Русалка для интимных встреч
Шрифт:
Она вдруг вспомнила свою юность и Ваню. Вот тогда она точно была счастлива. Абсолютно, до конца, без тени сомнения.
…Он пришел к ней третьего декабря — накануне ее восемнадцатилетия. На следующий день они собирались подать заявление в ЗАГС — уже давно все было условлено и обговорено до мелочей. Он уже учился на первом курсе юридического.
«Валя… — нерешительно произнес он. — У меня проблемы».
Тогда она не боялась никаких проблем. Для нее
— Ванечка, чего скуксился… Ну, рассказывай!
— Валя, свадьбы, наверное, не будет.
— Гуров тебе мало заплатил? Ну брось, обойдемся мы без этих денег…
— Нет, ты не понимаешь… Дело не в Гурове. И не в тебе, и не во мне…
— В чем же тогда? — удивилась она, еще не чувствуя никакого беспокойства.
— Марьяна…
— А при чем тут Марьяна?
— Она не хочет, чтобы мы с тобой были вместе. Она хочет, чтобы я был только с ней, — без всякого выражения произнес он.
— Мало ли что она хочет! — возмутилась Валя. — Что за самодурство… Что, она в тебя влюбилась, да? Влюбилась? Вот глупая… Надеюсь, ты ей все разъяснил.
— Валя, я… Словом, она мне тоже нравится, — сказал он и отвернулся. Дивный профиль молодого героя восемьсот двенадцатого года…
Кажется, он сказал все понятно — сердце у Вали вздрогнуло, и она опустила руки. Темный, беспросветный декабрь за окном.
— Ванечка, как же мы теперь?
— Я не знаю. Правда, я ничего еще пока не знаю… Но ты сама посуди — какая нас с тобой ждет жизнь? Если я останусь с тобой, у Гурова мне уже не работать — это условие Марьяны.
— Ну и что? Обойдемся без твоего Гурова! — пробормотала она, сама не понимая, что такое говорит.
— Валька, без его помощи я погибну! Ты посмотри вокруг — нищета, разруха, продукты по каким-то дурацким карточкам…
— Ты меня не любишь?
— Я не знаю… Наверное, все-таки люблю еще, — вздохнул он. — Но и Марьяну я тоже люблю!
— Почему ты мне не сказал об этом раньше? — потерянно спросила Валя.
— Потому что я не знал, что все так получится!
Я и сейчас еще ничего толком не могу понять… Что ты мне посоветуешь?
— Я должна тебе что-то советовать?!
— Да. Да! Ты должна удержать меня. Скажи, что жить без меня не можешь…
Она не могла без него жить — и Ваня знал об этом.
Валя молчала, не в силах что-либо произнести.
Позже, всего день спустя, она последними словами ругала себя за то, что не удержала его. Ваня бы остался с ней — ушел бы от Гурова, бросил бы Марьяну. Но Вале было так больно, так обидно, что она не стала удерживать своего Ванечку.
— Уходи, — сказала она. — Уходи к своей Марьяне…
И он ушел.
А Валя погрузилась в такую беспросветную, кромешную тьму, что жизнь потеряла для нее всякий смысл. Следующим летом она случайно оказалась на даче — всего на один день, по каким-то там делам, и воспоминания о прошлом навалились на нее с новой силой. Она пошла на пруд, тот самый пруд, на берегу которого они оказались как-то с Ваней, Ильей и Лидой.
Заросшая ряской поверхность воды, полет стрекоз над кувшинками, заходящее за лес солнце…
То был самый страшный момент в ее жизни — еще чуть-чуть, и она бросилась бы в воду, чтобы никогда не видеть этого солнца. До сих пор Валя не знала, что же удержало ее от последнего безумного шага. Какие-то остатки здравого смысла, надежда на то, что ее милый, обожаемый Ванечка, может быть, еще когда-нибудь вернется к ней? Да, именно надежда и остановила ее. Она убежала. Уехала на ближайшей электричке в Москву. Потом потребовала, чтобы дачу продали.
Она была уверена, что если еще раз увидит этот проклятый пруд, то непременно бросится в него. Потому что чем дальше, тем меньше оставалось у нее надежды на то, что Ваня вернется.
И он действительно не вернулся. С тех пор она его больше не видела.
— Вот и девочка моя приехала! — довольно произнес Арсений Никитич. — Как же я по тебе соскучился… Как дела?
— Неплохо. Слушай, дед, а ты не хотел бы перебраться к нам? — спросила Валя, привычно чмокнув его в блестящую лысину.
— Зачем это? — насупился Арсений Никитич.
— Возраст твой…
— Самый лучший возраст на свете! — раздраженно произнес дед. — Я умру здесь. Уже недолго осталось.
Сколько Валя себя помнила, он всегда говорил о своей скорой смерти — в конце концов она даже перестала в нее верить.
— Ты опять! — с досадой воскликнула она.
— Нет, это ты опять… Кстати, я вспомнил, о чем хотел тебе сказать в прошлый раз. И не перебивай меня, а то я опять забуду. Я решил оставить тебе эту квартиру. То есть я не то говорю… Я всегда знал, что оставлю ее тебе, но надо же оформить все это каким-то образом, чтобы у тебя потом меньше хлопот было. Я жду нотариуса…
— Зачем мне твоя квартира? — искренне удивилась Валя. — У нас своя неплохая — целых три комнаты.
Недвижимость всегда в цене, — раздраженно произнес Арсений Никитич, опираясь на свою палочку — резной дракон угрожающе скалил зубы. — Тоже мне, бессребреница нашлась… Что ж, вам с Ильей деньги не нужны? Деньги всегда нужны — квартиру можно продать, если что. Хотя нет… — вдруг переполошился дед. — Ни за что не продавай! Пусть она будет только твоя — будет куда уйти, если что.