Русалка в академии
Шрифт:
Один миг — испуганные крики мужчин и детей вырывают меня из полусна под тентом. Подъехав ближе, вижу мальчика, летящего вниз с обрыва с огненным шаром над головой. Тело срабатывает быстрее разума, и я прямо из кресла ныряю в воду, одновременно поднимая волну, чтобы поймать и затушить погорельца.
Оказывается, что Териф практически не умеет плавать, что странно для мальчишки, выросшего на острове посреди реки. Тяжелое платье тянет меня на дно, и я слишком долго плыву под водой, прежде чем вынырнуть рядом с подростком. Платье мешается, но я не раздеваюсь, ведь я и не собираюсь плыть за счет силы мышц. Обхватываю мальчишку сзади поперек туловища и поднимаю нас на берег волной, кладу на землю рядом с пресным потоком.
— Как это возможно?.. —
Тут к нам подскочил Ярис, волокущий за собой Ларифа буквально за шкирку, так же схватил и Терифа, встряхнул обоих, как щенков, и принялся отчитывать. Хенли подкатила для меня кресло (хорошо, что оно не упало вслед за мной со скалы).
Уже через час Ярис сообщил, что мы уплываем завтра же утром, раньше срока. Вообще-то мы собирались сделать «листья» нашего «водного дерева» еще подлиннее, но под мрачным взглядом преподавателя я готова была согласиться, что на первый раз и этого достаточно, прорыть канал дальше и сделать гидроизоляцию смогут и без нас, как и привезти и посадить еще саженцы и семена растений. А дальше ведь остается только заботиться о них и ждать, пока природа возьмет свое.
После выволочки Лариф и Териф стали как шелковые, но Ярис все равно всю дорогу не оставлял их одних ни на минуту, так что до прибытия во дворец нам поговорить не удалось, а потом меня с Хенли, расстроенной тем, что господин Тупракрув остался в оазисе руководить посадками, привычно уже заперли в гареме.
Хенли, быстро влившись в привычную среду, уже через пару часов принесла мне ворох сплетен о том, как остаток практики провели мои одногруппники: что в основном они развлекались и отдыхали в специальных заведениях для высокопоставленных халифатцев, изредка по очереди выезжая на орошение полей, принадлежащих придворным — бесполезное занятие, с которым справился бы любой маг, коих в столице пруд пруди. Но, конечно, все остались довольны: придворные, что им удалось сэкономить на магах, а студенты, что не нужно переться в пустыню.
А еще через час меня вызвал к себе для личной встречи Халиф. Она происходила в том же кабинете, и теперь я уже не была удивлена, что здесь же присутствовали секретарь, кучка придворных и Ярис.
— Госпожа Бороув, позвольте мне выразить свою признательность за спасение одного из своих сыновей, — почти не отрываясь от бумаг, провозгласил Халиф, а его секретарь с поклоном передал мне шкатулку.
— Я рада, что смогла помочь, — склонила голову.
В шкатулке оказалось довольно симпатичное, но крупноватое на мой вкус колье из золота с какими-то зелеными камнями, отшлифованными в овальные кабошоны. Может, на девушке более плотного телосложения с большой грудью это и выглядело бы красиво, на мне определенно смотреться не будет. А вот об оплате моих услуг так никто и не заговорил, что слегка напрягало.
Поднять тему публично я не посмела, подождала, когда мы с Ярисом выйдем в коридор и попросила навесить полог молчания. Он, оглядевшись по сторонам, как заправский шпион, затащил меня в какую-то нишу, прежде чем активировать магию.
— А оплата? — не стала тянуть кота за хвост.
Он едва заметно поморщился.
— Оплата за ваши услуги будет выдана в полном размере, но только после завершения всех работ.
— Мне что, надо ждать сперва, когда все деревья вырастут? Он что, решил меня обмануть? — возмутилась я.
— Только упаси вас Стихии такое сказать! — прошипел Ярис, опять оглядываясь по сторонам, будто мы не под заклятьем. — Халиф всегда держит свое слово, сомневаться в этом — преступление. Вам, конечно, ничего не будет, вас защищает договор, но могут выдворить из страны и больше не будет никаких заказов. Просто наберитесь терпения. Как только его люди удостоверятся в том, что источник пресной воды не пересыхает и его хватает на снабжение оазиса, а дикие растения действительно
— Как только, так и сразу, конечно, — фыркнула я. — Вообще-то, обычно я без предоплаты не работаю.
