Румо и чудеса в темноте. Книга II
Шрифт:
– Как видишь, Смайк, этого оказалось недостаточно. Ты же сейчас здесь.
– Ты притягиваешь неудачу, как магнит металлическую стружку.
– На тебе лежит проклятие. Проклятие Драконгоры.
– Что я должен делать? – с отчаянием спросил Смайк.
– А вот это уже правильный вопрос, – сказала несуществующая крошка номер один.
– Именно, – сказала несуществующая крошка номер два. – Ты должен что-то делать.
– Ты должен сражаться, – сказала несуществующая крошка номер три. – Впервые в своей жизни ты должен сделать это сам, вместо того, чтобы за тебя это делали другие.
Битва
Когда Рибезел вместе с вольпертингерами и йети поднялись на балкон медных парней, командование взял на себя Шторр-жнец.
– Ты и вольпертингеры сперва оставайтесь в укрытии, – прошептал Шторр. – Сейчас полетят клочки по закоулочкам. Расслабьтесь и наблюдайте за игрой.
Затем он беззвучно отдал сигнал к наступлению. Для медных парней, стрелявших по вольпертингерам на арене, нападение йети оказалось большой неожиданностью, но они быстро сориентировались, схватили оружие для ближнего боя и приготовились к сражению. И оно началось, самое мощное из всех, которые видел Театр красивых смертей. Дубинки, мечи, гигантские железные молоты, косы, моргенштерны и топоры ударялись друг о друга и вокруг, из-за летящих искр, было светло, как днём.
Рибезел, Йодлер-с-гор и другие вольпертингеры стояли в стороне и смотрели на сражение, которое одновременно очаровывало и парализовывало. Балкон медных парней был похож сейчас на кузницу, гремел металл, летели стальные стружки, а воины стонали под мощнейшими ударами. Если бы Рибезел или кто-то из вольпертингеров оказался между сражающимися, то его мгновенно раздавили, как насекомое.
Гомункел видел, как трое йети окружили медного парня и безустанно, осознавая свой долг, выполняли разрушительную работу. Как бы часто не отскакивали от металлического тела их мечи и топоры, йети продолжали снова и снова наносить удары, как будто они пытались выковать в кузнице железную колоду. Они ритмично били по медному парню, пока Рибезел не увидел, как с его шлема отлетели первые шурупы. И после этого йети продолжили свою работу с двойной силой.
Мимо прошёл Шторр со своей огромной косой, указал на сражающихся и крикнул Рибезелу:
– И они бессмертны? Хочу на это посмотреть! Ты хотел знать могут ли мои парни сражаться? Тогда посмотри внимательно, малыш, и скажи мне, как они сражаются?
– Они хорошо сражаются! – сказал Рибезел и быстро закивал головой. – Очень хорошо!
– И при этом они мертвы, проклятье! Мертвы! Можешь себе представить, как они сражались, когда ещё были живы? Нет, малыш, ты не можешь!
Шторр-жнец снова бросился в сражение. Он так мощно толкнул в грудь одного из медных парней стальным черенком своей косы, что тот спиной вниз упал с балкона.
– Сражайтесь, йети! Сражайтесь! – ревел он.
– Заткнись, Шторр! – крикнул один из его солдат в ответ. – Чем, ты думаешь, мы тут занимаемся?
Мёртвые йети
Румо и другие вольпертингеры ожидали подходящего момента к началу прорыва, но незадолго до того, как Ушан де Люкка должен был подать сигнал, с балкона медных парней раздался невероятный шум. Все посмотрели вверх. С балкона летели искры, раздавался звон орудий и крики. Великаноподобные существа в чёрных плащах с капюшонами появились среди металлических солдат и начали с ними сражаться. Самый высокий чёрный воин размахивал вокруг себя огромной косой, другие сражались дубинками и топорами, молотами и мечами. Сила, с которой встречались оружия, сотрясала стадион. Даже красный паук, занятый тем, что укутывал в кокон свою последнюю визжащую жертву, оторвался от работы и уставился всеми своими глазами на балкон медных парней.
