Русалки. Хамелеон
Шрифт:
На следующий день мытарства с поиском шпиона продолжились. С новыми силами дело спорилось, и к обеду нашлись ещё двое. Полные энтузиазма, отразив очередной штурм, мы продолжили. Но когда в следующий раз зазвенело в голове заклинание, я взглянула на подозреваемого тритона и поняла: здесь что-то другое. Почему я так решила? Не знаю. Может интуиция, а может устремленный именно на меня взгляд. Большинство смотрели на Сэма или Оливию, которые обычно задавали вопросы, некоторые скользили взглядом и по остальным, но никогда не упирались так пристально именно в меня. И не смотрели так изучающе. Прищурилась в ответ.
— Покидал ли ты лагерь?
— Нет. Я, как и все, не могу открыть отсюда портал.
И заклинание зазвенело! Но, видимо, только моё, потому что остальные продолжали с удивлением смотреть на меня, когда я уточнила:
— Передавал ли сведения о чём-либо, касающемся обороны кому-либо из живущих вне замка?
— Нет.
И вот тут явно среагировало не только моё заклятье. Дальше в разговор вновь вступила Оливия, я же перешла на магическое зрение. Насколько понимаю, обычный тритон.
— Директора давали тебе персональное задание?
— Нет. — Тишина.
— А студенты давали тебе поручения или просили о чём-то?
— Нет. — Снова тишина.
— Может быть, о происходящем тебя расспрашивали родные? — продолжила череду стандартных вопросов генерал по безопасности.
— Ну, я рассказывал кое-что старшей сестре. Но это же никто не запрещал! — Опять чистая правда.
— Могла ли она кому-то эту информацию передать?
— Я не знаю. — Ложь, знает.
Дальше они выясняли, каким образом его сестра связана со студентами, но оказалось, что она старше брата на полстолетия и давно адептка Храма, так что вряд ли могла проговориться нашим противникам.
Когда прозвучало словосочетание «адептка Храма», у меня в голове словно щелкнуло. И одновременно я поняла страшное: сказать я об этом не смогу ибо Договор. Но всё же, сестра в Храме, это же какой рычаг давления! Может, она даже была на моей помолвке. Тогда становится понятно, почему парень не сводит с меня глаз. По спине промаршировали мурашки: он знал! Знал про помолвку!!! И в отличие от меня мог о ней рассказать. По спине табуном промаршировали мурашки. Но взбодренный адреналином мозг продолжал работать. Выходило, что этот тритон рассказывал «о происходящем» сестре, которая была в Храме. Вопросы вроде «Как много?» и «О чем именно?» теснились в голове, но задать их я не могла. Точнее могла, но в этом случае подставлялась сама и понимала это. Был ли он шпионом Храма или сливал информацию без задней мысли? Я могла только гадать. А поделиться сомнениями с кем-либо нет.
Вновь встретилась взглядом с голубыми глазами, полными скрытой насмешки, косвенно подтверждающей мою правоту. Кажется, этот парень знал не только о помолвке, но и о связывающем меня по рукам и ногам Договоре, вынуждающем молчать, чтобы не нарушить тайн Храма или Подводного ветра.
— Иди, Льюис, — разрешил между тем Сэм.
Он не понимал. Никто из них не понимал. Они даже не задумывались о возможности внешних шпионов, полностью полагаясь на взрослых. В том числе и знающая куда больше остальных про историю с исчезновением поисковиков Оливия. Они просто играли в Игру. В этот момент вся эта затея с имитацией осады показались мне лишь забавой, несерьезным развлечением. Это было противно и грустно.
Дождавшись следующего перерыва, извинилась и выскочила за дверь. Многое следовало обдумать. И… мне безумно требовался совет. По иронии, обратиться я за ним могла только к одному человеку.
Парадоксально, но самым тихим местом в лагере оказалась крыша башни: в башне туда-сюда постоянно кто-то ходил, шум проникал даже через дверь, что успеху в задуманном мной совсем не способствовало. Пришлось искать более укромный уголок.
Вид на остров и море, открывающийся отсюда, захватывал дух. Но мне сейчас было не до видов, потому, обняв колени, я сидела у зубца и сжимала подаренный дедом кулон. Чисто теоретически я знала, что общаться с кем-то ментально можно и наяву, особенно при наличии вспомогательных средств. Вот только на практике прежде мне это не удавалось, как и контролировать свои Сны, чтобы установить связь по своему желанию, а не потому что так решил дедушка.
Наконец, я, видимо, достигла нужной степени отрешенности: перед закрытыми глазами возник образ деда, сидящего в незнакомом кабинете. Прямо как в наш самый первый разговор после моего Превращения.
— Что ты хотела, Света? – недовольно поинтересовался настоятель. Я явно отвлекла его от дел.
— Ты ведь видел Договор о помолвке? — просто чтобы с чего-то начать спросила я. В том, что видел, я даже не сомневалась.
— Да, – подтвердил вполне очевидное дед.
— Тогда можешь пояснить пункт о неразглашении тайн Храма и Подводного ветра?
— Если кратко, излишне болтливым русалочкам грозит потеря свободы и договорное рабство.
— Как будто сейчас у меня есть эта самая свобода. — Я примерно помнила текст, но не знала, как правильно понимать этот пункт. — А это только взаимно работает? Ну то есть тайны Подводного ветра нельзя рассказывать Храму и наоборот? Тебе про Храм я могу рассказывать все?
— Эти тайны вообще лучше никому не рассказывать, – серьёзно заявил родственник. Как будто я сама об этом не знала! Там между прочим и другой пункт был. — Что же касается тайн Храма от самого Храма, Договор тебя в этом не ограничивает, если ты об этом. Хотя вряд ли ты можешь мне поведать про Храм что-то принципиально новое. Я все-таки вопросами внутренней безопасности занимаюсь.
Покровительственный тон меня взбесил, так что я с трудом сдержалась от резкости. Но мне требовалась его помощь, так что я довольно мило поинтересовалась:
— История с Советом и новым изобретением Охотников была недостаточно показательна?
— Ладно-ладно, убедила, — не скрывая снисходительную улыбку, поднял руки в защитном жесте дедуля. — Рассказывай.
Коротко поведала про странного парня с сестрой в Храме, поделившись своими сомнениями.
— Я разузнаю по своим каналам. Сама понимаешь, я не могу знать обо всех наших агентах. Тем более это не моя юрисдикция. Только объясни одно, почему ты решила, что его сестра была на твоей помолвке?
— Интуиция. И… он показался мне похожим на кого-то. Я довольно долго думала и пришла к выводу, что он напоминает мне ту женщину в бирюзовом платье. Ну, которая была на помолвке.
— Бирюзовом? — почему-то настоятель напрягся. Может, этот цвет что-то значил в Храме? — А вот с этого места поподробней.