Руна на ладони
Шрифт:
Кожу под гривной больше не жгло, челюсти втянулись. Да и подшерсток пропал.
У девушки оказались глаза цвета зрелого желудя, чистая кожа, присыпанная веснушками. Губы, похожие на клюкву после дождя — такие же блестящие, влажные. Её волос Ульф не видел, их прикрывала куцая шапочка.
Потом девушка что-то испуганно сказала.
— Она не умеет говорить на нашем языке? — спросил Ульф у колдуньи, не отводя от девушки взгляда.
— Она говорит на языке Неистинного Мидгарда. — Ауг помолчала, затем предложила: — Две марки золотом,
— Давай, — приказал Ульф.
***
Света понемногу приходила в себя.
Страшный мужик, у которого сама собой пропала куда-то щетина с лица, а ещё уменьшились челюсти, спрятались во рту клыки — теперь походил на человека.
То есть походил бы — если бы не мрачное, угрюмое лицо. И длинные волосы какого-то непонятного, серовато-молочного оттенка. В дополнение ко всему одет он был так, словно вот-вот отправится на игры реконструкторов. Темная свободная рубаха, стянутая под горлом кожаными завязками, небрежно засученные рукава, ремень с бронзовыми накладными бляхами на впалом животе…
И меч. Самый настоящий, подвешенный к поясу-перевязи, стягивавшем бедра чуть пониже ремня.
Мужчина, стоя рядом, смотрел на неё, не отводя взгляда. Переговаривался на незнакомом языке со старухой — тоже одетой как-то странно, в одеяние, отдающее седой стариной.
И на Светины вопросы:
— Кто вы? Где я?
Никто из них не ответил.
Но эти люди не пытались её схватить или ударить — в отличие от неё. А она-то уже успела съездить мужчине сумкой по затылку…
Причем, судя по тому, как эти двое сейчас разговаривали, ничего страшного старушке не грозило. Или же они всегда так общались. С угрожающим рычанием.
Света замерла, размышляя.
Самое главное и самое непонятное — где она? Как попала сюда? Воспоминаний об этом в памяти не оказалось. Может, её опоили чем-то, что вызывает амнезию?
Но в квартире ведьмы она ничего не пила и не ела. Так что подсунуть что-то одурманивающее ей там не могли.
Или все-таки опоили, но она об этом даже не помнит? А может, Ирун Азиза обработала её какой-нибудь дрянью? Скажем, нервно-паралитическим газом из баллончика… сейчас много чего выпускают. Отсюда и провал в памяти.
Обработали и привезли сюда. Усадили, даже сумку пристроили на коленях — все, как в квартире Ирун Азизы. Затем она очнулась…
Но кто эти люди? На каком языке разговаривают? Что за место?
Меня могли продать кому-нибудь, решила Света. В бордель? Однако на бордель дом не походил. Разве что — особый, для любителей старины.
И все же старуха не тянула на содержательницу притона. Мужчина вообще оказался странный, с изменяющимся лицом.
Логово каких-нибудь сатанистов, расстроено предположила Света. Может, она сейчас даже не в России. Язык этот незнакомый, одежда непонятная…
Старуха тем временем метнулась к полкам в дальнем
А затем подошла к ней, неся чашу в руках.
Вот теперь точно пытаются опоить, мелькнуло в уме у Светы.
И поскольку она уже разглядела дверь в стене справа — то опрометью кинулась к ней.
Но её схватили. Мужик поймал Свету сзади, на бегу. Стиснул, прижав руки к телу. Тут же вздернул над полом, что-то повелительно сказал у неё над ухом…
И бабушка божий одуванчик, за которую Света, даже не осмотревшись здесь толком, попыталась заступиться, подошла к ней вплотную. Быстро и зло защемила Светин нос костлявыми пальцами — не только перекрыв воздух, но и заставив охнуть от боли.
А потом плеснула в открывшийся рот жидкость из чаши. Язык обожгло приторно-сладкой горечью. Света эту гадость тут же выплюнула…
И внезапно поняла то, что спросил после этого у старухи мужчина:
— Она не выпила твое зелье. Ты уверена, что оно подействует?
— Достаточно одной капле попасть на язык, — объявила бабулька, — чтобы любой человек начал понимать речь Истинного Мидгарда. Да ты посмотри ей в лицо, Ульф. Она поняла все, что я тебе сказала…
Свету поставили на ноги и быстро развернули. Мужчина, которого старуха называла Ульфом, посмотрел ей в лицо.
— Кто вы такие? — возмущенно выпалила Света. — Как я сюда попала?
Но тут же сообразила — то, что она сумела их понять, не значит, что поймут и её.
— Выслушай меня, девушка, — заявил мужчина по имени Ульф.
Он продолжал придерживать Свету за плечо, вцепившись в куртку, в которой она пришла к потомственной ведьме Ирун Азизе. И в которой потом очнулась в этом доме.
— Я Ульф Ормульфсон, — мужик изобразил что-то похожее на улыбку.
Губы, растянувшись, приоткрыли не зубы, а клыки, заостренные, блестящие.
— Мне нужна невеста из человеческого рода. Та, что не испугается такого жениха, как я. Ты меня ударила — это доказывает, что в тебе есть бесстрашие.
Я ударила тебя лишь потому, что в тот момент не видела твоего личика, в каком-то оцепенении подумала Света, вскинув голову и глядя в глаза мужчине. Янтарные, горевшие желтым огнем…
— Ты мне подходишь, — довольно заявил мужик по имени Ульф. — И норны с этим согласны, иначе ты не коснулась бы руны Гебо на исходе ночи. Сейчас я заплачу колдунье, что перенесла тебя в Истинный Мидгард. После этого мы уйдем. Кивни, если поняла.
Света похолодела, несмотря на то, что стояла в куртке — а в комнате было тепло. Даже жарко из-за камина, в котором багровели угли.
Этому страшилищу, у которого вместо зубов клыки, потребовалась невеста человеческого рода…
А она пришла к Ирун Азизе, чтобы наворожить себе жениха. Такого, чтобы не сбежал от неё — тайком, по-воровски, как Антон.