Русь эзотерическая
Шрифт:
– Кому - не положено, а кому - очень даже хорошо идёт! Я всегда так делаю: днём готовить некогда, а в ночь - долго не спится. До тех пор как раз, пока не покушаю. Ритуал у меня такой. А хватит супчика аккурат на меня с Мариной Никифоровной, да на тебя, Алексей, с твоими командировочными. Не отказывайтесь, Марина Никифоровна, мне вас ещё обратно провожать, и нужно, чтобы вы были в состоянии ноги сами переставлять! Вот и посидим, пока все не улягутся, да суп не сварится, о жизни поговорим. Свояк свояка видит издалека.
Первым из магнитчиков к костру подошел Анатолий.
– Вот что!
– буркнул
– и он стал бурно шарить по палатке, расположенной неподалёку от костра, после чего вылез, наконец, наружу со спальником, свечкой и коробкой спичек. Он уходил на Шамбалу.
– Ну, что ж! Приказ начальника слыхали?
– спросил Андрей.
– Пора, действительно, на боковую. А то, сейчас остальные магнитчики нагрянут.
– Ага, - отозвалась Наталья, - Линяем отсюда! Сергей, так ты нашел уже, где будешь ночевать?
– Ну да. И вещи уже закинул... Михаил из Саратова меня приютил. У него палатка четырехместная: такую у друзей в дорогу он выпросил, другой у них не было. И переживал, что будет жить слишком шикарно. Меня взял к себе с большим удовольствием: доброе дело ведь.
– Вот и хорошо. А ты боялся, что на земле спать придется. Ну, а я у Зои. Вместе с Матушкой Марией. Надеюсь, она не храпит.
– Главное, чтобы её сновидения к тебе случайно не завернули, - пошутил Сергей.
– Спокойной ночи... До утра! Надеюсь, не просплю.
– Ой! Слушай, Андрей! А куда Арей делся? Его у костра не было, - спохватилась Наталья.
– Это - наш с ним секрет. Всё в порядке, - ответил тот.
Глава 10. Арей.
Он легко мог представить себя за пультом космического корабля-парусника, летящего в неизвестные глубины просторов космоса, среди рыцарей Круглого Стола или даже среди североамериканских индейцев. Только... Ему было очень трудно представить себя в этом, реальном, мире, взять на себя какую-то роль в его повседневных буднях. Он примерял разные маски современности - но ни одна не шла ему. Было очень трудно переживать реальность, от которой он старался всячески устраниться, пока она вновь не врывалась потоком площадной брани в уши, толчком в спину, давкой в автобусе... С детства его дразнили девчонкой и маменькиным сыночком. Хотя "маменькиным сынком" он не был никогда, почему-то всегда с трудом общаясь со своими родными и не находя у них понимания. Глубоко задумавшись, он часто мог чертить в тетради какие-то непонятные знаки или писать стихи. Мучительно-болезненное, до звона в ушах, восприятие мира мешало ему жить. Невыносимо сложно было ему порой и общаться с людьми: чужие вибрации нередко приводили его в состояние, близкое к обмороку или потере чувств, он ощущал себя беспомощным, но беспредельно чутким в растянутом, как резина, времени, отделённым от происходящего тонкой, но прочной прозрачно-ледяной коркой.
Зачастую
В этот раз именно таким образом он и поступил, когда сел на первую попавшуюся электричку. И вот уже за окном поплыли деревья, сады, огороды, поля... Бесконечные поля подсолнухов и кукурузы. Уже через несколько станций ему стало легче дышать, проснулся интерес к жизни. Он постепенно начал приходить в себя и полностью осознавать и воспринимать происходящее.
Через некоторое время Арей обратил внимание на одного пассажира, продвигающегося вперед по вагону. Чем-то он привлек его внимание, этот человек в ветровке и бейсбольной кепке. У него были светлые, довольно длинные волнистые волосы и такого же цвета шёлковая волнистая борода. Даже его походка отличалась неуловимой своеобразностью. За плечами у незнакомца был довольно-таки вместительный рюкзак, и он явно кого- то искал, прохаживаясь по вагону, пока не встретился глазами с Ареем. И взгляд голубых глаз незнакомца, устремленных теперь прямо на него, стал пронзительным, а лицо осветила дружеская улыбка.
– Здесь свободно?
– спросил этот человек, вскоре остановившись рядом со скамьей напротив Арея, и, получив утвердительный ответ, уселся напротив.
"Волхв", - почему-то пришла в голову краткая и ёмкая характеристика. Человек, усевшийся напротив, его определённо заинтересовал.
"Волхв", между тем, достал из холщовой сумки, перекинутой через плечо, простую картонную папку с завязочками и стал их развязывать, медленно, глянув при этом на попутчика загадочно. Из папки неожиданно прямо под ноги Арея выпал какой-то листок бумаги, и он быстро поднял его, чтобы подать незнакомцу. Перевернув его, он заметил странный рисунок и задержался на нем взглядом. Затем протянул его сидящему напротив "волхву".
– Это - мандала, - тихо пояснил ему незнакомец, наклонившись вперед, поближе к Арею и протянутому им листку.
– Она очень сильная. Её принимала одна очень хорошая девушка. Чистый контакт! Взгляни, если хочешь.
Арей приблизил поднятый листок к себе и повнимательней вгляделся в мандалу.
– Чтобы лучше почувствовать, как она работает, ты можешь просканировать её кончиками пальцев, - продолжал незнакомец. И произнес это так, будто предлагал своему закадычному другу попробовать только что испеченный и вынутый из духовки пирог.
Мерно постукивала электричка. Но реальности больше не было. Вернее, её затмило нечто ирреальное, неведомое, непредсказуемое и волнующее. В то же время Арей почувствовал, что всё, что сейчас с ним происходит, именно так и должно было случиться, будто именно этот штрих его жизни был обязателен и ожидаем им с детства.
Ничтоже сумняшеся, он вышел на незнакомой ему станции вслед за человеком с белой бородой. Потому что "волхв", узнав, что Арею всё равно, куда сейчас ехать, предложил сойти с ним вместе. На остановку раньше пункта назначения, указанного у Арея в билете. На одной из маленьких станций с фонтанчиком и цветами... И отправиться в горы.