кроме встречи с Творцом и воскрешения, — сказал Кайман. — Это какая-то чертовщина.
— Не скажи, — снова возразил я. — Об этом говорят практически все религии.
— И какова твоя цель? Изменить мир? Или что-либо другое?
— Мир изменить нельзя, — философски изрек я. — Все, кто пытался это сделать, плохо кончили.
— В смысле?
— Иисус Христос пришел к людям учить их добру и справедливости. Не вышло. Люди его распяли. Затем это же попытался сделать в своем понимании Адольф Гитлер, возомнив себя мессией. В результате, убив миллионы, потерпел крах и покончил жизнь самоубийством. Сейчас наши вожди ударными темпами строят коммунизм. Очередная явная утопия.
Так что никаких иллюзий на этот счет, я не питаю.
— Значит, остается «или» — вспыхнул напротив светлячок сигареты. — Что ты вкладываешь в это понятие?
— Ничего. Я буду предрекать будущее в меркантильных интересах, а еще водить за нос сильных мира сего. Разных там президентов, королей и генсеков миллиардерами.
— А что? Лично мне это по душе, — заявил Кайман, после чего светлячок, прочертив дугу, исчез. Словно его и не было.
Ну а потом мы отправились спать. Утро вечера мудренее.