Русская Америка
Шрифт:
Во время праздника туземцы велели бледнолицему исполнить танцы и песни своего народа.
— Покажи, Эхмосква, как ты благодарен «великоголовому» и нашим духам за то, что живым и невредимым добрался до нашей земли!.. — приказали старейшины.
Русский не стал ломаться и от души принялся плясать и петь. Туземцы покатывались от смеха: так необычны были движения и песни чужеземца. Но его выступление прервал и омрачил праздник новый гость — шаман с островов, расположенных севернее Ванкувера.
Взглянул он недобрым глазом на русского и заявил:
— Беда пришла… Неподалеку от вашего берега «великоголовый» исполнил прощальный танец и запел голосом погибели… Сам видел, сам слышал… На севере бледнолицые все море залили кровью его собратьев. Даже штормы не могут разогнать красную пелену на воде. «Великоголовые» не могут плавать в крови. Они идут к нашим берегам и собираются мстить нам за дела бледнолицых…
Квакиутль встревожились: как отвести беду? Как умилостивить морских гигантов?..
Приезжий шаман тут же указал пальцем на русского:
— Надобно его отдать «великоголовому», который уже поет голосом погибели у берега…
Необычный инструмент
И чего только не придумает человек, когда ему грозит смертельная опасность!..
Понял Эхмосква, к чему склоняет индейцев приезжий шаман, и стал лихорадочно соображать, как в живых остаться. Через многое прошел он на своем веку: сражения, остроги, пытки, тяжелые ранения… Ко всему был готов, но — стать жертвой, принесенной кашалоту!.. Такого конца Эхмосква не мог предвидеть даже в запойном бреду.
И заговорил он со старейшинами так страстно, что на время забыли они о празднике. Даже проклятый изверг-шаман заслушался. Хотя большая часть сказанного бледнолицым была непонятна индейцам, никто его не перебивал.
Перемешивая слова русские и племени квакиутль, нес он околесицу о том, что на его родине по Москве-реке плавают кашалоты, и что живут в стольном белокаменном граде не бывалые в других землях игрецы на дудках. И могут они своей игрой кашалотов зачаровывать, к берегу подманивать или уводить прочь от города. Но дудки у тех умельцев — особенные, сделанные не из бузинной трости, не из камыша и не из весенней коры ивового прута. Мастерят их из китового уса!..
Заявил также Эхмосква, будто сам умеет делать такие дудки и играть на них, да так, что любой «великоголовый» прекращает «погибельную песню» и забывает о мести людям.
Бесшабашные поступки и речи иногда творят чудеса. Не все поняли индейцы, но поверили бледнолицему. Дали ему китовый ус и велели делать необычную дудку. Может, в самом деле Эхмосква был чудо-мастером, а может, страх смерти двигал его руками. Словом, на следующий день удалось изготовить нечто похожее на дудку.
Старейшины тут же приказали опробовать инструмент. Но русский умелец принялся убеждать, что играть на ней надо только «великоголовым». Поскольку человек от такой музыки может лишиться разума и броситься в океан.
Понимал Эхмосква: стоит дунуть в инструмент из китового уса — и обман его будет раскрыт. Шансов на успешный побег почти не было, но все же он рискнул. Старейшинам русский беглец поставил условие: к «великоголовому», который, по словам шамана, исполняет неподалеку от острова «погибельную песню», он отправится один в байдаре. А квакиутль должны оставаться в своих лодках от него на расстоянии двух полетов стрелы из лука.
В этом требовании старейшины не почувствовали подвоха. Однако предупредили бледнолицего: если игра на дудке не подействует на «великоголового», то на теле Эхмосквы они сделают ножами четырнадцать надрезов и бросят в океан. Так полагалось приносить человеческую жертву кашалотам.
Странное поведение гигантов
Вскоре настало время испытать необыкновенную дудку. Неподалеку от берега оказался не один, а целое стадо «великоголовых». Как и уговорились, бледнолицый на своей байдаре подплыл к ним вплотную, а индейцы остались на расстоянии двух полетов стрелы.
Отложил весло Эхмосква и принялся озираться. В какую сторону сподручней от индейцев плыть?..
Пока прикидывал, для отвода глаз поднес к губам дудку. Хоть и далеко находились индейцы в своих байдарах, а за пленником следили зорко.
Дунул раз-другой Эхмосква, и разнеслись над водой громкий свист и шипение. Удивился мастер, что его инструмент издает какие-то звуки. На острове, при индейцах, он опасался опробовать дудку.
Кашалоты, хоть и громко плескались и пускали фонтаны, тут же услышали непривычные звуки. Что-то в них заинтересовало гигантов. Киты перестали пускать фонтаны и, казалось, стали внимательно прислушиваться.
Хоть мысли Эхмосквы и сосредоточились на побеге, но поведение животных весьма удивило его, и он продолжил дудеть.
Кашалоты окружили байдару. Однако вели себя миролюбиво. Затем один из них стал слегка подталкивать лодку. Эхмосква отложил дудку и взялся за весло, чтобы вырваться из опасного окружения. Но это вызвало недовольство гигантов. Они принялись бить хвостами так, что едва не перевернули байдару.
— Вырвался из одной неволи, да попал в другую… Эх, Москва!.. Куда ж тя занесло?! Помирать — так с музыкой!.. — отчаянно крикнул пленник кашалотов, перекрестился и снова схватил необычный инструмент.
Теперь он дул с такой силой, словно уверовал, что от этого зависит его жизнь. Кашалоты успокоились, но тем не менее полегоньку подталкивали байдару с незадачливым музыкантом.
Индейцы ликовали. Им было хорошо видно, как стая «великоголовых» уводит неизвестно куда лодку с бледнолицым.
Не обманул Эхмосква: по душе пришлась кашалотам его музыка!..
Разные суждения
Индейцы повернули байдары к берегу. Праздник потлач разгорелся с новой силой. Об одном только сожалели квакиутль: не догадались заставить бледнолицего изготовить еще одну волшебную дудку.