— Проявите немного терпения, — тяжело вздохнул Ярис. — В эту практику вы вообще ничего не должны были заработать, а так вам заплатят... просто позже.
— Хорошо хоть домой возвращаемся, — недовольно пробурчала я. — Больше никакой политики!
Ярис хмыкнул, и, я готова поклясться, в уголках его тонких губ при этом мелькнула едва заметная улыбка.
Глава 43
По дороге домой было так адски скучно, что опять хотелось сигануть в море. Студенты со мной не разговаривали и были настроены еще более враждебно, чем обычно. После лафы во дворце Халифа, Ярис устроил им военные сборы. Дорога в Империю была совсем не похожа на тихое плаванье в Халифат, только и слышались окрики преподавателя: «Ровнее держи! Скорость выше! Не качай корабль так сильно! Сосредоточься!» и тому подобное. И виновата была в этом, конечно, я.
Почему? Ну, во-первых, потому что ко мне все это не относилось, меня Ярис к работе двигателем не привлекал. А во-вторых, разумеется, про нас с ним уже что-то придумали. Сами придумали, сами поверили, а я виновата. Насколько я поняла из случайно подслушанных разговоров и вскользь брошенных фраз, выходило, что, по версии студентов, у нас с Ярисом не было никакого «персонального проекта» и «отдельной практики», а мы состоим в определенных отношениях. И, раз сейчас он зол, значит мы поссорились. А кто виноват? Конечно же я. Ярис их гоняет, а они еще на него сочувственные взгляды кидают, а я в роли злобной стервы выступаю. Логика — зашибись. Отношения между людьми разного могут быть, конечно, только любовными, а в любых проблемах всегда виновата женщина.
Бесит. Причем, чем дольше мы плыли, тем больше всплывало фраз типа: «да он все для нее, а она...», «да на кой она ему сдалась, вот моя сестра/кузина/подруга», «как он позарился-то на нее, инвалидку», «да ладно что инвалидка, характер-то какой отвратный».
У меня создалось впечатление, что скоро я вместо русалки превращусь в огнедышащего дракона!
Причем, кажется, Ярис прекрасно знал об этих слухах, но, чтобы их не провоцировать, сделал самое поганое, на мой взгляд. Если в пустынном оазисе мы чуть сблизились и начали разговаривать на «ты» и в дружеском ключе, то теперь он старался держаться от меня подальше и говорил подчеркнуто-отстраненно, даже холоднее, чем с другими студентами. А, когда я, выгадав минутку, пыталась что-то обсудить на счет оазиса, подыхая от скуки, он сослался на нехватку времени и в целом стал избегать меня. Даже за капитанский столик на корабле перестал садиться, чтобы не быть со мной рядом. Официально, конечно, его сам капитан не пригласил, вместо этого за столом сидели какие-то высокопоставленные дипломаты, но, я уверена, еще одно место нашлось бы! Логически-то я понимала, что он пытается таким Макаром избежать сплетен, но на деле это делает байку о нашей ссоре только реалистичнее, а меня, конечно, выставляет виноватой.
А каких усилий стоило мне не сигануть в море! Держалась кое-как, обкусала себе все губы до крови, изрисовала набросками всю бумагу, которую везла с собой.
Подводный Храм призывал меня. Стоило только прикрыть глаза, как я вновь ощущала его зов. Чем враждебнее мне казалась атмосфера вокруг, тем четче и ярче я видела его на внутренней стороне век. Он обещал покой, успокоение, равновесие...
И я вновь кусала губы, внутреннюю сторону щек, пальцы — что угодно, чтобы напомнить себе, что это все плохо закончится. Нет там покоя, только новый соблазн и стремление к самоуничтожению. В такие минуты я опять принималась вспоминать тот миг, когда, находясь неподалеку от Храма, посмотрела, как его энергия влияет на мое энергетическое тело. Как взрывались мои внутренние источники, переполнившись силой, а голова плыла, будто от алкоголя.