Русалка
Шрифт:
— И ты никому не сообщил о ней? — с некоторым удивлением спросил Кон, вопросительно взглянув на свояка.
— Представь, нет.
— И не собираешься это сделать? — подключилась Шейла.
— Как-то не думал. Я... — Линк запнулся, подбирая в уме аргументы, чтобы как можно доходчивей объяснить свой легкомысленный, на взгляд обоих, поступок.
— Мне кажется, ты будешь постоянно думать о случившемся. Разве не так?
Линку не хотелось вступать в спор с сестрой, понимая, что она права, но воспоминание о маленькой, хрупкой женщине, парализованной страхом,
— Ты знаешь, она была ужасно напугана...
— Тем более странно, что она решила сбежать. — Шейла взяла чашку с горячим шоколадом. — Ты же мог ей помочь.
— Ты чертовски права.
— Вне всякого сомнения.
— Благодарю, что ты продолжаешь хорошо думать обо мне, миссис Макквайд. — Линк негромко хмыкнул. — Я с удовольствием повторю еще раз, что ты совершенно права, безапелляционно заявляя, что я смог бы ей помочь.
— Я ни на йоту не сомневаюсь, что ты бы это сделал. Конечно, я знаю твои способности — ты можешь сделать вид, что совершенно равнодушен, но мне же хорошо известно, какой ты на самом деле, мой дорогой старший братец. Ты всегда был и остаешься в «белой шапочке». Точно так же, как и Кон, хотя он никогда с этим не соглашается.
Линк почувствовал, что краснеет. Как он заметил, Кон тоже покрылся румянцем. Линк весьма побаивался острого язычка сестренки. Она не щадила ни его, ни Кона, вместе с тем безоглядно верила им обоим.
— Раз ты в этом так уверена, — прервал наступившее молчание Кон, — эта девица, наверное, тоже не носит «черной шапочки».
Замечание о «белых» и «черных шапочках», терминах, которых придерживался отец, когда речь шла о хороших и плохих людях, вернуло Линка к детским годам. Делению на «белые» и «черные шапочки» следовал и Кон, который уверовал в справедливость этого принципа во взаимоотношениях между людьми.
Линк пристально взглянул на свояка. Он уважал в нем человека, обладающего недюжинным умом, проницательностью, способностью просчитывать разнообразные варианты и выбирать из них наиболее оптимальный. Смышленость и быстрота реакции Кона сблизили их обоих в тот период, когда они вместе работали над делом о саботаже на Филиппинах. То была трудная и опасная работа, и, если бы не Кон, Линк бы вряд ли остался в живых. Шрам от пули, который он получил, защищая Линка, так и остался у него на лбу, в том месте, где начиналась линия темных волос.
Собственно, эта совместная работа и сделала их друзьями, привела Кона в их семью, познакомила с Шейлой, подумал Линк.
— Я думаю, — задиристо произнесла Шейла, — ты просто постеснялся навести справки. Утратил свою обычную бдительность, поскольку перед тобой оказалась женщина. Так?
— Ну, ты скажешь, — недовольно проворчал Линк. — Я всегда знал, что, находясь среди женщин, нужно быть особенно бдительным.
— Один ноль, — сказал Кон и сразу заерзал, заметив, как потемнели глаза жены. Он быстрехонько перевел взгляд на Линка. — Ты уверен, что случайно обнаружил ее, не было ли это подстроено?
— В принципе уверен почти на все сто. Я не знаю, сколько времени ей пришлось провести в воде. В этом месте никого
Шейла протестующе тряхнула головой.
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — наигранно весело защебетала она.
Кон и Шейла обменивались взглядами, в которых светилось больше, чем влюбленность, в них отражалось нечто особенное, чего не мог понять Линк.
— Хочу посвятить тебя в один маленький секрет, — сказал Кон, обращаясь к Линку.
При этих словах у Линка брови недоуменно поднялись вверх.
— Какой такой секрет?
— Терпение. Когда придет время, тогда и скажу. — Какое время? — озадаченно спросил Линк.
— О, не волнуйся, — вступила в разговор. Шейла. — Пока у нас уйма времени.
— Прекратите говорить загадками. Уйма времени до чего?
— Узнаешь позже.
— Шейла Макквайд! — пророкотал Линк таким голосом, который Шейла называла голосом гориллы. Она посмотрела на него, прищурив глаза и моргая длинными ресницами. В первый раз со дня ее рождения, когда ему было пятнадцать лет, он почувствовал, что находится в замешательстве. — Что же, в конце концов, происходит?
— Ничего, — произнесла она с хитренькой усмешкой. — Просто не знаю, как ты отнесешься к своей новой роли — роли дяди.
— К роли дяди?
Он перевел взгляд с Шейлы на Кона, который сидел на диване не двигаясь, словно изваяние. Линк опять взглянул на Шейлу, которая в этот момент расцвела, как алая роза.
— Ты... — неуверенно проговорил он — Ты беременна?
Она так взглянула на него, что не нужно было никаких слов. Линк, как ребенок, вскочил на ноги, бросился к ней и сжал ее в объятиях.
— Ребята, можно с ума сойти! Это же замечательно, малышка! — Отпустив Шейлу, он занялся Коном, тряся его за плечи: — Отличная работа, парень!
— Работа что надо, — без тени смущения откликнулся Кон.
— Коннор Макквайд, ты не слабак! — со смехом произнесла Шейла, прижимаясь к мужу. Все весело рассмеялись.
— Ты в порядке? — заботливо спросил Линк, освобождая и сестру и Кона из объятий. — Ну и когда же? Ты знаешь, кто будет? А отец знает?
Шейла громко засмеялась.
— Все идет как нужно. А отцу готовим сюрприз. Мы разговаривали с ним только вчера. В октябре он узнает обо всем. Тебе следовало бы повнимательней отнестись к Кону. Он в полной прострации.
Как всегда, Кон попытался слабо протестовать, но его протесты никто не заметил. Во всяком случае Линк — он был полностью увлечен семейной новостью. И только позже, растянувшись на кровати в маленькой гостевой спальне, упершись глазами в потолок, он понял, что имела в виду сестра. Новость о ее беременности обрадовала его, но, с другой стороны, она усилила в нем ощущение растущей душевной пустоты, потерн или, скорее, ослабления родственных уз, связывающих его с сестрой. Перед глазами то и дело возникал образ загадочной молодой женщины, которая из последних сил боролась с океаном и испытывала странную подозрительность к нему — ее спасителю.