Русич. Бей первым
Шрифт:
Вот я сидел и думал, и ночь казалось не такой и длинной для всех моих планов. Уходить по подворьям соседей? Так это какой шум-то будет? Везде собаки, начнут гавкать одни, присоединяться другие, на шум и патруль прибежит. Это не подворье Вознесенского где собаки меня знают, и не гавкают, а с другими это не прокатит. Стрелять из лука тоже нельзя, след. Но надо что-то делать. Был бы кусок мяса, может и удалось бы приманить собак на соседнем подворье, но это там, а мне нужно пройти десятки их. Вот сижу и думаю. А вообще, зачем мне десятки? На соседнем боярском подворье территории не меньше, займу сеновал там, отсиживаясь, когда-нибудь же пикеты и засеки отменят, тогда и уйду в леса, когда поиски беглых ворогов прекратятся. Хм, идея ничего так, мне нравится. Теперь надо как-то незаметно для боевого холопа, перебраться к соседям. И как ни странно, в этом я особых проблем не видел. А тут строения вплотную друг к другу были. Этот сеновал разделяло всего два метра и забор между ними, с хозяйственной постройкой боярского подворья. Правда, что за постройка не понятно, точно не сеновал, скорее скотник, шум птицы доносился изредка, так что перемахнуть забор и оказаться у соседей для меня не проблема. И холоп не помешает, это нужно сделать пока он делая обход, оказывается с другой стороны княжьего терема.
Я поступил вот как, когда часовой ушёл, с частью вещей, всё зараз я
Встав, я с подозрением посмотрел на псов, отбежав те стали кто вылизываться, кто чесаться, с опаской поглядывая на меня. Сразу бы так. Открыв калику, я занёс вещи и бегом добравшись до сеновала, его сразу нашёл, тут тоже второй этаж каретного сарая использовался, и поднявшись наверх, закопался, пока не устроил себе уютное гнёздышко. Оставив вещи, я отряхнулся от сена, вернулся на улицу, и подкравшись к калитке на подворье князя, она прикрыта была, но не заперта, слегка приоткрыл. Часовой, зевая, продолжал бродить вокруг дома, только за дом этот гад не ушёл, а скрылся в отхожем месте. Тут ещё один из псов, остальные видимо спали, подбежал и стал вынюхивать что-то у калитки, а я, присев, ждал с той стороны. Часовой выйдя из отхожего места, увидев собаку, та хвостом радостно виляла, пошёл не в обход, а к калитке. Гад. Удивившись что та открыта, тот выглянул, осматривая улицу, вдруг кто из дворни вышел, и заперев её изнутри, направился снова в обход дома. А я, покинув сугроб, а прятался от часового за ним, прижавшись ухом к калитке, отчётливо слышал удаляющийся скрип наста. Когда тот стих, с разбега зацепился руками за верх, подтянулся и слегка выглянув, только лоб и глаза поверх забора, даже шапку снял, она высокая, убедился, что часовой зашёл за терем и спрыгнув с той стороны, в сопровождении радостно подпрыгивающего пса ушёл к сеновалу. Там забрал остальные вещи, постарался привести сено в прежний вид, и дождавшись очередного прохода боевого холопа, метнулся к калитке. Правда, сразу не уходил, вещи на улице оставил, вернулся, запер калитку, перелез через неё и побежал к боярскому подворью. Там тоже за собой калитку закрыл и забравшись в своё убежище на сеновале, поел уже холодные, фактически ледяные щи. А разогреть не на чем, ничего, сунул подмышку, и подождал, те заметно теплее через час стали, хотя и поморозили меня, и так с хлебушком скушал, а потом, когда снаружи уже светало, отправился спать, завернувшись в одеяло и шубу.
