Русская Африка
Шрифт:
Генерал Занкевич принял решение разделить дивизию на две части и отвел группу лояльных к властям подразделений на несколько километров от Ля-Куртина, в лагерь Фельтен. На прежнем месте остались преимущественно военнослужащие из бывшей Первой бригады. Один из неформальных солдатских лидеров по фамилии Балтайтис подозревался французами в работе на немецкую разведку, однако от ареста его спас комполка. После разделения дивизии он и другие лидеры «неподчинившихся» получили полную власть в лагере. Официальный Петроград в это время не отмалчивался. Он, как и Париж, требовал от Занкевича наведения немедленного порядка всеми доступными средствами.
В августе 1917 года в лагерь Ля-Куртин направлялись всевозможные
Занкевич Михаил Ипполитович. Генерал-майор с 1914 года. В начале 1917 года — представитель Русской армии во Франции (сменил генерала Лохвицкого) и одновременно замещал военного агента (атташе) генерала Игнатьева. В Белом движении с 1919 года. Служил начальником штаба Ставки в армии Колчака. В феврале 1920 года попал в плен Красной армии. Содержался в Покровском лагере ГУЛАГа. Расстрелян.
После всех попыток мирного урегулирования инцидента французы полностью изолировали Ля-Куртин, а лояльные войска по железной дороге перебросили из Фельтена в глубь страны, под Бордо. Примерно в это же время из России в Грецию следовала артиллерийская бригада генерала Беляева. 3 августа соединение прибыло во французский Брест. Тогда же впервые на официальном уровне прозвучала мысль о силовом подавлении неподчиняющихся солдат. Артиллеристы несколько раз посетили митинги в Ля-Куртине, послушали, понаблюдали и обратились к митингующим соотечественникам: «Мы едем воевать, а вы хотите своими лозунгами просто-напросто в тылу отсидеться?» Из числа добровольцев бригады Беляева и лояльной части Первой дивизии было сформировано несколько батальонов, усиленных пулеметными ротами и артиллерийской батареей. Ударный отряд, состоящий из двух батальонов под названием «батальон смерти», возглавил имеющий в солдатской среде неподдельный авторитет подполковник Г. С. Готуа.
19 сентября вышел приказ о запрещении ведения огня по безоружным, с этого момента наступил «час икс». Уже на следующий день в лагерь не поступил и урезанный паек, а Занкевич издал последний ультиматум о добровольной сдаче властям. «Куртинцы» же, возглавляемые унтер-офицером Афанасием Глобой, в ответ разразились россыпью ругательств и угроз. Ультиматум истек утром 16 сентября. В 10 часов утра артиллерия открыла по лагерю огонь… К концу дня было выпущено 50 снарядов, что значительно отрезвило большую часть мятежников — более 8000 человек сдались. В осаде осталось около сотни непримиримых, решивших испытывать судьбу и дальше. Но к середине дня 20 сентября все было кончено… За это время по лагерю из артиллерийских орудий было произведено более 500 выстрелов.
О количестве потерь с обеих сторон до сих пор нет точных данных: Занкевич в донесении указывает такие цифры: 10 убитых и 44 раненых, однако другие источники говорят о двухстах погибших.
Наиболее активных зачинщиков сразу же отправили в местную тюрьму, еще часть личного состава сослали на остров Экс, и с началом зимы Ля-Куртин заняли американские войска.
Беляев Иван Тимофеевич. Генерал-майор. В годы Первой мировой войны — командир артиллерийской бригады. Георгиевский кавалер. В Гражданскую войну сражался на стороне белых. В августе 1918 года — начальник артиллерии 1-й конной дивизии генерала Врангеля. В ноябре 1918 года на той же должности в 1-м конном корпусе Добровольческой армии. После их поражения с группой офицеров перебрался в Парагвай, где в 30-е годы прошлого века прославился в войне с Боливией. После войны, в конце 30-х годов, возглавил правительственную миссию по землеустройству индейских племен и поселился в первой оседлой индейской колонии в Парагвае. Умер в 1957 году. Похоронен в Асунсьоне.
Тем не менее расстрел «куртинцев» мало повлиял на общее положение русского экспедиционного корпуса. Служить во французских частях наши солдаты отказались. Октябрьская революция и последующий декрет «О мире без аннексий и контрибуций», а далее, в 1918 году, Брестский мир вовсе отбили у большинства солдат и офицеров российских войск охоту участвовать в войне. В глазах же общественности государств Антанты русские из союзников превратились в предателей.
5 ноября Временное правительство успело принять постановление о невозвращении бригад в Россию до «урегулирования момента». Опираясь на этот документ, французские власти ввели в отношении русских солдат систему трияжа, что дословно переводится как сортировка. В середине ноября генерал Клемансо издал приказ о разоружении Первой дивизии и применения к ней трияжа, предполагавшего добровольный выбор военнослужащими своей дальнейшей судьбы. Им предлагалось сражаться и дальше, но в частях Франции, идти работать на предприятия Франции или отправиться в колонии Франции в Африке.
В конце декабря генерал Занкевич переподчинил все русские части во Франции уставам местной армии. К сожалению, данные по количеству воинов, подвергнутых трияжу, разнятся, однако приведем их. В дивизии один батальон (менее 300 человек) изъявил желание сражаться дальше, 5000 человек предпочли фронт работе на гражданских предприятиях и около 1500 человек решили, что лучше ехать в неизвестную Африку, нежели продолжать воевать на стороне союзников в Европе.
На фронте под Салониками весной 1917 года Вторая русская дивизия также была взбудоражена событиями, происходящими на родине. Революционное брожение охватило весь фронт. В мае союзники провели наступательную операцию на реке Черная, где потерпели поражение. Русская дивизия потеряла около 1000 человек, но получила в полтора раза больше Георгиевских крестов.
Если бичом Первой дивизии была дисциплина, то у Второй главной проблемой стала нехватка личного состава. Осенью, когда стали известны события, произошедшие в Ля-Куртине и в России, моральный дух военнослужащих дивизии стал резко падать. Недоверие ко Второй дивизии со стороны союзников выразилось в том, что в тылу у русских частей появилась французская артиллерия, в свою очередь, ухудшилось их снабжение. Командование Антанты решало и не могло решить, что делать с соединением дальше. Звучали даже мнения об отправке русских на Месопотамский фронт.
На рубеже 1917–1918-х годов на фронте наблюдалось братание православных по разные стороны окопов — русских и болгар. В ночь на Рождество Вторую дивизию отвели в тыл. Наученное горьким опытом командование дивизии само приняло решение о трияже, которое было закреплено рядом приказов в январе 1918 года. Тогда же, в январе, вышел приказ, по которому все русские военнослужащие переподчинялись французским уставам и законам. Таким образом, к январю 1918 года воинские формирования Российской империи в Европе перестали существовать, личный состав бригад оказался, по сути дела, «собственностью» Франции.