Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)
Шрифт:
– Уметь-то немного умею... Востоком увлекался, какую-то связь внутреннюю со всем этим чувствую. Но, вот чтобы кого-нибудь научить... Не могу, наверное. Да и вы, скорее всего, о медитации больше моего знаете, - смутился Сергей.
– Может, и знаю. Книжек много разных-всяких про неё прочитала. Но ведь истинность чувств своих чувствами других людей всяк проверять должен. Иначе можно впасть в прелесть всякую. Мне надо знать, на верном ли я пути. А вы, я вижу, люди искренние, честные. Поделиться с вами хочется своим, задушевным. И про медитацию спросить.
– А может, вам лучше молитва подходит?- спросил Сергей.
– Ну, и такой ответ я уже слыхала... Что не в нашей это культуре: медитировать. Там, на востоке, люди тысячелетиями эту практику нарабатывали, а мы, русские, хотим всего и сразу... И всё ж...Хочется чего-то светлого. Молитвы без слов.
– Я не к тому, что не дано, что не в культуре, - смутился Сергей.
– Быть может, молиться просто удобнее...
– Потому, что она - со словами? Но ведь часто мы многое и без слов понимаем. И чувствуем. И я вдруг почувствовала, что в другое время мы продолжим этот разговор, он - будет.
– Ну, что ж... Может, нас сведет еще когда-нибудь судьба, и выйдет этот разговор, про медитацию, - улыбнулся Сергей.
– Ну, а пока я, пожалуй, пойду. Поищу внука. Мы с ним каждый вечер обязательно у реки немного сидим: умоемся, а потом размышляем, созерцаем, молитву совершаем... А вернемся - пора будет уже и спать. Так у нас повелось...
И она ушла потихоньку.
– Святая простота, - произнес Сергей.
– Нет, просто святая бабулька. Хотела бы и я на старости лет быть такой бабулькой. Тихой и кроткой. Но очень выносливой. Держать за руку внука или внучку... Идти... где-то в горах, в лесу, к речке. Умываться при закате солнца. И чтоб - знаешь?
– так, как иногда бывает... Будто никогда-никогда - именно это - не повторится... Никогда...И капельки воды стекают по детским щекам...
Глава 17. Большая Поляна и Гера.
Он искал его по всей округе, и, наконец, нашел. Арей сидел не берегу реки, рядом с Володей. Тот почему-то плакал, сбивчиво что-то рассказывал. Андрей подошел тихо, и сел рядом с ними.
– Я... Действительно, хотел, как лучше. А потом - будто нашло что-то. Будто мною воля чужая управляет: жесткая, злая... Никогда себе не прощу. Мессию из себя вообразил, получается. И понесло... Но люди! С ними-то что случилось? Как такое...может быть?
– Так...С тобой такое бывало раньше?
– спросил Андрей.
– Нет. Никогда,- ответил Володя.
– А тут -и флейту забросил, и четки выкинул... Сам не свой стал.
– Пойдемте, ребята... Помолимся, очистимся. Есть тут одно место, не очень далеко. У большого белого камня на берегу реки. Намоленное: люди из вагончика, пасечники, тут каждое утро молятся. Тебе, Володя, поможет сейчас настоящая православная молитва... Чтобы ты в норму пришел. А мы с Ареем - поможем.
И вскоре, они стояли на коленях и молились. На камне лежал карманный молитвенник Володи и была укреплена большая церковная свеча.
– И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, - старательно проговаривал Володя.
Андрей и Арей стали на колени с другой стороны камня, так, что их фигуры образовали правильный треугольник. Затем, молитвы читали по кругу: Володя, Арей, Андрей... И чувствовали, как возникает молитвенный вихрь, и единое пламя устремилось кверху. Но там столкнулось с жестким, плотным противодействием. Тогда, Андрей в молитвах призвал Архангела Михаила, заступника и защитника, прочитав, быть может, не совсем каноническую молитву, и заговорил нараспев:
– Святый боже, святый и крепкий, святый и бессмертный, помилуй нас...
Потом они втроем, по молчаливому согласию, соединив руки, еще несколько раз произнесли "Отче наш". Пока напряженность, царившая вокруг, не сменилась звенящей, тихой радостью. Молитва перешла в молчание. В молчаливую молитву, молитву без слов. Тихое молитвенное пламя, вспыхнув с новой силой, объяло их всех теплым лучезарным белым светом, и стало захватывать пространство вокруг, лес, реку, достигло ромашковой Поляны и ближайших гор. Долго стояли на коленях у камня три человека, объятые единым молитвенным горением. Пока до конца не сгорела, потухнув, огромная свеча. И пока не зашло даже на этом, со всех сторон открытом, месте солнце за горизонт, за горы, спрятав за собой и свой последний луч, мелькнувший ярко - и погасший.
*
В лагере у костра сидели только Наталья и Сергей. Ночной Магнит сегодня решили не проводить: все устали. Было совсем тихо. Лишь стрекотали цикады. Наступила ночь. Сергей накинул на плечи Наталье свою джинсовую рубашку, чтобы та не простыла, и остался в белой майке с надписью "Альбена", подаренной ему другом. Он рассказывал Наталье про крестоносцев и бедуинов, про древних греков и Александра Македонского. Горел костер. Наталья смотрела в его пламя.
Неожиданно из своей палатки вылезла слегка помятая тётя Роза и направилась к столу.
– Не спится, - посетовала она.
Потом тётя Роза шумно пила чай со сладкими конфетами, и постоянно роняла ложку.
– Всё равно, плохо мне без курева... Хотела я похудеть и курить бросить, а мне подруга Люська, в эзотерике продвинутая, и присоветовала на Поляну ехать. Сказала, что здесь у меня получится. Но, тяжко мне... Хотя, действительно, если даже здесь не брошу, то нигде не брошу, - беседуя тихо, будто сама с собою, резюмировала она. Тетя Роза была похожа сейчас на заблудившееся привидение, которое само не знает, что ему нужно. Впрочем, и Наталья с Сергеем тоже были странные люди. Все нормальные давно спали.
Временами стал налетать лёгкий, но пронизывающий ветер. Вдали прогремел гром.
Вскоре тихо подошли и сели за деревянный стол на лавочки Арей, Андрей и Володя.
– Наконец-то, Андрей! Я тебя совсем потеряла, - воскликнула Наталья.
Но, глянула на всех троих, и притихла. Было заметно, что им сейчас не до беседы. Андрей наверняка провёл какую-то работу. Тем более что Володя сейчас стал тих и кроток.
Пока эти трое пили чай, притихла даже тётя Роза. Сергей и Наталья, подбросив в костер побольше сухих веток, подсели к столу и тоже налили себе чаю.