В этот раз спал я не так и много, часов шесть. Замёрзнуть успел, видимо мороз сильный был, вот и проснулся, продрогнув. Немного пошевелившись, разогревшись, я выбрался из шубы, и надев рукавицы, поправив шапку, выбрался из сена на небольшую свободную площадку. Вниз вёл люк с лестницей, а имелись рядом створки ворот, через них сюда на второй этаж вилами забрасывают сено. Тут сухое хранится. Для непосредственной кормёжки живости, коней, кров и коз, но ещё четыре больших снопа находится на территории, эти на весну. Выбирался из сена я осторожно, а перед этим внимательно прислушивался нет ли тут кого. Осторожно выглянув в щель наружу, то что день я и так видел, по свету что падали в эти щели, я с некоторым удивлением рассмотрел не только подворье боярина, у которого скрывался, помниться тот был думным боярином, фамилия вроде Плихеев, но и были отчётливо видны въездные ворота на подворье князя Вознесенского. Хм, тут метров девяносто до них, фактически прицельная дальность уверенного попадания. А ведь у меня в колчане стрелы с маркировкой князя Вознесенского, он свои стрелы всегда метит по-особому. Я этой истории уже не застал, но как-то на охоте он насмерть разругался с другом в том, чья стрела убила секача, оба спорили что его, за грудки хватались, вот с тех пор тот их и метит. Красной краской кольца наводит у оперения, сразу понятно чая стрела. Я пока краску счистить не успел, а теперь порадовался этому. Серебро пропало, князя убили его же стрелой, а-а-а… я уже слышал крики людей на улице. Точно кто-то из его людей виноват, ату их. Надеюсь у меня всё получится. Жалко ли мне их будет? Нет, пусть перетряхнут их, тоже есть за что не возлюбить этих снобов. Чем выше положение хозяина, тем выше нос к небу, тоже достать меня успели. Вернувшись за луком, я подготовил его и отобрал стрелу, долго это делал, поглядывая в щели, чтобы не пропустить выезд, или возможно приезд хозяина. Выбор стрелы действительно был сложен, дело то ответственное, поэтому проверил вес наконечника, он был широкий, в форме листика, так и назывался лиственным и применялся для охоты на птицу. При правильном попадании такой наконечник мог натворить бед. Наконец стрела подобрана, древко ровное, без кривизны, оперение сидит ровно, крутить не должно, так что я отложил оружие, и стал делать зарядку, разгоняя кровь, потом отрезал холодного хлеба и нарезав луковицу, стал с ней завтракать. Хоть такая еда, и то в радость. Ещё пить хотелось, но кувшин, где ранее были щи, был пуст, а за снегом спускаться, так слишком светло, день, точнее вечерело, придётся терпеть и ночи ждать.
Разгоревшись, продолжая поглядывать в щели, я снял кафтан, рукав с одной стороны порван собаками был, и достав иголку с нитками, а они в одном из кошелей на поясе были, я ведь к побегу готовился, чтобы всё было, всё это я вернул, забрав из сундука в кабинете дьяка разбойного дела, вот и стал зашивать прореху. Стёжка ложилась за стёжкой, когда я аккуратно отложил кафтан, воткнув в катушку
Сам я убрал оружие в схрон в сене, прибрался тут же, и до самой темноты отслеживал что происходило на подворье у князя Вознесенского. Туда чуть позже и дружинники прибыли, все постройки переворошили, но версию того что стрела прилетела с соседнего подворья, похоже никто даже не рассматривал, осмотрели снег у забора со всех сторон, и видели, что он не тронут, к тому же, как я понял, стрелу узнали. Сам я сидел у щели, и ножичком счищал краску с древков стрел, так до самой темноты и просидел, а потом стемнело, при этом на соседнем подворье продолжалась суета. Это тут было тихо, хотя дворня и несколько боевых холопов думного боярина тоже были встревожены, правда до охраны по ночам дело так и не дошло. А вот у меня была своя забота. Хлеб я доел, луковиц семь осталось, но не их же одни грызть, солью посыпая, значит нужно будет совершить набег на чью-то кухню, и особо выбора не стояло. На подворье почившего Вознесенского не пойду, там и засаду могут устроить, а что, вполне возможно, тем более семья-то его там живёт, ну кроме старшей дочери, которую уже выдали замуж. Так что единственный вариант, чтобы не шуметь и не оставлять следов, кухня боярина, у которого я без спросу живу. Причём желательно набрать побольше, чтобы часто там не мелькать. Кто его знает сколько я у него жить буду, неделю, две? На ледник бы наведаться, срезать пару пластов с копчёностей, да солёное сало в самый раз для ночёвки на холоде будет.
