Русская Амазонка
Шрифт:
– Роберт дал Вам страшную характеристику, что глядя на такую манеру держаться, никогда не подумаешь, что это правда.
– Друзьям я друг, врагам я враг, – он поклонился мне.
– Красиво сказано.
– Просто ест время шутит, а ест – арбайтен.
– Старина, хватит балагурить, тем более я ничего не понимаю. Займись делом. Надо научить Стаси стрелять.
– Буду считать это своим долгом.
– Может быть мне этим заняться, зачем человека отрывать от дел? – спросил я.
– Я с предателями вообще разговаривать не хочу, – резко бросила Настя, и в воздухе повисла напряженная тишина.
– За что это, Серж, тебе навесили такой странный ярлык? – поинтересовался немец, говоря уже по-английски.
– Я порвал ее заявление с просьбой представления вида на жительство в США.
– Но почему?? – в один голос выдохнули старики.
– Я надеялся, имея жену с Советским гражданством, еще вернуться в Союз.
– В таком случае ты прав, – рассудил Розен.
– Как?! – изумилась Настя.
– Политически и юридически это правильно, – подтвердил Стрент.
– Так выходит, я зря на него наорала?
– Выходит, – улыбнулся Розен. Она посмотрела на меня, подмигнул ей, что все нормально. Поцелуй стал наградой за мои терзания.
– Невоспитанная девочка, – покачал головой начальник службы безопасности, – имей в виду на будущее, что в некоторых штатах за поцелуй «на людях» могут посадить в тюрьму или оштрафовать. А теперь давай учиться, – он передал Стренту папку, которую принес, и тот откланялся.
Роберт Стрент
Я поднялся в кабинет и закрыл все выходы. С удовольствием закурил и просмотрел первые страницы отчета. Внутренние мелочи, извечной мышиной возни из-за карьеры, меня мало интересовали; все мероприятия по ним Себастьян расписал правильно, а вот внешние поползновения со стороны противников, за время моего отсутствия, заставляли задуматься.
Основной объем отчета состоял из копий документов и кратких комментариев Розена. Действия одного из директоров азиатского филиала были ясными и понятными – упрочить свои связи и показать степень своего влияния в совете директоров, но за каким хреном продавать акции нефтедобывающих скважин и перерабатывающего завода – не понятно. Только ли с целью обогатиться? Или что-то еще стоит за этим? С одной стороны, могли пригрозить, а с другой, он не знает всех деталей игры Советского Союза в этом регионе и поэтому поступает так опрометчиво. Нельзя отлучатся даже на несколько дней, а что же произойдет, если я в самом деле умру? Все растащат по кускам? Однозначно нужен сильный приемник.
Еще эта сука, Трешмен, опять решил руки погреть за мой счет. И как все тонко рассчитал. Кажется он стал забывать с кем имеет дело, или его крысиные мозги решили, что я стал стареть, а тут новость о моей гибели, налетели как стервятники на мертвечину, но я еще жив! Не выйдет. Скорее всего он решил, что сможет прибрать к рукам главенство в «семье»? Ну-ну! Что говорить, эта сделка пробила определенную брешь в моих финансах, а вот и золотишко пригодится.
Пока читал и думал, не заметил, что докуриваю вторую сигару. Надо будет его приструнить или убрать…
Раздался телефонный звонок, от неожиданности даже вздрогнул.
– Хелло, Стрент, это Трешмен. Как поживаешь старина? – в первый момент я машинально отвернул трубку в сторону, показалось, что из нее завоняло.
– Живу как слышишь, не смотря на все твои ожидания, а что это ты, Ричард, обо мне печешься?
– Мне пришла в голову великолепная идея. Ты наверняка будешь устраивать вечеринку по поводу своего возвращения. Так вот, заготовь и мне пригласительный билетик. Хочу познакомиться с твоими цыплятами.
– А тебе не кажется, что ты хамишь?
– И не думаю, Стрент! Ведь мы теперь с тобой почти партнеры? Ты уже в курсе арабской сделки?
– В курсе, так что?
– Но краник можно и перекрыть, и прощай еще доля прибыли, а я эти акции куплю, согласен?
Во мне все кипело и клокотало, но я вовремя вспомнил, что нельзя волноваться. Стал считать до десяти.
– Что замолчал, старина?
– Можешь считать, что я уже не у дел. Приходи на вечеринку, здесь многое прояснится, – нажал кнопку сброса, и тут же включил внутренний вызов, – Розен, Серж и Стаси поднимайтесь ко мне.
Минута тянулась долго, шкаф откатился, и удивленные они остановились перед столом.
– Что случилось, папочка? – Стаси не могла удержаться, пока еще, от доли иронии при обращении ко мне. Я не обиделся, не до того было сейчас. Пройдет время и мы привыкнем друг к другу.
– Присаживайтесь, Стаси, Серж, а ты, старый хрен, тащи досье на Трешмена, эта тварь меня достала.
– Спокойней, батя, спокойней! – я посмотрел на Сережу, у меня отлегло от сердца, понял, что он говорит искренне, значит, можно не переживать, что окажусь непонятым или отвергнутым.
– Сейчас вы поймете о чем я говорил на острове, – вкратце изложил суть моей потери на Ближнем востоке, – а мне нельзя волноваться – сердце. Спускать с рук такое нельзя, иначе затопчут!
– Насколько я понял, разбираться с Ричардом предлагается мне? – спросил Серж.
– Во всяком случае, я на это очень сильно надеюсь, мой мальчик, если ты не хочешь чтобы со мной приключился инфаркт или инсульт. Ну, а какие силы тебе задействовать, решай сам.
– Стаси будет участвовать в этой операции?
– Еще раз повторяю, решайте сами.
– Досье, сэр, – Розен протянул мне папку.
– Любое дело начинается с информации, так что располагайтесь удобней: курите, пейте, задавайте вопросы, а я буду читать и комментировать, – Себастьян отошел к окну, Стаси налила себе и мне по бокалу лимонада, Серж сидел, потупив взгляд в крышку стола, то и дело смыкая и размыкая растопыренные пальцы. Все готовы.
– Полл Трешмен влился в «семью» в 1956 году после того, как окончательно пришел к убеждению, что в современном бизнесе легче оставаться на плаву сообща. В его распоряжении несколько заводов по выпуску автомобильных покрышек, синтетического каучука, две фабрики пластмассовых изделий и четвертая часть капитала в ценных бумагах и акциях.