Русь эзотерическая
Шрифт:
– Танец воина не попытаешься станцевать?
– вдруг резко обратился к Василю Виктор, продолжавший смотреть на него в упор.
– Сейчас? Здесь?
– неожиданно для себя, совсем слабым голосом спросил Василь.
– Ты же говоришь, что читал Кастанеду? Здесь и сейчас! Именно! У нас нет другого места и другого времени! Всегда - только здесь и сейчас! К тому же, надо отработать этот самый танец. Поупражняться. А то - когда настанет время, поздно будет. Ты представь, что тебе уже пора танцевать. А за левым плечом у тебя стоит Смерть. И - ждет, - при этих словах Виктор заглянул Василю прямо в глаза своими тёмными зрачками, полыхающими отблесками костра.
Василь внутренне содрогнулся
– Не смотри мне в глаза, - мрачно предупредил Виктор, стоявший теперь напротив Василя, закончившего свой танец.
– А то - или я подомну тебя под себя, или - ты меня... Начнется поединок Силы. Зверская штука...
В полной, гнетущей тишине на Виктора и Василя смотрел только что приподнявшийся с лавочки Николай.
– Ну, вы, блин, даете!
– намеренно чеканя каждое слово, проговорил он после некоторого онемения. - Такого здесь накрутили... Сейчас звёздам станет жарко, а у вас из ушей пар пойдет. Давайте, что ли, использовать атом в мирных целях! В смысле, чем устраивать поединок Силы, пойдемте и с дури раскрутим, запустим нашу Мандалу!
– Ну, что ж! Давайте, попробуем. У меня энергии сейчас - дуром! Я могу даже на ближайшую гору полезть. Прям ночью!
– расхрабрился Василь.
Николай достал из спортивной сумки, висевшей на железном крючке под "крышей", свечу. Пошёл к Мандале, поставил свечу на центральный камень и зажёг её. Подошли и Василь с Виктором, и все они стали вокруг центра Мандалы, образовав треугольник. Ветра уже не было, и пламя от свечи поднималось вертикально вверх. Несмотря на окружающую темень, главный рисунок Мандалы, сложенный из ярко-белых камней, отчётливо выделялся при проглянувшей между облаков луне.
Василь, уставившийся на центральный камень со свечой, почувствовал, что "точка сборки" у него сейчас явно не на месте, и "крыша" слегка эффектно приподнимается... Ему показалось, что он стоит не на Мандале, а на священном кругу Майя с вырезанным на нем календарём, или фигуры этого календаря вдруг сложились из принесённых Николаем камней. Всматриваясь неотрывно вглубь календаря, он, уже не осознавая, каким образом, начал проваливаться в сонм символов, фигур, образов... Перед ним шли вереницей какие-то странно одетые люди в головных уборах из птичьих перьев, похожих на павлиньи, украшенные бусами и браслетами. За спиной у каждого был заплечный мешочек с дарами. Слышались крики: "Кецалькоатль! Кецалькоатль!"
Василь начал свой новый танец... Или - ритуальные движения, символически соединяющие землю и небо, позволяющие божеству соткать радужный мост, чтобы спуститься на землю...
К Василю подключились остальные. Николай делал классическую энергетическую "раскрутку", комплекс движений, придуманный им самим. Став затем в центр Мандалы, поставив свои ноги по обе стороны от центрального камня и устремив
Но вот, наконец, он хлынул на землю. Благодатью и исцелением...
* * *
С утра Виктор проснулся довольно рано: как только первые лучи солнца стали пробиваться сквозь зелёный узор листьев. Он потянулся, посозерцал резные липовые листья нижних веток, нежные, ярко-зеленые, кружевные, послушал, как поют лесные птицы... И - резко вскочил. Он спал на деревянной лавочке у костра, подстелив под себя ватное одеяло, предложенное перед сном Николаем, и в него же завернувшись. Костёр давно потух. На противоположной стороне от костра, отвернувшись от него спиной, на такой же деревянной лавочке, прямо в теннисках, на некоем подобии одеяла, больше напоминающем собачью подстилку, спал Василь. Укрыт он был чьей-то плотной зимней курткой, в народе иногда именующейся почему-то "пуховиком". Виктор попытался раздуть ещё горячие угли, подсунув поближе к ним оставленную на растопку газетную бумагу, лежащую под одной из лавок - и вот уже затеплился лёгкий огонёк. Теперь ещё и немного тоненьких веточек, палочек... В это время проснулся и Василь, перевернулся на спину, открыл глаза и увидел висевшие на крючке под "крышей" чьи-то наручные часы. Василь вскочил, сел, отряхнулся, сбросив с себя мелкие листья и веточки, отпихнул в сторону куртку и потянулся к часам. Часы стояли.
– Что, погоду показывают?
– сочувственно спросил Виктор.
– Кто?
– спросил Василь.
– Часы, конечно, - ответил Виктор, подбрасывая в разгоревшийся костер полено.
Василь провел ладонью по лицу, сверху вниз, будто умываясь.
– Василь, а у тебя есть жена?
– ни с того, ни с сего спросил Виктор.
Вопрос повис, прозвучав как-то бестактно. Но Виктор очень любил бестактные вопросы. И задавал их чаще всего людям, которые его чем-нибудь заинтересовали.
– Ты знаешь - нет, - слегка протормозив с ответом, сказал Василь.
– А - почему?
– продолжал допрос Виктор, - духовной практикой, что ли, мешает заниматься?
– тон у Виктора стал язвительным, как у человека, нащупавшего у собеседника слабую струну.
– Наверное, та самая, единственная и неповторимая, ещё не встретилась, - усмехнулся Василь.
– А какие встречались?
– бомбардировал вопросами Виктор.
– Женщины со слабой энергетикой или некрасивые меня не привлекают, а сильные и энергичные слишком стремятся прижать меня к ногтю, - такой ответ тебя устроит?
– поинтересовался Василь.
– А ты не любишь, когда тебя прижимают к ногтю?
– спросил Виктор.
– Как сказать... Иногда я это позволяю. Но - как - то, всё равно довольно быстро наступает полный разрыв. Да и ещё: то густо, то пусто. Так уж выходит. Ну, и ревность там всякая, когда какая-нибудь бывшая пассия прилюдно кидается мне на шею, - ответил, совершенно не обижаясь, Василь, накладывая в чайник травы из запасов Николая.
Виктор привык делить встречаемых им людей на "ведомых" и "руководителей", но с Василём пока эта классификация не срабатывала. Ведомым он не был, но и на руководителя, вроде бы, вытягивать не собирался. "Странный парень! Как бы его ещё прощупать?" - подумал Виктор.