Русь Настоящая. Исторические опыты путешественника

Белый Константин

Тогда возникает вопрос: какое начало имеется в виду в слове «История»? Если рассмотреть в первую очередь сочетание двух корней «СТ-Р», то в нем сразу можно увидеть корень слов «Старь», «Старина» означающее нечто, «существовавшее когда-то раньше». То есть, «СТ-Р» означает «СуТь Раньшая (т.е. «бывшая ранее»). Слово «История» в этом случае получает смысл «из старины», «из существовавшего раньше», что вполне логично.

Но есть и другие объяснения. Одно из них достаточно примитивное и скорее анекдотичное, на грани «теории заговора». Возникло оно много позже, и к Шишкову никакого отношения не имеет. Согласно этому объяснению «ИСТОРИЯ» означает «ИЗ ТОРЫ Я», то есть «история» – это пересказ и последующее логическое развитие Торы – Священной книги и основы иудаизма. Отсюда сразу делаются выводы об идеологический диверсии, произведенной против славян и их традиционных богов много столетий назад. Но это соотнесение слова с почти полной его калькой сомнительно как раз в силу этого почти полного

совпадения. Дело в том, что согласно Корнеслову базовые корни, хранящие глубинную суть слова, – это только согласные и их сочетания. Гласные, возникающие при дыхании, позволяют произносить слова вслух, придают эмоциональную окраску, но не несут информации. По этой причине, полное совпадение и согласных, и гласных с буквосочетанием, использующим заимствованное слово «Тора» и местоимения «я», кажется подменой действительного желаемым. По сути, это просто типичный каламбур. Кроме того, как уже говорилось, корни Славянорусского Корнеслова – это архетипические, глубинные сочетания, а не филологические. Они базируются на неких базовых понятиях, а не на конкретных названиях чего бы то ни было, тем более, заимствованных.

А вот другое объяснение слова «История» является наиболее важным для сущностного понимания. В этом объяснении в первую очередь рассматривается не сочетание корней «СТ-Р», а сочетание корней «ИС-СТ», означающее, как можно понять после всего вышесказанного, «ИЗначальная СуТь». Это сочетание («ИСТ») является и корнем слова «Истина», под которой мы и понимаем глубинную суть вещей. То есть тем началом, к которому обращается история, является сама суть событий, истина.

При таком объяснении последний корень в слове «История» («ИС-СТ-Р») – «Р» – соотносится с базовым корнем слова «Речь». В старославянском языке буква «Р» так и называлась «Рцы», что означало «говорить», «речь» (в значении глагола, а не существительного). То есть, «ИСТоРия» – «ИС-СТ-Р» – это «Изначальная СуТь Речённая» или «ИСТина Речённая». Или иными словами, история – это выраженная (устно или письменно) истина, изначальная суть предметов, явлений, событий.

Соучастники

Возможно, многим концепция Славяноруского Корнеслова Александра Семёновича Шишкова покажется несостоятельной, а кому-то даже смешной. Но даже если это так, открытый смысл слова «История» заслуживает внимания. Корнеслов объясняет: История – это не различные точки зрения на события каких-то людей – историков, политиков или ещё кого-то. Под Историей в русском языке изначально понимается ИСТИННАЯ СУТЬ СОБЫТИЙ, а не их описание и хронология.

При таком подходе, история понимается не разумом, через заучивание дат и фамилий, а через сердце, которое даёт нам оценку событий с точки зрения исконных ценностей. И если это происходит, то наши судьбы соединяются с судьбами наших великих предков, живших на нашей земле задолго до нас, мы глядим на события далекого прошлого глазами непосредственных участников, а не туристов. Попробуйте понять, о чём они думали, что двигало их поступками, что их волновало и тревожило, что они чувствовали, почему поступали именно так, а не иначе. И попробуйте решить – а как бы вы сами поступили в той или иной исторической ситуации. И вы вдруг из сторонних наблюдателей станете ЧАСТЬЮ событий – со-уЧАСТниками. Вы ощутите, что исторические персонажи – это не герои комиксов, а часть вас самих, и что вы, возможно, связаны с ними значительно сильнее, чем даже со многими своими современниками.

Ну а чтобы понимать взаимосвязь событий и логику поступков героев, нам необходимо познакомиться с ещё одним краеугольным камнем подхода к истории этой книги – с методологией анализа исторических событий.

Глава 2. Лев Гумилёв. Наука история.

Лев Николаевич Гумилёв

Считается само собой разумеющимся, что история – наука гуманитарная, в основе которой лежит, прежде всего, описание. Такое отношение к истории проистекает из того, что в центре истории всегда человек, обладающий свободой воли, а потому методы и критерии точных и естественных наук к истории кажутся неприменимыми. Но так ли это? Именно этим вопросом задался великий русский историк XX века Лев Николаевич Гумилёв. И выработал стройную и многогранную теорию исторического процесса. Подход Гумилёва оказывается очень мощным методом анализа и, как вы увидите дальше, научно-исторические концепции Гумилёва часто оказываются полезными или даже незаменимыми в попытках распутать исторические клубки мотивов, причин, следствий событий и поступков исторических личностей. Ну а тяжелейшей судьбе и духовному подвигу самого Льва Гумилёва – представителя Руси Настоящей XX века – посвящена отдельная глава этой книги.

