Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)
Шрифт:
Когда все дружно последовали за Андреем, он предложил рассесться в округе на камнях. Причём, чтобы каждый выбрал себе то место, которое покажется подходящим именно ему. И, когда каждый занял такое "своё" место, то разом все замолкли. И снова, как и раньше, на этом самом месте время будто остановилось...
Но теперь оно стало тянуться тягуче-медленно. Казалось, вокруг, ни с того ни с сего, небо вдруг потемнело, а все звуки доносились, медленно падая вниз. Гулко, как в пещере или в тоннеле. И слова Андрея так же гулко, как тяжелые капли со сталактита, падали в беспредельную пустоту, медленно растворяясь в ней, постоянно затормаживаясь вязким,
Кажется, всё это уже было. Или - не было?
– Живые существа имеют перед неживыми преимущество: чувство боли. Они чувствуют. Переживают. Плачут. Они испытывают постоянную трансформацию, с глубокими ранами души пробираясь сквозь тернии, прорастая душой к далёким звёздам, - начал Андрей.
– Камни боли не чувствуют. Но, молчаливая жизнь этих камней, что нас сейчас окружают, и то более духовна, чем жизнь многих странных сущностей, инертных и замкнутых на себя. И существа без души ещё века прозябали бы в слое, которому нет названия и который является лишь слоем подобия жизни... Но у них тоже имеются свои гении. И они иногда пробивают дорогу сюда, в наш мир. А за такими их гениями просачиваются в наш мир и другие, отсталые сущности мира теней. А здесь им легко и весело. Им нравится пребывать здесь, в нашем мире.
Но лишь те из них, кто самостоятельно пробил сюда дорогу, видят и запоминают происходящее. Они чувствуют свою ущербность, свою временность здесь. Ведь они, как бабочки-подёнки, появляются здесь очень ненадолго. А для того, чтобы остаться здесь навсегда, подобной сущности необходимо одно: стать человеком. Ей, увы, нужно приобрести свой дар...И пережить свою муку. Ей надо получить преимущество: чувство боли. Получить душу. То есть, обрести ещё один принцип в своём строении. Чтобы, родившись в своём собственном теле, не вытеснив никого из чужого, и теперь будучи на равных правах среди людей, пройти сложное испытание приобретения чувств, получения опыта. Это испытание, подобное испытанию андерсоновской русалочки, проходят все иные существа, вновь обретающие душу. Испытание может быть дано лишь единожды, и не каждый с этим испытанием справляется. Тем, кто не сможет его пройти, это грозит стать вечно неприкаянным духом, ушедшим из своего мира, но не добравшимся до нашего.
И всё же, сейчас мы, абсолютно осознанно, обращаемся к этим молчаливым камням, свидетелям... И предлагаем при их участии таким дремлющим, прозябающим сущностям ступить на путь мучительного и трудного приобретения души, на путь развития, вместо вечного их зависания в холодном и бесчувственном, благополучном, но безрадостном мире теней, куда не проникает солнечный свет. Просим их сказать жизни: "Да!" И мы сейчас посылаем им нашу энергию и нашу любовь. Да свершится их путь к звёздам! Да обретут они душу, а с нею -- пусть обретут и радость, и боль, и счастье... Вот, наконец, их застывшее состояние проходит. И начинается движение. Живым дано право на движение. А мы помолимся за обретение ими жизни! Мы посылаем сейчас им, по своей доброй воле, свою энергию!
Вдруг стало ещё тяжелее. Воздух стал совсем вязким и тяжёлым. Несмотря на то, что сверху шли энергии, очень трудно давалось их проведение, которое требовало сейчас очень большой траты сил. Наконец, время, затормаживаясь, будто и совсем остановилось... Миг - и потом оно пойдёт снова. И внезапно наступившая темнота снова наполнится привычным солнечным светом... А мир обретет свои прежние звуки.
И вот, зажурчала снова речка, запели птицы. Зашевелились, до того казавшиеся застывшими изваяниями, сидевшие на камнях люди...
И, пока ещё не все полностью вышли из этого странного, полусонного состояния, первой поднялась со своего камня Анна... И вдруг она, не говоря ни слова, быстро поскакала по валунам, а затем вскарабкалась на практически вертикальный склон. Подтянувшись на руках с уступа до самого верха, она легла животом на травянистый край высокого обрыва. И только, мелькнула на прощание каблуками своих босоножек.
А все остальные продолжали по-прежнему оставаться на своих местах, не проронив ни слова.
Потом встала Надежда, и так же молча, не говоря ничего, пошла по лесной тропинке вдоль реки. Было видно меж деревьев, как неподалёку она вышла к воде и села на берегу. И теперь, сквозь ветки и кусты, слегка выделялся её наряд яркими пятнами: белым и зеленым.
Затем куда-то, в противоположную Надежде сторону леса, ушел Андрей. Потом разделся и пошёл купаться в реке Володя.
– Пойду и я искупаюсь, только отойду чуть подальше, - сказала Наталья.
Она пошла по лесной тропинке в ту же сторону, в которую ушла Надежда. Но прошла мимо того места, где та свернула к реке от основной тропы.
Потом Наталья, отыскав чуть подальше еще один подход к воде, вышла к берегу. Там, на берегу, она сняла рубашку и белые шорты и повесила их на ветку. А сама подошла к реке и, быстро погрузившись в воду, с наслаждением поплыла.
В этой реке вода была не такая кристально чистая, как в далёкой отсюда речке неподалеку от поселка, и была чуть зеленоватая. Но зато здесь вода прогревалась сильнее, была значительно теплей. Наталья купалась и ныряла довольно долго, а потом быстро выскочила из воды, оделась и поспешила к тропке, что вела обратно.
И в этот самый момент она увидела внезапно появившегося на тропе и ухмыляющегося Семёна. Он направлялся в её сторону.
Его вид и странное выражение лица насторожило Наталью. "Что он - и меня решил теперь заполучить, вместе с пацификом?
– мелькнула у неё шальная мысль.
– Уж как-то странно он себя ведёт и смотрит странно". Поэтому, она быстро метнулась назад, к реке, и, обнаружив почти незаметную и с трудом проходимую проплешину между кустами и деревьями, резко взяла вправо, и, промчавшись затем через сухостой, быстро достигла окольными путями главной тропы, оставив таким образом Семёна где-то позади себя. Миновав то место, откуда была видна Надежда, сидящая у воды, Наталья отчетливо услышала плач, всхлипы. Но не подошла... Было неловко подходить, да и где-то сзади мерещился Семён... И тут она увидела, что навстречу быстрыми и спешными, но абсолютно бесшумными шагами, внутренне сосредоточенный и собранный, двигался Андрей. Увидев Наталью, он, как показалось, испытал большое облегчение, но, тем не менее, не замедлил своего быстрого шага, только бросив в её сторону:
– Иди быстро к ребятам!
Наталья, следуя дальше по тропе, вскоре вышла к Володе и Сергею. Тут, на берегу, было абсолютное спокойствие. Ребята неспешно кидали в воду камешки, пытаясь "печь блины". Володя был в плавках, а Сергей -- по-прежнему в полной своей экипировке: джинсовой рубашке, джинсах, лакированных туфлях и в подаренном стетсоне, который, как ни странно, никуда не испарился. В отличие от Анны, канувшей в неизвестность. Надежда, только что сидевшая на берегу и плакавшая, тоже, уйдя с берега, отнюдь здесь не появилась. А будто навсегда растворилась где-то между деревьев.