Русальная неделя
Шрифт:
— Не поверишь. Там же, где рыбу ищут. В водоёме.
— В каком ещё водоёме?
— Конкретно сейчас — в озере. В лесу, чтоб ты знал, есть озеро. Ходу до него — полторы версты.
— Так девка же сказала, в деревьях! Неужто наврала?
— Почему наврала? Наверняка в деревьях и видела. Только вот деревьев в лесу — до хрена и больше. Не будем же мы каждое обшаривать? А русалки без воды не могут. В болотах не водятся. Речек тут, местные сказали, нет, одни ручейки несерьёзные. Следовательно, нам нужны те деревья, которые у
— Ну и голова у тебя! — Захар посмотрел с восхищением.
— Учись, пока я жив. И запоминай получше, я тебя всю жизнь за ручку водить не собираюсь. В следующий раз население опрашивать сам будешь.
Захар погрустнел.
— Дожить бы ещё, до следующего-то раза. Верно говорят, что русалки насмерть защекотать могут?
— Не знаю, меня не щекотали. И я другую версию слышал. Что мужиков они не щекочут. Получают удовольствие более традиционным способом.
Мы вошли в лес. Вокруг темнело. Захар на глазах становился всё грустнее.
— Да не ссы, — ободрил я. — Помни, что главное для тебя — завалить тварь. Как только это сделаешь, получишь родии. И кости. А уж с ними ранг охотника, считай, у тебя в кармане. Амулеты ты зарядил, меч тебе выдали. Всех делов осталось — русалок найти.
— То есть, она даже и не одна будет, — обречено пробормотал Захар.
— Ну так и ты не один! — Я хлопнул его по плечу. — Давай, живее. Нехорошо заставлять девушек ждать.
Ночь, на наше счастье, выдалась лунной, а к озеру вела тропинка. Координаты аборигены указали вполне конкретно: «У развилки дуб будет горелый, молнией расщепило. Вот, возле того дуба — направо».
Тропинку было видно хорошо. Да и в принципе лес вокруг приятный. Берёзки, ёлочки — аккуратные, одна к одной. Ни тебе вонючих болот, ни паутины, ни бурелома под ногами. Гулять бы здесь да гулять. К тому же, и озеро вдали показалось. Притягательно сверкнула под луной тёмная гладь воды. Лунная дорожка — романтика! Мне когда-то доводилось плавать. Захар, конечно, в такой ситуации — не лучшая компания, ну да ладно.
Я представил, как нырну в ещё тёплую, не остывшую после жаркого дня воду. Ноги как будто сами пошли быстрее. А Захар и вовсе ломанул вперёд так, что меня обогнал. Куда только страх подевался…
И тут меня осенило.
— Захар! Стой!
Я в несколько прыжков догнал парня.
— Амулет! Быстро!
Захар смотрел на меня затуманенными глазами. Благо, амулеты, снимающие морок, мы оба держали под рукой. Я сдавил собственный, стиснул ладонь Захара на другом.
Стройные берёзки и ёлочки сменились угрюмыми, обросшими мхом деревьями. Между ними виднелись проплешины болота. Над тропинкой свисали кривые ветки, опутанные паутиной. Оказалось вдруг, что озеро уже совсем близко, едва ли метрах в десяти. А свет луны над ним показался зловещим.
Мы услышали яростные, раздраженные вопли. А в следующую секунду нас атаковали.
Русалки поняли, что морок больше не действует, и работали в натуральном виде. Захара сбила с ног спрыгнувшая с дерева синюшная, полуразложившаяся старуха.
Я едва успел увернуться от другой. Точнее, от двух других — это разглядел, когда шарахнулся в сторону и развернулся, вскидывая меч.
Клинок знакомо отозвался, сверкнул в темноте голубоватым светом. Я рубанул по той русалке, что была ближе. Одного удара твари такого уровня, конечно, не хватило. Русалка яростно взвизгнула. Они с товаркой ринулись на меня вдвоём.
Ух, как удачно! Костоломка.
Силы этот знак жрёт, конечно — мама не горюй. Но и работает так, что грех жаловаться. По русалкам словно асфальтовый каток проехал. Одну размазало по земле, другую — о толстый древесный ствол. Прилепило к нему так, будто русалка была сделана из пластилина. А я почувствовал уже привычный удар молнии.
Три родии. Всего три — хотя русалок две. Значит, та, что на дереве, ещё жива.
Я бросился к дереву. И обомлел. Синюшной уродливой старухи, нанизанной на обломанные сучья, больше не было. На толстой ветке дерева сидела прекрасная юная девушка.
— Добрый охотник. Я заблудилась в лесу. Я так замёрзла! Обогрей меня.
Восхитительно упругая грудь вздымалась. Нежные губы приоткрылись. Зелёные глаза — словно два глубоких омута. Тонкие руки потянулись ко мне, стремясь обхватить за шею.
И даже чуть не схватили — я очухался в последний момент. Ругая последними словами Захара, экономящего на амулетах, всадил твари под подбородок кинжал. Зафиксировав её таким образом на стволе. После чего отстранился и рубанул мечом по шее. Прекрасная юная дева обернулась сморщенной тварью.
А меня шарахнуло в грудь.
Не, ну на Захара, получается, ругаться грех. Четыре родии — это тебе не три. Сильная русалка попалась. Такой морок, как у неё, видимо, перешибает действие амулета. Хотя, может, дело в расстоянии. Ну, или амулет слабенький. Потом разберёмся. Сейчас главное — Захар.
Я обернулся. И понял, что Захара не вижу. Точнее, вижу, но не там, где оставил. Русалка, напавшая на Захара, взвалила парня на плечи и бодрым шагом улепётывала вместе с ним к озеру.
Тело Захара закрывало тварь полностью. Ни Удар, ни Костоломку я использовать не мог. Бросился догонять.
Догнал уже у самой воды. Рубанул мечом, подсекая русалке ноги. Тварь с воем рухнула на землю. Захара выпустила. Мгновенно вскочила и бросилась на меня. Тоже попыталась врубить прекрасную обнажённую деву, но в этот раз я был готов. Не отвлёкся ни на секунду. Ушёл от броска в сторону.
Рявкнул Захару:
— Бей! Это ты должен её убить! Не я!
Из рук Захара вырвались две молнии. Ударили в русалку. Тварь покачнулась, но устояла. Справочник честно предупреждал, что против заложных мертвецов (а русалка к ним относилась наравне с упырём и вурдалаком) молния слабоэффективна.