Руслик и Суслик
Шрифт:
Чернов почернел от досады. Его любимый Руслик-Суслик выбил симпатичной женщине два шейных позвонка. "Явится домой, поганец – поставлю в угол", – решил он, нервно закуривая.
16
Явился Руслик-Суслик на круги своя без недвижимости – Юра решил не везти через весь город его двухэтажный дом с колесом, бассейном и кормушкой. И принес изрядно похудевшего зверька в безнадежно изломанной Ксюшиной корзине.
– Да ты не расстраивайся, – рассмеялся Чернов, приняв в объятья блудного сына. – Я сам за домом твоим съезжу. Съезжу или новый сделаю...
– А
– Э, дорогой, – протянул Чернов сочувственно. – Похоже, ты там срок мотал...
– Да что ты с ним сюсюкаешься! – сказал Юра и, выхватив свинку из рук друга, принялся ударять ее по рыльцу ладонью.
– Жестокий какой-то ты стал... – огорчился Чернов, отняв Руслика-Суслика. – Никто тебя не жалеет, да?
– А мне и не нужно, я сам как-нибудь...
– Понимаю... – протянул Чернов, приглашая Юру занять место на диване. – Земную жизнь пройдя до середины, ты очутился в сумрачном лесу... Знаешь, почему это произошло? Вот Витя Казанцев, твой однокашник по географическому, поставил перед собой великую цель – до тонкостей изучить личную жизнь голубых песцов. И до сих пор счастлив на свои две тысячи рублей. Лазает по снегу и скалам, роет подкопы, подсматривает, зарисовывает, фотографирует, записывает. И до сумрачного леса ему как до Шанхая пешком. И жена его жалеет. Хотя ест одну картошку с тертой репой и ходит в поношенной заячьей шубе. А ты поставил перед собой мизерную цель – три тысяч баксов в месяц и ни копейки меньше... И ради ее скорейшего достижения перестал смотреть по сторонам, перестал подниматься, потек вниз.
– Да ну тебя, надоел со своей философией, – поморщился Веретенников. – Понимаешь, мне твои гималайские вершины до лампочки, а если они мне понадобятся, я их просто куплю...
– А почему тогда не живешь, как порядочный буржуин? Почему сломался на своей сытой бюргерской жизни? Почему не ходишь в кегельбан по субботам и в казино по воскресениям? Почему устриц не лопаешь и рябчиков не жуешь?
– Я устал... И все что мне сейчас хочется – это отдаться покою, сунуть голову в песок и ничего не знать и не видеть... Я устал заботиться, я устал думать, я устал говорить, я устал ходить домой и на работу. Мне кажется, что твой Танатос все выел у меня изнутри и я давно не живой.
– Тебе же всего лишь сорок...
– Слушай, надоел. Давай лучше водку пить... Помнишь, как мы в переходе милостыню просили? Пьяные и живые?
17
Ксения пришла через субботу озабоченной. Усевшись на диван, закурила и принялась рассказывать, как назойливо к ней пристают мужчины.
Они сидели у Михаила и ели пиццу. Разговаривали о Миллере и Чубайсе, Быкове и Лебеде. Молчали. Смотрели Агату Кристи.
В половине девятого Ксения пошла в ванную. Вернувшись в гостиную в одном халатике, увидела, что Михаил сидит не один.
– Это мой друг N из Красноярска, я тебе о нем рассказывал, – положил он руку на плечи крепкого человека лет сорока пяти.
Рассмотрев Ксению цепкими глазами, N покивал.
– Поди, переоденься, – попросил Михаил. – Будем гулять.
Ксения переоделась. В новое вечернее платье от Юдашкина. Потом они пили текилу и ели палочками – N заказал еду из модного китайского ресторана. В половине десятого Михаил уединился с Ксенией в кабинете.
– Вот тебе тысяча долларов, – сказал он. – N хочет, чтобы я уехал.
– Нет проблем, – подняла плечи Ксения и, найдя свой мобильный телефон, позвонила сыновьям. "Вася? Коля пришел? ... До сих пор гуляет!? ... Вот поганец! Я перезвоню потом... Сегодня я не смогу приехать. ... А где я была вчера, ты знаешь. Откройте баночку икры и сделайте бутерброды. И сварите сосиски. Они в ванночке под морозильником".
Мобильный телефон – незаменимая вещь. С ним дети всегда рядом.
Предложив Ксении успокоительного в виде рюмочки коньяка, Чернов вспомнил о Руслике-Суслике, точнее, Руслик-Суслик сам напомнил о себе, принявшись шумно грызть стальной сосок поилки. Ксения пошла к нему, взяла на руки. Свинка была довольна.
– Представляешь, Юра сказал, что она приносит несчастья, – хохотнул Чернов, радуясь "семейной" идиллии. – Сказал, что после того, как она появилась у них в доме, он разошелся с женой...
– Дурак! – искренне ответила женщина, с удовольствием рассматривая свинку. – А ты говорил, что он неглупый человек.
Потом Ксения помылась, и около часа они провели в постели. Вернувшись за стол, заговорили о Владимире Маканине.
– Я не понимаю, как эти книги можно читать, – категорично сказала Ксения (Чернов давал ей почитать "Утрату"). – А вот Марина Серова – это вещь, вчера я читала ее до часу ночи.
– Я знаю, что ты... что... ну, скажем сочно, презираешь меня за то, что я чищу зубы дешевой пастой, пью дешевые вина... А сама пудришь себе мозги дешевыми книгами...
– Это такие, как ты, мозги себе пудрят. Мать Глеба тоже читала всякую заумную муть, и Владимир Иванович ее бросил. И сейчас вместо нее в особняке с фонтанами живет другая, а она живет одна и никому не нужная в грязной питерской коммуналке.
Чернов понял намек, обиделся и сказал то, о чем говорить не собирался:
– Кстати, о Владимире Ивановиче в свете твоего мировоззрения. Мне иногда кажется, что ты... что ты...
Ксения хмыкнула.
– Мечтаю о его смерти?
Руслик-Суслик загремел соском поилки. Ксения задумчиво посмотрела в дверь, за которой находились апартаменты свинки.
– Да. И разыгрываешь в уме соответствующего рода сценарии.
– Разыгрывала раньше. А что в этом такого? Если бы у тебя был богатый семидесятилетний дядюшка, ты бы не думал о его смерти? Ты бы не разыгрывал в голове сценариев соответствующего рода?
Руслик-Суслик продолжал греметь. Ксения задумалась.
– Наверное, разыгрывал бы... – растерялся Чернов и неожиданно для себя разоткровенничался:
– Знаешь, мне тоже иногда хочется, чтобы Вера умерла... Особенно когда одиноко и тоскливо.
– И ей хочется, чтобы тебя не стало! – усмехнулась Ксения.
– Самое интересное, что все это по-человечески. Фрейд писал, что все люди втайне, не втайне, желают смерти, ну, не смерти, а небытия, тем, кто заслоняет им что-то. И только духовность, только хорошие книги не дают им обрасти шерстью.
– Духовность, духовность... Вечно ты все придумываешь. Вечно ты заводишь что-то в голове вместо того, чтобы работать. Вот зачем ты завел Руслика-Суслика? Зачем он тебе нужен?