Только вот как всё это провернуть чтобы хозяева не заметили? А ведь пропажа большого количества продуктов может их навести на мысль, что они теперь живут на подворье не одни, и тут ещё кто-то есть, кто нагло лазит к ним в продовольственные клети. Да, ситуация, полный кошель серебра, ещё разная мелочёвка с убитых стражников, а еду добывать незаконными методами приходится. Только вот деваться не куда, живым хочется остаться, и сытым. По воду смерти князя, я не переживал, не особо он мне нравился, и тут можно ещё удачно ввернуть фразу: я тебя спас, я же тебя и убью. Тем более его излишне навязчивое любопытство к моим делам, достало меня очень давно, так что я тетиву спустил даже с отчётливым удовольствием. Да, на самом деле ко всему что я делал, князь имел своё любопытство, и его очень бесило, если я на некоторые свои дела накрывал покровом тайны и тот прилагал максимум усилий чтобы выведать что я скрываю в том или ином случае. Змея подколодная. При этом если удавалось узнать от меня, или выведать, то большую часть перенимал новинки себе.
Там много что описать можно, но взять для примера хотя бы тёплый туалет с унитазом что я в обоих домах поставил, и которые привели в восторг мать Тита во время её приезда, месяц назад. Вот и тот побывав у меня, выведал откуда-то, что я работы над ним закончил, точно соглядатай его был у меня на подворье, всё никак вычислить не мог, сразу заявился, и вовремя обеда попросился по надобностям. Естественно про свой новенький туалет я и не думал, велел холопу проводить его на улицу, брезговал я в свой туалет чужаков пускать. А тот сразу, в новый хочу, гад, пришлось пустить. А потом пристал, сделать ему такой же. Я что, сантехник? Вон мастера, они всё сделали под моим присмотром, бери и делай. Тот уже понял, если я вошёл в клинч, меня не сдвинуть, а ругаться со мной не хотел, знал, в свой дом я его больше не пущу, плевать мне, князь он или нет, поэтому забрал мастеров и уехал, а я дальше жил. Вроде туалет ему сделали, но точно не скажу, не знаю. Сами трубы я глиняные делал, дёгтем и глиной стыки обмазывал, сливная яма под домом, унитаз из обожжённой глины с наложенным тройным слоем белой краски. Вода поступает в бачки с помощью холопов, насос я так и не сделал, да времени не было. А вышло проще. Большой бак-бочка на чердаке, туда холопы вёдрами воду поднимают, с него сливается вода в малый бачок над унитазом. На десять сливов хватает, нормально. Пользовался им только я, у холопов свои отхожие места. Вот так постепенно всё и поднакопилось.
Я ведь тоже не идиот, и всё понимаю, один разу уступишь, что-нибудь сделаешь, сядут на шею не сбросишь, так что я сразу говорил на все предложения или желания одним словом — нет. Этого вполне хватало. С другой стороны, странно что власть имущие так долго терпели меня, я сейчас начинаю понимать, что раньше надо было валить, слишком заметным бельмом я стал у всех на глазу, да вот как получилось. Ещё и церковь науськивала, а ту его безбожника, что десятину в церковь не платит. На безбожника плевать, а вот десятину пусть платит и долги за предыдущий год закроет. Однако я ни о чём не жалею, в принципе, несмотря на некоторые отклонения от моего плана, я ничего не терял и всё шло так как я и спланировал. Тут без шуток, поначалу ко мне эмиссаров присылали, батюшку ближайшего прихода, мол, почему в церкви не появляешься, слуги ходят, а ты нет, десятину с дохода не платишь, а когда я достаточно грубо послал таких ходоков, а меня гости беспардонные взвинтили, коих я только что выпроводил, завели, те пошли с другой стороны. Приехал местный патриарх, или кто он? В общем, за Москву отвечает, да не один, а с князем Вознесенским. Видимо взяли в качестве тяжёлой артиллерии. Это было через полгода как я бизнесом занялся, ну и разговор всё о том же. Вот я и пояснил им тогда за чашечкой травяного чая, всё что думаю об этом:
— Не нужно меня уговаривать ходить в ваш приход, смысла я в этом не вижу. Не будет этого. Для меня священники и вообще церковь, это как расстриги-перекупщики на торгу, купил подешевле, продал подороже. Мне чтобы верить в Господа, хватает одной веры и крестика. Мне посредники не нужны, я и сам могу попросить Бога всё что мне нужно. А по поводу десятины, а с какой радости я должен платить этой банде в рясах, которые только и умеют что наживаться на населении?
Лицо священника от моих слов стало красным как помидор, однако тот сдержался, даже пытался что-то сказать: