Русалка
Шрифт:
— Черт побери, но это правда! Ты сегодня целый день витаешь где-то в облаках, Четхэм! Мы победили, дружище! Наша взяла!
Букингем перепрыгнул через сетку, чтобы пожать руку соперникам и поздравить их с победой. Герцог Йоркский последовал его примеру, но гораздо сдержаннее. То и дело раздавались взрывы смеха и шутки, друзья передавали друг другу прохладительные напитки. Уорик с отсутствующим видом кивал собеседникам и
Ондайн исчезла вместе с Сарой и королевой.
Он задрожал. Стражник сказал, что Ондайн вернулась во дворец двумя часами раньше. Он оказался прав; с самого утра он предчувствовал это по ее странному поведению! Их ребенок должен сегодня родиться.
— Я вернусь! — пробормотал Уорик. Карл отирал пот с лица рубашкой.
— Четхэм, не паникуй! Ребенку требуется время, чтобы войти в этот мир!
На этот раз король ошибся. Когда они вернулись во дворец, Ондайн, благополучно разрешившись от бремени, лежала на свежей постели, прекрасная, с распущенными волосами, которые распространяли вокруг нее солнечное сияние. Ее милая улыбка излучала любовь и радость.
Уорик постоял у дверей. Королева и женщины, ухаживавшие за Ондайн, тихо рассмеялись и разрешили ему войти. Екатерина хлопнула в ладоши — и прислуга исчезла. Она сама на минуту задержалась в дверях с радостной улыбкой, несмотря на то что у нее самой не было детей. Уорик робко подошел к постели Ондайн. Он увидел рядом с женой маленький копошащийся сверток.
— Миледи?.. — спросил он.
С улыбкой удовлетворения она развернула этот прекрасный сверток. Маленький сучил ножками и кричал, бесстыдно выставляя на обозрение признаки пола.
— Это сын! — закричал Уорик.
— И как кричит! Он совершенно здоров! — счастливо прошептала Ондайн. — Уорик, благодари Бога! Он такой упитанный и розовый!
— Просто замечательный, моя любимая, и я благодарю тебя от всего сердца! — Уорик наклонился над кричащим новорожденным наследником, чтобы поцеловать жену дрожащими губами, — он не в силах был скрыть переполнявшие его чувства.
— И в какое прекрасное время года он появился на этот свет! — с порога заметила королева.
— Это и моих рук дело! — сказал подоспевший король. — Я всегда говорил, что прогулка ранним утром весьма полезна, и настаивал, чтобы эта прекрасная леди гуляла каждый день!
— Не думаю, что нас они слышат! — пробормотала королева. Король улыбнулся
Уорик совсем забыл о короле с королевой. Он присел на кровати, рассматривая сына и размышляя вслух:
— Любимая, посмотри на эти волосы! Солнечные, как твои!
— Но они еще могут потемнеть!
— А глаза… голубые!
— Мне кажется, все дети рождаются с голубыми глазами, — засмеялась она. — Но уж нос-то точно твой. Смотри, как он высокомерно вздернут!
— Нет! Он вздернут с величайшим достоинством! Ребенок, совершенно не интересуясь разговором родителей, замахал крошечными ручками, сморщил личико и жалобно закричал.
— Видишь! Голодный зверь… точно как отец! — сказала Ондайн улыбаясь. Она излучала радость, когда, расстегнув платье, нежно приложила ребенка к груди и замерла от удовольствия, когда он жадно к ней присосался.
— Зверь, а? — ухмыльнулся Уорик, проводя пальцем по нежной щечке младенца.
— Вот еще один Уорик Четхэм, граф Северной Ламбрии!
— И герцог Рочестерский, — добавил Уорик.
Она поймала маленькую ручку и поцеловала ее. Они оба смотрели с любовью и благоговейным страхом, как все молодые родители, на новую, рожденную ими жизнь.
Сапфировые блестящие глаза Ондайн встретились с золотыми глазами Уорика, и она улыбнулась:
— Я даже думала, будет чудесно, если появится ласковая и нежная девочка!
— Ласковая и нежная!
— Но теперь я так рада, что у меня сын — пусть он даже будет чудовищем по имени Четхэм! После того как я приручила одною, надеюсь, мне удастся справиться и с другим!
Уорик довольно рассмеялся и нагнулся над посапывающим ребенком. Он с величайшей нежностью поцеловал жену в губы и прошептал:
— Если ты захочешь еще и дочку, твое ручное чудовище сделает все, что в его силах, чтобы преподнести тебе и этот подарок! Ласковый и нежный!
Она свободной рукой обняла его за шею, счастливая от его прикосновения.
— Кажется, мы хорошо приручили друг друга, моя любовь! — ответила она. Их губы снова слились в долгом и нежном поцелуе, пока новый Четхэм не решил, что настало время заявить о себе. Он отчаянно замахал маленькими ручонками и заплакал.
Родители рассмеялись и обратили на него все свое внимание.