Руны в глазах
Шрифт:
Для танков любой склад неприятеля лакомая и весьма трудная цель. Но нам-то любой и не нужен! Нам просто с неба дали координаты особенно активных антенн, а что это части РЭБ и расположены они под защитой складов – всего лишь мои предположения.
Я уверен, что считаю правильно, но суть совсем не в этом. Подъезжаем мы с тылу на пять километров с реактивными миномётами или на десять с самоходными орудиями, и устраиваем налёт. Вторичная детонация до неба подтверждает мои догадки.
Положение склада можно вычислить и по следам шин, но там же пушки 85-мм.
После заката заехали в простое русское село. Заправились из цистерн, пополнили боекомплект. С протокольными харями грузили в башни положенные коробки сухпая. Потом попарились в бане и поужинали домашним, как честные люди заплатили селянам трофейными марками. А я взял с собой на войну немного рублей. Спали по избам на кроватях.
Проснулись до рассвета, и начались третьи сутки трудного боевого похода. Противник чего-то ждал, но мы ждать не могли, тем более когда улучшилась погода. Встало солнышко, а небо такое ярко-голубое!
По следам на дорогах, или по логике определяли, что где-то тут или там склад, сообщали «лайтингу», и тот наводил бипланы. Они цель находили и становились корректировщиками, а мои танки прикрывали реактивные миномёты или самоходки.
Скучная в целом работа, немного развлекал противник по рации. Мне немцы ничего не говорили, ругались меж собой, радио-разведчик всё перехватывал и сообщал.
Одни грозно спрашивали, как идут дела, и когда уже немецкие танки разгромят этих негодных русских. Другие оправдывались, что негодных русских никак не удаётся обнаружить.
Это какие-то неправильные русские! Нормальные русские давно должны от немецких танков удрать или напасть, а эти делают вид, что никаких немецких танков нет.
Явное начальство строго спрашивало, что, может, и нет русских танков. Им в ответ жаловались, что кто-то погасил радиоразведку немецкой армии и радиосвязь со многими складами. Другие склады затаились в эфире, но по косвенным данным их продолжают истреблять.
В конце общения немцам удалось меня немного огорчить. Они договорились, что местным пришлют ещё пятьдесят «панцирей». Блин! А ведь только стала налаживаться спокойная жизнь!
После обеда местным приказали встречать танки. Те отрапортовали, что уже ждут. Наверное, затопили баньку, последние заначки тащат на стол, но из городка и носа не кажут.
И нет бы им подождать темноты, ночью воевать на танках глупо. Но с «лайтинга» ещё днём доложили, что захвачена на дороге групповая радио-контрастная цель. Пошли встречать сами, больше ж некому.
Я просто как нормальный танковый командир с авиаразведкой не мог допустить объединения вражеских сил. Напали на врага, как завещал товарищ Клаузевиц – двигаться порознь, бить сообща.
Едет немец по дороге колонной, а по полю выезжает ему наперерез моя рота…
И не в героизме дело, мне просто было ближе. Летим во весь опор и сходу стреляем фугасными. Вокруг взрывы и вообще трудно немцу целиться. Он пытается с нами
Расстреляли европейских танкистов, тут и длинные сумерки. Мне с «лайтинга» сообщили, что по данным радиоперехвата, танкисты успели доложить о столкновении и разгроме. Местные заявили командованию, что они блокированы…
Нет! Будто я европейцев держу! Да валите себе на все четыре стороны! А что при этом могут убить, так ведь война кругом. Это же европеец вломился в Гардарику, а теперь жалуется! Где Европа, и где здравый смысл?!
Впрочем, определённая логика в Европе есть, её просто не все могут понять. Я сказал разведчику, что операция переходит в третью фазу, и простился до завтра.
Третья часть операции по логике должна была стать первой, европеец просто обязан был активно реагировать на прорыв. Однако пришлось учитывать психологию, долго и сильно европейца пинать сапогами куда попало, чтобы он сука начал шевелиться.
Я ехал в танке и думал о психологии. Взять Европу, там для психологии придумывают громкие названия дивизиям и армиям, пропаганда мусолит их героическую историю, и простые европейцы ими очень гордятся.
Однако командование и офицеры плевали на любую пропаганду с идеологией, они служат просто в вооружённых силах своих стран. Командование запросто передаёт части между армиями, как хочет, объединяет армии и ставит им общие задачи.
В этом множество несомненных плюсов, но и жирный минус – когда человек переживает за всё, ему всё безразлично. Офицеры просто выполняют приказы и делают карьеры вообще в армии. Образно наш враг – это очень большой, накаченный и вооруженный мужик. Или даже многорукое и многоногое чудовище с одной головой.
Ему противостоят дружины и армии ополчения Гардарики. Что-то у них забрать практически нереально. По наставлениям генералы подчинены фронтам, но у них сто один способ сказать «нет» своим бывшим подчинённым.
Вообще у командармов очень много влияния, и его всегда им мало. Генералы постоянно грызутся и тянут к себе обеспечение. Например, пополнение, чтобы слишком часто не отводить части с фронта. Ведь если приходится отводить на комплектование, в тылах включаются дополнительные факторы.
Чем у генералов больше влияния, тем сильнее подчинённые им армии, а это напрямую зависит от результативности. Но высокая активность это всегда ошибки и большие потери!
Потому в наших армиях постоянно работают над ошибками, они управляются гораздо лучше и быстрее европейских. Каждый офицер хорошо понимает, что его личное положение напрямую связано с положением его армии. Все работают с душой.
Фактор времени играет ключевую роль, армиям всегда нужно пошевеливаться. Кто не успел, тот опоздал. Армии не меньше, чем за неприятелем, следят за своими соседями-конкурентами.