Шрифт:
Annotation
В сборник включены лучшие образцы русской эпиграммы от истоков до начала XX века: Симеона Полоцкого, М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, П. А. Вяземского, А. С. Пушкина, М. Горького, В. Маяковского и др.
РУССКАЯ ЭПИГРАММА
БЕГЛЫЙ ВЗГЛЯД НА ЭПИГРАММУ
НАРОДНОЕ
ОТ ИСТОКОВ
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА
ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX ВЕКА
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА
1890-е ГОДЫ — НАЧАЛО XX ВЕКА
СОСТЯЗАНИЯ В ОСТРОУМИИ
ПРИМЕЧАНИЯ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
БЕГЛЫЙ ВЗГЛЯД НА ЭПИГРАММУ
Благоговею перед созданием «Фауста», но люблю и эпиграммы. А. С. Пушкин
Эпиграмма родилась в Древней Греции приблизительно две тысячи восемьсот лет назад. Литературным жанром она стала не сразу, о чем речь впереди, но когда прочно утвердилась в литературе, то значимость ее возросла настолько, что и за пределами этого жанра любая острота, причем даже в прозаическом изложении, получила в новое время почетное право называться эпиграммой.
Сегодня в мире преобладает сатирическая эпиграмма. В античности же это ее качество проявилось как результат длительного развития. Там ей сначала отводилась роль посредницы между простыми смертными и обитателями Пин-да. Эпиграмма представляла собой посвятительную надпись на треножнике, на щите, на вазе или на другой утвари богу-покровителю (эпиграмма в переводе с греческого и означает «надпись»). В дальнейшем прибавилась разновидность эпиграммы — эпитафия, то есть надгробная надпись, сообщавшая, как и теперь, краткие сведения об усопшем человеке.
Чем короче был текст, тем легче труд резчика, который работал на твердом материале, в основном на камне. Поскольку надпись служила только для того, чтобы обессмертить факт приношения, то она заключала сухую бесстрастную информацию, и не более. Мало-помалу в ней стихийно начали появляться строки, согретые чувством любви, в эпитафии — чувством скорби. Пробуждение эмоций, а вместе с ними и художественных черт позволило эпиграмме в VII–VI веках до н. э. перейти с мемориального предмета на свиток и встать в ряд с другими лирическими жанрами литературы.
Изменение статуса обогатило эпиграмму новым содержанием. Ее темой стали мимолетные философские размышления о мире и сам предметный мир во всем его многообразии. Теперь поэту представлялась возможность выразить в эпиграмме любую мысль; любую, но традиционно только одну, и эту одну-единственную мысль по канону он обязан был завершить оригинально. Своеобразная, неожиданная развязка стихотворения, называющаяся по-латински клаузулой, у французов — пуантом, а в нашем обиходе — солью эпиграммы, составляет ее душу. Любопытное наблюдение сделал английский поэт XIX века Колридж:
Для эпиграммы нужна быстролетность.
Плоть ее — краткость, душа — искрометность.
По мере того как эпиграмма стала окрашиваться в сати-оические тона, роль пуанта возрастала. А сатирические тона в ней улавливаются уже в VII веке до н. э. Вот как Архилох ополчался на гетеру:
Много ворон на утесе смоковница кормит плодами:
Всех Пасифила гостей, добрая, рада принять.
(Перевод Л. Блуменау)
Но эпиграмматический смех в полный голос зазвучал лишь на рубеже новой эры, чему способствовали особые обстоятельства: разложение рабовладельческого строя и падение нравов, вызывавшее негодование и сарказм художников.
Попав из Греции в Древний Рим, эпиграмма расцвела в устах гениального Марциала, который творил в «вечном городе», начиная с последних лет правления Нерона до смерти императора Домициана (96 г.), и создал там около полутора тысяч наполненных горькой правдой зарисовок из жизни агонизирующей империи.
В то время как античная городская цивилизация изживала себя, а роль культурно-просветительских центров в известной мере начали играть христианская церковь и монастыри, сатирические эпиграммы сошли на нет. Вновь наибольшее распространение получили эпиграммы посвятительные, и прежде всего христианские. Как видим, путь эпиграммы к своему классическому облику был извилист.
Сатирическую эпиграмму вернули к жизни писатели европейского Возрождения. Гуманисты великой эпохи сначала сочиняли эпиграммы по канонам, выработанным в античности. Образцом им служили греки, в частности сатирик I века Лукиллий, и древнеримские поэты Катулл, Марциал и Авсоний. До XVI века эпиграммы в основном писали по-латыни, а с XVI века появляются острые стихотворные мысли на современных европейских языках: итальянском, французском, испанском, английском, польском.