История – точная наука!

Прежде чем говорить о конкретных

теориях и деталях, следует сказать главное. Все исторические воззрения Гумилёва, его фундаментальные, частные и прикладные теории, образуют единое целое и в совокупности говорят нам одно: история – в большей степени точная наука, чем гуманитарная. Все исторические процессы объективны и подчиняются строгим законам. Это распространяется даже на главную проблему истории как науки – роль личности в историческом процессе. Гумилёв пишет, что во все времена любые поступки людей определялись здравым смыслом ровно в той же степени, что и сегодня. Говорить о том, что раньше из-за своей «отсталости» люди мотивировались в своих поступках иначе, чем мы сейчас глупо, хотя бы потому, что сегодняшний день станет историей уже завтра. Попробуйте посмотреть на сегодняшний день с позиций людей века так 30-го с их невероятными технологиями. Для них мы будем глубокой древностью, и будем тоже казаться «неразумными» и «тёмными». Но мы-то с вами знаем, что все наши поступки диктуются объективными факторами и, по возможности, мы стараемся действовать рационально. Так почему 100–500–1000 лет назад было по-другому? А означает это всё следующее: история – объективная, близкая к точной, наука, основной метод которой – глубокий анализ объективных факторов исторического контекста, включающего себя не только производительные силы и производственные отношения (по Марксу-Энгельсу), но и климат, ландшафт, возраст этноса и многое другое.

Собрано это все в нескольких теориях и учениях, главные из которых:

– теория этногенеза (науки о появлении, развитии и взаимоотношениях этносов, т.е. народов, наций),

– теория пассионарности (гипотезы об объективной энергетической природе человеческой активности),

– теория вмещающих ландшафтов и, связанной с этой теорией, историческая климатология (науки и взаимосвязи природных факторов и этнической уникальности).

– учение Евразийства (концепция единой уникальной континентальной цивилизации на территории Евразии).

И все это отлично проиллюстрировано и доказано в очень обширных трудах по истории многих народов, прежде всего, евразийских (евроазиатских).

Теория этногенеза – наука о появлении и развитии этносов

Это главный труд жизни Гумилёва, собирающий все его отдельные концепции воедино. По Гумилёву, этнос (т.е. нация) – это совокупность людей, самоидентифицирующая и самоотделяющая себя от остальных: «Мы – не они». Поводом для самоидентификации может быть что угодно – язык, вера, культура, цвет волос или форма носа – это не важно. Важен посыл группы людей отделить себя от других, от тех, кто «не мы». По Гумилёву, например, казаки (по крайней мере до 1917-го года) – полноценный этнос, это не русские, хотя входят с ними в один евразийский суперэтнос, говорят с ними на одном языке и исповедуют православие.

Эта теория этногенеза базируется на трёх краеугольных камнях.

– концепция этноса как самостоятельного элемента биоорганического мира планеты, биосферы – базовая для отношения к истории Земли как истории этносов.

– концепция пассионарности – базовая для объяснения движущих сил этногенеза.

– историческая климатология – базовая для объяснения этнической уникальности.

По своему содержанию эта теория выходит за рамки только теории возникновения и развития этносов, и при некоторой адаптации может применяться намного более широко – вообще к любым обособленным группам людей (не только этнически). Но давайте обо всем по порядку, хотя бы вкратце.

Этнос

Во-первых – и в-главных! – в теории этногенеза этнос – это не социальный феномен, и тем более не экономический, а элемент биоорганического мира планеты, биосферы Земли. Это очень-очень-очень важно! Этнос (нация) в историческом масштабе выступает не как совокупность биологических объектов, а сам является объектом биосферы Земли. То есть он живет и развивается подобно другим биологическим объектам: животным, растениям, людям, как нечто целое и живое, но, конечно, с большой спецификой. Этносы рождаются, живут и умираю, проходя определенные этапы развития. Гумилёв даже определил средний возраст жизни этноса – 1200 лет. На каждом этапе этнос имеет свой возраст и ведёт себя в соответствии с ним, реализуя на каждом этапе разные императивы поведения, подобно человеку, который будучи молодым, зрелым или старым ведёт себя по-разному.

Эта концепция Гумилёва соотносится с известной в восточных учениях концепцией энергетических эгрегоров. Суть её в том, что вообще каждый коллектив живых существ (в том числе семья, дружеская компания, корпорация и т.п.) имеет общее информационно-энергетическое поле, отделённое от полей каждого индивидуума, но взаимодействующее с ними. Это поле и именуется «эгрегор». Эти эгрегоры взаимодействуют между собой как самостоятельные единицы, т.е. коллективы во многом общаются между собой просто как отдельные люди. Эгрегоры имеют свои сроки жизни, зависящие от энергетической наполненности составляющих элементов. Коллектив существует, пока не истощился эгрегор, питающий этот коллектив и делающий его именно неким единым целым.