Русалий круг
Шрифт:
– Да, и это тоже, – ответил Сева, вернулся к Полине и принялся сосредоточенно чертить запутанные символы на ее животе.
Митя наблюдал за его движениями, не нарушая молчания, и только когда Полина перестала кричать и тихо заплакала, он пошевелился, положил ее голову себе на колени и спросил:
– Почему именно живот?
– Здесь собирается боль.
– Так ты просто пытаешься уничтожить боль?
Сева кивнул:
– А ты надеялся, что я избавляю ее от проклятья? Нет, конечно. Болевые ощущения слишком сильные. Именно из-за них у нее обмороки. В любом случае, откуда бы эта боль ни шла, лучше всего начертить рунограмму на животе… ну, или на спине, но сейчас это не очень удобно…
– Н-да, прабабка ее постаралась.
– Еще как.
– Как мы поступим? – спросил Митя, когда Сева закончил рисовать рунограмму, застегнул Полинино пальто и, по его мнению, слишком неосторожно поднял ее с земли и взял в охапку.
– Странное состояние. Она будто в сознании и одновременно нет, – произнес Сева себе под нос. – Я не знаю, что нам делать. Раньше такой припадок быстро проходил, но в последний раз она не приходила в себя около суток. Нам нельзя оставлять ее одну, но и находиться здесь так долго мы не можем. Вот бы достать зелье, которое изобрел для нее Монье! Его приемы нельзя пропускать. Для этого нам нужно попасть в ее комнату.
– Это опасно, – сказал Митя. – Так значит, еще ничего не закончилось?
– Нет. Скоро опять может повториться, и неизвестно сколько раз. Она будто видит кого-то, да?
– Именно, мне тоже показалось… даже мурашки пробежали..
– Проклятье имеет над ней власть.
Полина всхлипнула, тело ее изогнулось, и душераздирающий крик повторился.
– Ну вот опять, – произнес Сева, но не опустил ее на землю, а наоборот, развернул к себе и изо всех сил стал стараться сдерживать ее дрожь, а Митя глядел на них двоих, и в голове у него проносились странные мысли.
Было что-то завораживающее в том, с каким непроницаемым спокойствием эта Сирена относилась к своим обязанностям целителя и как хладнокровно смотрела на содрогающееся и извивающееся тело девушки. У Мити потихоньку начали сдавать нервы при виде ее мучений, но Сева просто держал ее, прикрыв глаза и шепча какой-то наговор.
Мите тут же вспомнился случай, произошедший позапрошлым летом. Тогда двоих друзей в очередной раз отправили в потустороннюю деревню помогать жителям. Сева с Митей как раз чистили хлев, когда мальчишка – внук старушки, у которой они ночевали, ему, кажется, было лет десять, – наступил на большой осколок стекла. Кровь, слезы, крики, а главное, кудахтанье налетевших со всех сторон тетушек и бабушек – все это привело Митю в состояние полнейшего оцепенения, зато Сева невозмутимо попросил принести бинты, йод и перекись водорода, повторив заученный список средств, которыми в таких случаях пользовались местные потусторонние. Пока кто-то все это разыскивал, слепо доверившись конопатому подростку, Митя сбегал к речке и принес Живой воды. Паренек продолжал реветь, но едва руки юного целителя коснулись торчавшего из босой ступни осколка, он удивленно замолчал. Сева, не дожидаясь ни йода, ни перекиси, быстро вынул стекло из раны, а мальчик сидел и молча таращился на свою ногу, не ощущая боли. И Митя навсегда запомнил залитые кровью Севины руки, быстро перевязывающие ногу соседского паренька бинтом, хотя в этом не было никакой необходимости – рана ведь исчезла.
– Нужно отнести ее в Белую Усадьбу, – сказал Сева, не глядя на Полину. – К Монье.
– Разве Монье вернулся?
– Да, сегодня вечером. Я заглянул к нему… чтобы кое-что узнать.
– Ты уверен, что нам стоит к нему идти?
– Не знаю, – Сева опустил глаза. – Может, просто отнести ее в комнату? Но, боюсь, мы должны рассказать…
– Мы не должны рассказывать! – воскликнул Митя. – Если кто-то узнает об обряде, это навредит тебе – ты ведь еще не полноценный оборотень. Тем более она сама говорила, что зелье Монье не спасло ее брата.
