Русалки. В глубине
Шрифт:
— И всё-таки странно, что это нигде не упоминается…
Ответить мне тётя Лена не успела — в гостиную зашла Алина:
— Доброе утро!
Не знаю, что побудило меня посмотреть на неё магическим зрением, но когда я сделала, все вопросы кроме одного вылетели у меня из головы:
— Что с твоим полем?!
Выглядящая истощенной соседка устроилась в кресле, подогнула под себя ноги и ответила:
— Передала часть племяннице. Её собственное было слишком истощено, чтобы адаптировать поле наставницы.
— Илина Владимировна делилась
— Илина — взрослая, — ответила за целительницу поисковик. Она явно состоянием Алины была не удивлена, видимо, уже видела её до моего появления. — У неё достаточно свободного поля.
— Вот именно, — кивнула Алина. — Кроме того, она наполняла внешнее, а не внутреннее.
Эта новость застала врасплох даже тётю Лену:
— Всё зашло настолько далеко?
— Просто она слишком маленькая. Ей же всего два, — в голосе соседки была боль. Целый океан боли.
Наклонившись, ободряюще сжала её предплечье:
— Она поправится.
— Ну, учитывая, что, когда я уходила, с ней остались Маргарита Николаевна и Осинира, наверняка, — Алина натянуто улыбнулась.
— С ними, определенно, — заверила её моя крестная.
Стоп! Но если сегодня Совет… Прежде чем подумать, я спросила:
— Ты вчера вечером вернулась?
— Да. Мне поручили нормально выспаться «подальше от этого сумасшедшего дома», — явно процитировала кого-то подруга. — А что?
И снова я не подумала:
— Просто, когда я встала, никого дома у Антарио не было. Дворецкий сказал, все на Совете. Наверняка, и Маргарита Николаевна там же.
Взрослая русалка напряглась:
— В такую рань?!
Алину же сообщение ничуть не взволновало. Её вера в коллег по дару и их ответственность была, по-моему, слишком велика для сомнений. Отметив это мельком, я ответила крестной:
— Я тоже удивилась, обычно они после обеда собираются. Но прадед вчера говорил, что сегодня будет Совет, так что, ну я подумала, может им так удобней.
— В воскресенье? Маловероятно, — тётя Лена встала. — Что-то случилось. И вряд ли это что-то хорошее.
— Куда ты? — окликнула я её, когда она направилась к выходу из комнаты.
— Переоденусь и постараюсь выяснить, что происходит, — ответила она на ходу.
Мы с Алиной переглянулись и последовали за ней.
На сборы у крестной ушло не больше пяти минут, причем, комнату она покинула уже накрашенная и причесанная. Мне бы так.
— Оставайтесь тут, я постараюсь быстро все разузнать и вернуться, — пообещали нам, прежде чем скрыться в портале.
Я не сдержала разочарованного вздоха.
— А Ри с Наташей ещё спят?
— Наверное. По крайней мере, я их ещё не видела. Давай не будем их будить?
Поразмыслив, кивнула. В конце концов, то, что мы подскочили ни свет, ни заря (актуальность этой фразы в вечной тьме Марианского зашкаливала) не значит, что надо мешать выспаться другим.
Спустившись обратно в гостиную, обнаружили там щелкающую «пультом» Эржебет. Выглядела внимательно смотрящая в пустоту над кристаллом иллюзора телохранительница весьма комично. Разумеется, тому виной была моя способность к истинному зрению, но всё равно. Не знаю, что уж там показывали, но Алина тоже замерла, вглядываясь в то место, где предположительно был экран. Что такого они там увидели?!
Ответ на вопрос я получила из уст женщины-диктора, вещающей на общемагическом, но достаточно медленно, чтобы я понимала:
— Только что вы видели кадры снятые несколько часов назад в окрестностях славянской школы.
— Настройте на русский, — попросила я, зная, что в отличие от телевидения язык иллюзора поддавался настройке. Странно, что у крестной дома стояла настройка на общий. Хотя, может, её отцу так удобней или Эржебет перенастроила.
Как бы то ни было, но после пары пасов из иллюзора полилась родная речь:
— Таким образом, спешный переезд в Марианский этого учебного заведения, обусловленный, по словам членов Совета, обострением Охотничьего конфликта оказался весьма своевременным. Хотя от комментариев Старшие воздерживаются, абсолютно все сотрудничающие с нами экспертов считают, что тут не обошлось без пророческого дара всем известной Лияны Тайсе-Олисете. Страшно представить, что случилось бы в случае отсутствия действий на опережение! Повторила бы славянская школа судьбу европейской в начале Охоты? Или бы все обошлось некоторым количеством жертв? Ответа мы никогда не узнаем, хотя одно остается неизменным: Охотники напали на школу. И это, господа, повод бить тревогу! И задаваться вопросом насколько давно это произошло, и почему Совет ничего не сообщил общественности?
— Это катастрофа, — внезапно севшим голосом почти прошептала я.
— Пока вряд ли, — возразила подводноветренница. — Но кто-то явно поделился не предназначенной для разглашения информацией с журналистами.
— Они могли сами заинтересоваться настоящими причинами переезда школ, — напомнила я.
— Они так говорят, — согласилась Эржебет. — Только это отговорки, не более.
— Может, вы потом обсудите? — не выдержала Алина, в отличие от нас до сих пор слушавшая новости.
Я устыдилась. Ну, и заинтересовалась, что ещё такого интересного она там нашла.
— Не думаю, что в случае военного столкновения, Охотники смогут устроить что-то сопоставимое с Охотой, — уверенно вещал мужской голос. — Тогда мы были не готовы к подобному, слишком расслабились, размякли. Я не говорю, что сейчас не так, но после тех трагических событий мы стали куда осмотрительней. Да и яды, от действия которых было больше всего жертв, сейчас имеют эффективные противоядия. Им не застать нас врасплох, даже если война и начнется.
— То есть вы полагаете, что войны не будет?