Русалки. В глубине
Шрифт:
— Похоже, сегодня занятие по маскировке отменяется, — констатировала я, глядя на опустевшее кресло во главе стола.
— Он занимается с тобой? — удивилась Рия.
— А я не говорила? Да, уже неделю. На следующий же день после того, как я очнулась, начал.
— Ты так спокойно говоришь об этом, словно не в откате была, а просто спала, — заметила Наташа.
Пожала плечами:
— Это не так страшно, как кажется. Я ничего не запомнила оттуда. Да и помните же, Анастасия говорила, никто не помнит.
— Но всё равно…
— Брось, Наташ. Единственное, что страшно в откате, это то, что жизнь продолжает идти. Даже я поначалу чувствовала себя
— Да уж, с твоими-то исчезновениями… Тут хотя бы каникулы были.
— Вот-вот.
Ещё немного поболтав о том о сём, мы распрощались: домашка сама себя не сделает, да и девчонки собирались сегодня ещё погулять, а меня манила библиотека… По тому выражению, которое проскользнуло на лице Наташи, когда я произнесла это слово, я догадалась, что в ближайшее время кое-кто попросит меня договориться с Анастасией или градоправителем о разрешении посетить семейную обитель знаний. Впрочем, вряд ли действительно ценные книги они хранят именно там. Но мне и без них найдется, что изучить.
— Ты знаешь атлантийский? — заинтересовалась незаметно подобравшаяся Анастасия.
Вздрогнув, закрыла книгу по боевой магии воды, с которой коротала время, и повернулась к прабабушке:
— Весьма посредственно, но для понимания схем заклинаний этого хватает. К тому же я словарь нашла, — указала на лежащий на краю стола талмуд. — Учебников по нему, к сожалению, днем с огнем не сыщешь.
— Учебников на современном русском, — поправила женщина. — У нас есть на древнегреческом и на старофранцузском. У Риты вроде бы был ещё на старом стиле русского. Она одно время подумывала ввести атлантийский как предмет.
— А вы его знаете?
— Не в совершенстве, но достаточно для того, чтобы читать без словаря. Было бы глупо за столько лет не выучить: слишком много литературы по интересующим меня темам написано именно на нём.
— Вот и меня интересующей тоже.
Не знаю, до чего бы мы договорились (возможно, только возможно, я бы уговорила Анастасию немного меня подучить), но в библиотеку крайне невовремя заглянул градоправитель:
— Вы идете?
— Идем, идем.
Сегодня мы ужинали вчетвером. Владислав Владимирович, как я поняла, прикрывал кого-то из поисковиков, отправленных на поиск пострадавших. Разговоров за столом практически не было: родственники успели наговориться на прошедшем Совете, так что фразы, которыми они обменивались, были вырваны из контекста и потому для меня совершенно бессмысленны. Какую-то информацию удалось получить, но это были такие крохи, что составить из них хоть какое-то представление об обсуждаемом предмете было невозможно. Сказать, что это не раздражало, это ничего не сказать. О чем минут через десять этой пытки неизвестностью я и сообщила. Как ни странно, родственники смутились.
— Прости, Свет, мы не подумали, — повинилась за всех директриса. Хотя я уверена, что как раз её родители-то умышленно ничего не обсуждали. — Что тебя интересует?
Меня, главным образом, интересовала вовсе даже не политика, а, скажем так, её последствия. Поэтому выяснив, что крестная в порядке, а Алинина племяшка вроде бы идет на поправку, я успокоилась. Новость о том, что поисковики нашли ещё нескольких пострадавших, меня не слишком взволновала, хотя и обеспокоила: насколько я понимала, серьезную опасность препарат представлял только на целителей, остальным же при некотором везении разрыв можно было восстановить без лишних последствий.
— Собственно основная проблема сейчас — вовремя найти, — подвела итог моя наставница.
— Когда поле перекраситься в белый, отличить такую русалку от человека будет почти невозможно, — пояснила целительница. — Но ты не права насчет единственной проблемы, Или. На восстановление Узора требуется огромное количество энергии, так что даже самые сильные целители вроде Риты и Лияны смогут в лучшем случае исцелять не больше двоих-троих за день, а то и за два. На первое время хватит накопителей, потом придется тянуть из хамелеонов, а потом начнутся откаты. Именно так было в начале Охоты.
— Хочешь сказать, если счет пострадавших пойдет на десятки, целители перестанут справляться? — нахмурился градоправитель.
— Именно. Даже при том что всё больше выходят из отката, сейчас нас всех, считая таких как я, гораздо меньше чем в начале Охоты.
— Но можно же отложить исцеление? — Видя, что меня не поняли, попыталась конкретизировать свою мысль: — В смысле исцелять не в тот же день.
— Любой разрыв опасен. Конечно, прямой угрозы жизни разрыв конкретно Узора Синевы не несет, но тут проблема в том, что, во-первых, Охотничий препарат часто рвет все, включая Центральный, а, во-вторых, далеко не все нормально переносят потерю синевы, а она неизбежна, если поступления нет.
— Поэтому следует минимизировать количество пострадавших, — заметил на это прадед. И пояснил: — Мы должны сообщить населению, о том что происходит.
— Ты же знаешь, что убеждать в этом нужно не нас, — пожала плечами Анастасия. — Но, помнишь, что нам возражали на это в прошлый раз?
— Эмиграция с планеты — наименьшая из наших проблем.
— Я про системы жизнеобеспечения Марианского. — Заметив моё непонимание, целительница пояснила: — Когда о происходящем объявят, в Марианский поплывут тысячи русалок, в том числе и из других городов. Причем достаточно резко. — Кажется, я начала понимать. — А мы серьезно ограничены возможностями купола. Если лимит превысить, начнутся проблемы и с энергией на порталы, и с кислородом, и с самим куполом.
— Мы его не превысим при всем желании, — качнул головой прадед. — Я посмотрел дневники и нашел записи по куполу. При последнем расширении его создали с расчетом на то, что население достигнет полтора миллионов к следующему расширению.
— Не достигло, — голос заставшей Охоту женщины, дрогнул.
— Не достигло, — подтвердил градоправитель Марианского. — По текущим оценкам, это практически все русалки Земли. Учитывая, что будет отток с планеты, кто-то останется в других городах, а кто-то и на поверхности, у нас ещё останется запас мощности. Кроме того, поскольку расширение не потребовалось, в прошлый и позапрошлый раз его укрепляли и по расчетам, сейчас его мощность выше изначально расчетной где-то в полтора раза. Жилья, если развернуть лагеря для нуждающихся во дворце и других пустующих муниципальных зданиях, хватит. Запас продовольствия мы увеличили. Так что мы готовы.
— Вот это на Совете и скажешь. Думаю, теперь к тебе прислушаются, — в голосе Анастасии прозвучала гордость.
— Надеюсь, — вздохнул прадед. А потом огорошил: — И, коль уж мы заговорили о неподдержанных инициативах… Сейчас я думаю, что Верисса все же права насчет эвакуации непревратившихся. Нужно эвакуировать их в города, а не распылять силы поисковиков и хамелеонов на бесконечные проверки. Не рисковать их жизнями и жизнями детей.
Обе родственницы помрачнели. Но Илина Владимировна снова промолчала. Она вообще была странно задумчива.