Русалка
Шрифт:
Вильям отпустил ее, решив, что сейчас она немногим лучше безмозглой куклы, и наклонился, чтобы захватить немного снега и приложить к ее лицу.
Сначала Ондайн не двигалась. Она тупо смотрела на его седую голову и слушала, как он продолжает ругать Хардгрейва. Затем ее неожиданно осенило, что Вильям хочет отдать ее сначала в руки Рауля, а потом — Хардгрейва. Этот человек, не только предавший ее отца, но и погубивший ее мужа, будет и дальше процветать, нажившись на продаже ее тела. Она не думала о спасении своей
Она знала только одно: дьявольская алчность Вильяма Дуво должна быть наказана. Покинувшие было ее силы вернулись к ней. Ондайн изо всех сил пнула Вильяма ногой и посмотрела, как он зарылся лицом в снег.
Не теряя времени, она повернулась и побежала обратно через снег мимо конюшен, кузницы, амбаров и домиков, через покрытое чистым снегом поле по направлению к лесу.
Ее сердце бешено колотилось. Она больше не чувствовала холода, напротив, ее лицо горело от жара. Когда перед ней показался густой лес, она осмелилась передохнуть и перевести дыхание, обернувшись на главный дом.
Оттуда донесся крик. Она увидела, что Рауль поддерживал едва державшегося на ногах отца, а тот указывал на лес. Несмотря на расстояние, Рауль увидел Ондайн и бросился бежать прямо в ее сторону.
Задыхаясь, хватая воздух ртом, готовая разрыдаться, Ондайн двигалась вперед, спотыкаясь о корни старых дубов, с трудом продираясь сквозь кустарник. Она не знала, куда идти, и тешила себя только надеждой, что лес, однажды спасший ее, сделает это еще раз. Деревья отбрасывали на снег неяркие серые тени. Ондайн бежала вперед. Замерзшие ветки, как прочная паутина, преграждали ей путь.
Кто-то продирался сквозь кустарник позади нее. У Ондайн перехватило дыхание, а сердце застучало вдвое быстрее.
— Ондайн!
Рауль. Это Рауль звал ее…
Когда-то давно он так же звал ее. Тогда она тоже от него убегала. Бежала все дальше и дальше. Он схватил ее, но она вырвалась из его рук, нырнув в протекавший рядом ручей.
Тогда она спаслась от него, потому что Рауль не умел плавать и появился какой-то славный рыцарь в старомодных доспехах, который вышел к ним на шум из леса.
Здесь тоже была река, которая проходила через их владения и бежала дальше на восток, пока не впадала в Темзу. Если бы она могла добраться до нее…
Но сейчас зима, и очень просто замерзнуть в ледяной воде.
Все равно ей придется рискнуть ради ребенка. У них только один выход.
Уорик вышел из домика. С его меча капала кровь Хардгрейва. Граф напоминал карающего ангела, когда настиг Вильяма Дуво, который все еще отряхивал снег с одежды и ворчал, проклиная Ондайн, своего сына и Лила Хардгрейва.
Услышав скрип шагов по снегу, Вильям поднял голову, ожидая увидеть Хардгрейва. Он беспокоился только о том, как объяснить последние события: бегство Ондайн и преследование Рауля,
Но к нему быстро приближался вовсе не Хардгрейв. Казалось, это был злой дух, чудовище. Закутанный в черный плащ, высокий и темный, с запекшейся кровью на всклокоченных волосах и яростно размахивающий мечом, Уорик Четхэм сокращал дистанцию между ними.
Вильям слишком растерялся, чтобы хладнокровно рассуждать. Повинуясь инстинкту, он отступил, но поздно. С какой-то безнадежностью он подумал, что, наверное, близок его конец.
Но он не умер. На него обрушился удар невероятной силы, и он оказался лежащим на снегу. На нем сверху сидел разъяренный незнакомец и держал окровавленный меч около его глотки.
— Где она?
Лезвие больно кольнуло Вильяма в шею. Он вздрогнул и потерял дар речи, с отвращением осознавая собственную трусость. Он боялся боли и готов был сказать или сделать все, что прикажет этот человек, лишь бы он убрал от него свой меч.
Но пока Вильям молчал, ощущая меч около сонной артерии, и только судорожно сглатывал. Он как зачарованный не отрываясь смотрел в горевшие дьявольским огнем глаза пришельца и лишь махнул рукой по направлению к лесу. Незнакомец отвел меч в сторону.
— В лес! — выдохнул Вильям. — Она убежала в лес. Рауль… Вильям не договорил — огромное черное чудовище было уже далеко. Словно какой-то волшебный скороход, оно летело вниз по дорожке, по которой удалились и все остальные.
Вильям поднес руки к горлу и коснулся покрасневшей кожи, потом поднялся и медленно поплелся по следам Четхэма.
Зачем, зачем он идет за ними? Ему нужно бежать отсюда прочь, прежде чем придется опять встретиться с этим чудовищем лицом к лицу. Но он продолжал идти. В лесу был Рауль, и Вильям пока не осознавал, что влечет его туда. Быстро двигаться он не мог, с трудом переставляя одеревенелые ноги.
До него донесся какой-то звук, но он не обратил на него внимания, шагая вперед и глядя перед собой ничего не видящим взором. Он приобрел эти земли. Разработал дьявольский хитроумный план! Это дело его рук. И теперь все рушилось из-за какой-то щуплой золотоволосой девчонки. Он обманул знать и самого короля и оказался бессилен перед пигалицей, которая едва доставала ему до плеча.
— Стой, человек!
Вильям последовал приказу, вздрогнув не столько от звука голоса, сколько от руки, легшей на его плечо.
Он повернулся и слегка улыбнулся — на этот раз наверняка перед ним стояло настоящее привидение. Сначала это был восставший из мертвых кузнец, а теперь какое-то странное и бесцветное подобие того же кузнеца, но только гораздо тоньше и не такого высокого роста, но все-таки довольно плотного сложения, с глазами, горевшими, как изумруды, вместо кошачьих золотых.