Руна
Шрифт:
— Но, насколько мне известно, в последнее время Уилли проводил в офисе не полный рабочий день, не так ли?
— Да, это так, но он по-прежнему исполнял обязанности одного из директоров, оставался членом правления и вообще был весьма деятельным человеком, можно сказать, служил примером для других.
Неожиданно налетевший порыв ветра разметал волосы Брайана, которыми он умело прикрывал внушительных размеров лысину. При этом оба почувствовали неловкость, и Гарри решил поскорее закончить беседу.
— Я думаю, о личных вещах моего отца позаботится миссис
— Ну конечно, — с готовностью откликнулся Брайан.
— Скажите, вы давно виделись с моим отцом?
— Он наведывался в офис в прошлую пятницу. Объяснял нашим новым служащим, как пользоваться оборудованием.
— И вы с ним разговаривали?
— Более того, мы даже вместе завтракали.
— И какое впечатление он на вас произвел?
— О, он был весьма оживлен, даже, я бы сказал, весел. Я еще подумал, что это совершенно не в его духе.
Гарри нахмурился, и у него на лбу обозначились глубокие морщины. Он протянул руку:
— Приятно было с вами познакомиться, мистер...
— В ближайшее время, — поспешно добавил Брайан, — будут подготовлены кое-какие бумаги, устанавливающие личную долю вашего отца в общем имуществе компании.
— Я попрошу моего адвоката связаться с вами. — Гарри достал визитную карточку и протянул ее собеседнику: — Если я вам понадоблюсь, пожалуйста, звоните.
Брайан повернулся было, собравшись уходить, но затем остановился.
— А знаете, по фотографии я никогда не узнал бы вас.
— По какой фотографии?
— На столе Уилли всегда стояла ваша фотография в рамке. И еще фотография вашей матери.
Направляясь к машине, Гарри пребывал в полном недоумении. Старик держал на столе их фотографии... Он был удивлен и вдобавок слегка растроган.
— Привет еще раз.
Подойдя ближе, он увидел, что, прислонившись к капоту его машины, стоит та самая девушка, Грэйс, с еще более экстравагантной, чем при их первой встрече, прической, походившей на оперение экзотической птицы или на головной убор индейца-могиканина. На не и были мужской габардиновый плащ, белые чулки и тяжеленные широконосые черные башмаки. Гарри невольно огляделся по сторонам, желая удостовериться, что их никто не видит, и в душе был благодарен ей за то, что она не явилась на отпевание.
— Я подумала, что на кладбище мое присутствие не особенно желательно, поэтому наблюдала за происходящим издали. А быстренько все провернули, вы не находите?
— Наверное, другие усопшие ждали своей очереди. Мисс Криспиан, мне не хотелось бы показаться грубым, но я должен вернуться в офис...
Грэйс отстранилась от сверкающего “БМВ” и застегнула плащ.
— Мне надо с вами поговорить. Можете меня подвезти?
Гарри как раз вставлял ключ в замок дверцы, поэтому, быстро повернув голову, он взглянул на лицо девушки снизу.
— Послушайте, после всего случившегося, мне кажется, нам не следует поддерживать отношения.
— Но вы же знаете, что моей вины в этом нет. Полиция считает...
— Я знаю, что считает полиция. Я верю вам и верю им. Просто так не принято, вы не находите?
— Пожалуй, вы правы. Просто... если я не поговорю с кем-нибудь обо всем этом... — Она так и не закончила фразу. — Мне теперь страшно даже садиться в тот грузовик. При одной мысли о случившемся мурашки по коже бегают. Но ничего не поделаешь, придется. Иначе можно потерять работу. У меня постоянно возникает в памяти, как наяву, весь этот ужас.
— Уверен, что со временем воспоминания притупятся. — Гарри распахнул дверцу машины, но тут заметил, как бледная ладонь девушки потянулась к глазам. — Ну ладно, чего уж там, садитесь, — наконец проговорил он.
Гарри позвонил в агентство и попросил передать Дэррену Шарпу, что вынужден задержаться после похорон. Подъехав к станции Ватерлоо, он миновал залитый лучами яркого солнца мост, после чего свернул на боковую улочку, поставил машину и повел Грэйс в маленький, переполненный посетителями бар. В дальнем углу им удалось отыскать свободный столик, за которым они и расположились, заказав бутылку красного вина и фрикадельки.
На экране возвышавшегося над стойкой телевизора мелькали кадры снятого каким-то туристом сюжета о том, как “ягуар” Мидоуза сокрушает парапет набережной.
— Не самое подходящее место, но в этом районе выбирать не приходится, — проговорил Гарри, стараясь перекричать исторгаемую, из магнитофона бравурную мелодию фламенко.
— Мне все равно, — сказала Грэйс. Под глазами у нее обозначились темные круги, как после бессонной ночи. — У меня никогда не бывает денег, чтобы наесться досыта.
— А передо мной стоит проблема прямо противоположного свойства. Слишком много ленчей с клиентами. — Он похлопал себя по животу и натянуто улыбнулся, отчетливо представляя себе разделявшую их финансовую пропасть. У нее же вид был просто ужасный. Одежда словно с чужого плеча, сама вся какая-то съежившаяся, и в довершение всего эта прическа... Хроническое отсутствие денег, несомненно, представляло собой лишь часть проблемы, и Гарри предположил, что своей шокирующей внешностью девушка, скорее всего, хотела заявить о себе как о личности, отстоять право на индивидуальность.
— Вам не следует терзаться мыслями о случившемся, — проговорил он. — Все кончено, и нам обоим следует забыть об этом.
— Не так-то это просто. Ведь это я убила его. В полиции знают, что я испытала. Они даже не стали корить меня за то, что я въехала на тротуар. А как еще можно встать, чтобы разгрузиться на тех узких улочках? И если бы я тогда не завела мотор...
— Это был редчайший случай, один на миллион. Вы не должны винить себя. — Гарри наполнил ее бокал и стал наблюдать, как она пьет вино. — Знаете, мой отец и еще несколько человек создали компанию. Что-то там связанное с репродуцированием фотоматериалов. Как-то раз я даже заехал туда за ним. Как я понимаю, они получали довольно приличную прибыль. Впрочем, сейчас все это уже не имеет никакого значения.