– Это было давно. Может, новые ритуалы и снадобья окажутся надежными.
– Ты уверен, что он поменял что-то в этих ритуалах?!
– Я же сказал, что заходил к нему сегодня.
– Но он не знает о твоем визите? – осенило Митю.
– Нет.
– И все же лучше просто отнесем ее в комнату, а там посмотрим.
Сева кивнул.
– Давай ее сюда. – Митя протянул руки, собираясь забрать у Севы Водяную: он все-таки был Земляным магом и мог долго нести такую ношу, не чувствуя усталости.
Пробравшись в Белую Усадьбу, парни применили колдовство Отвода Глаз. Открыв дверь спальни ключом, который Полина носила в кармане штанов, они положили ее на кровать. Митя вынул из сумки посылку, переданную Иваном на Сером волке, а Сева пошел в ванную, намочил полотенце и стер с Полининого живота остатки темно-зеленого липкого зелья. Колдунья лежала неподвижно, от усталости провалившись в глубокий сон.
– Как думаешь, она не будет против, если я посмотрю, что за книжки ей прислали? – спросил Митя, присев на край кровати.
– Не будет. Это же ты посмотришь ее книжки, а не я.
– К чему это ты клонишь? – засмеялся Муромец, разворачивая посылку.
– Ни к чему, – медленно ответил Сева, не желая озвучивать то, что Водяная колдунья, по его мнению, между ними явно делала выбор в пользу Мити.
Сева застыл в ванной комнате, опустив испачканное полотенце под струю воды, и его взгляд внимательно скользил по всему вокруг. Зеркало, полка над раковиной: нестройным рядом на ней громоздились пузырьки и банка с надписью «Крем-Морянка». Тут и там лежали расчески, заколки, белье, какая-то одежда, и Сева смотрел на все это, не в силах пошевелиться. Да, вот за это он и не любил Полину Феншо: за то, что даже просто попав в мир ее вещей, он ощущал себя не в своей тарелке. Сердце сжималось от какой-то необъяснимой тревоги и билось так сильно, будто он был нездоров.
В конце концов он выключил воду и вышел из ванной. На подоконнике нашлись свечи, серебряный ножик, мел и коробка с засушенными травами. С созданием огня пришлось повозиться – Огненного мага рядом не было. По-настоящему помочь Водяной колдунье мог бы сейчас только специалист по темным проклятиям, но Сева должен был попробовать. Если не хватит собственной силы, можно воспользоваться энергией Муромца.
Митя перебирал книги и поглядывал на друга. Когда Сева поставил возле одного угла кровати свечи, у другого миску с водой, а у третьего – дымящийся порошок из трав в блюдце, Муромец опустился возле последнего свободного угла – магия Земли тоже должна быть представлена, и в эту минуту он был лучшим ее проявлением. Он закрыл глаза, чтобы не отвлекать Севу от целительского обряда, и только слышал тихое бормотание Воздушного мага, читающего наговоры. Все вокруг как будто парило в темном эфире, откуда-то доносился далекий шум, похожий на взмахи крыльев целой стаи птиц. Митя постарался отвлечься от звуков и сосредоточиться на своих ощущениях: через несколько минут он начал ясно различать обстановку комнаты, хотя глаза его оставались закрыты.
– Вроде бы все, – произнес Сева, опускаясь на стул и задувая свечу. Он хлопнул ладонью по кристаллу-световику, стоящему на столе, и слабый свет озарил стопку книжек, ящик с амагилями и часть стены. Воздушный маг придирчиво оглядел комнату.
– Послушай! – Митя поднялся с колен и присел на край кровати. – А что, если с Полиной случится приступ во сне? И никого не будет рядом? Такое ведь возможно?
– Я уже думал об этом. Уверен, что в ее комнате установлено что-то вроде ловушки силы. Что-нибудь такое, что реагирует на резкое колебание магического фона. – Сева продолжал вертеть головой в поисках. Наконец его взгляд остановился на дверце платяного шкафа, колдун встал и осторожно потянул дверцу на себя.