– Что там происходит? – спросил Урс. – Что это за существа?
Румо удивлённо качал головой.
– Я знаю, кто это, – сказал он. – Это – мёртвые йети.
Сцена для Тиктака
Генерал Тиктак вышел на арену Театра красивых смертей через самые большие ворота. После такого длительного перерыва он, конечно, жаждал оваций, но в настоящий момент было не до тщеславия. Сейчас он должен показать свою власть. На арене и в зрительном зале продолжались сражения – зрелище, немного улучшившее мрачное настроение Тиктака. Вольпертингеры против солдат, вольпертингеры против гелцев, стрелы и копья летели градом. Затоптанные до смерти зрители, и там, на балконе, его медные парни сражаются против отряда одетых в чёрное огромных парней. Чудесно! Тут был даже красный паук, которого словили в Зале Гаунаба, и он пожирал орущих зрителей – живописная картина! Какие искры разлетаются! Как поёт металл! Это было высококлассное поле битвы. О, как он скучал по войне!
Генерал прокладывал себе путь между мёртвыми телами. Он приветственно поднял вверх топор и меч, но медные парни не ответили ему привычным криком и металлическими аплодисментами. Но при данных обстоятельствах это было простительно – они заняты. Появление генерала вызвало прилив храбрости у солдат и охранников театра, они вышли из-за баррикад у ворот и направились к арене, приветствуя Тиктака восхищённым улюлюканьем. Вольпертингеры с удивлением смотрели на гигантскую машину, которая дребезжа шла по арене, как построенный из оружия бог мести. Одно только присутствие самого большого и самого опасного медного парня поднимало боевой дух солдат и вселяло неуверенность в противников. Так Тиктак победил уже во множестве сражений.
Он остановился посреди арены, опустил вниз стальной подбородок, раздался сначала булькающий звук, затем каменный скрип и из его пасти вылетели искры, а за ними пламя. Он склонился к ближайшему вольпертингеру, поджёг его и, поливая его горючей смесью кислоты и нефти, превратил в чёрное облако, быстро взлетевшее вверх и исчезнувшее в темноте над стадионом. Тиктак снова выпрямился, отбросил назад свой плащ и обнажил повреждённую грудь. Он захлопнул рот, дёрнул плечами и из его сверкающих рёбер вылетели две дисковых пилы. Они со свистом пролетели по кругу над ареной, так что многим вольпертингерам пришлось отскочить в сторону, и вернулись в тело Тиктака, где шумно исчезли в его внутренностях.
Тиктак сделал три огромных шага по направлению к маленькой группе вольпертингеров, молниеносным ударом топора и меча убил двоих из них, третий, получив удар обухом, отлетел далеко в сторону.
Генерал убрал меч и, медленно поворачиваясь, казалось, обдумывал, что он теперь должен сделать. Затем поднял вверх голову и увидел что-то в зрительном зале. Он размахнулся и бросил топор, который перевернувшись несколько раз и громко разрезая воздух, с треском врезался в тело гигантского паука. Чудовище последний раз отвратительно взвыло и упало на собственные упакованные в коконы жертвы.
Все поединки на арене и на трибунах остановились и каждый наблюдал за впечатляющим выступлением генерала. Только на балконе медных парней сражение продолжалось дальше.
Тиктак шагнул к воину, стоявшему, на свою неудачу ближе всех к генералу, схватил его за горло, несмотря на то, что это был солдат театра, поднял его вверх, как куклу, и швырнул над ареной.
– Вы хотите сражаться? – заревел самый большой медный парень так, что его слова были слышны во всём театре. – Вы хотите войны? Тогда ‹тик›идите ко мне! Я – генерал ‹так›Тиктак! Я и есть война!