Русская фантастика 2008
Шрифт:
— Это точно, — согласился Джонс, нехотя поднимаясь. Днем отряду несколько раз встречались змеи, но их хотя бы можно было заметить, в отличие от неразличимых в траве ядовитых членистоногих.
Утром, когда запиликал сигнал подъема, археолог чуть ли не со стоном выполз из палатки в сырой и холодный мрак. Впрочем, после горячего завтрака и первой мили пути он почувствовал себя лучше. Но в этот день отряду не удалось выдержать прежний темп, и не по вине доктора. Заросли постепенно становились гуще; пока они еще были проходимы, но уже не позволяли развить прежнюю скорость. К тому же и почва сделалась более
— «Следуй за слезами мертвой головы», — повторил Джонс древний текст. — Думаю, это либо какой-то водоем, либо просто нечто блестящее — скажем, выход слюды на поверхность.
— За столько лет и то, и другое могло исчезнуть, — заметил Брэддок. Доктор лишь развел руками — а я, мол, что поделаю. — Между прочим, однообразное воображение у этих ваших майя, — продолжал полковник. — Мертвая черепаха, мертвая голова…
— Так ведь и идем к властелину царства мертвых, — усмехнулся археолог. — Кстати, какое сегодня число?
— Двадцать первое, а что?
— Я ведь уже говорил вам про точный календарь майя? Он был рассчитан на срок, значительно больший, чем просуществовала их цивилизация — причем и в будущее, и в прошлое. Так вот, майя считали, что конец света уже был. Более того, он был четыре раза — но, как видите, миру каждый раз удавалось возродиться. Впрочем, по другим интерпретациям это был не конец света, а конец эпохи — ну, как у Толкиена… Вы читали Толкиена?
— Кто это?
— Понятно… ну, неважно. В общем, мы сейчас живем в пятой эпохе. И она тоже закончится концом света. Но это уже будет последний конец. Окончательный. Причем майя называли и точную дату, когда это произойдет: 23 декабря 2012 года.
— То есть послезавтра? Забавно. Интересно, современные майя в это верят? Любопытно было бы взглянуть, как вытянутся их физиономии утром двадцать четвертого.
— Большинство современных майя, коих, кстати, в Гватемале больше половины населения — испаноязычные католики и едва ли многое знают о наследии своих предков. Хотя, конечно, есть и такие, которые верят.
— Но, полагаю, не среди наших партизанских приятелей. Иначе они думали бы сейчас о спасении души, а не о сокровищах.
— Да и вообще не сунулись бы к запретному святилищу…
— Кстати, им и в самом деле пора подумать о душе, — заметил полковник и похлопал по прикладу своей М16А4. — Для них персональный конец света наступит, надеюсь, даже раньше.
С неба, в очередной раз затянутого низкой облачностью, донесся отдаленный рокот грома.
— Не иначе, майянские боги гневаются, — усмехнулся Джонс.
— Здесь ведь зимой нередко грозы? — не поддержал шутку Брэддок.
— Реже, чем летом, но бывают.
— Пума-лидер — Пума-2, — ожило радио в шлеме. — Впереди водный рубеж, ширина около шести метров.
— Странно, по картам в этом месте нет никакой речки, — заметил
— Ее практически невозможно обнаружить сверху, сэр. Ветви смыкаются над руслом сплошным пологом.
— Есть следы переправы?
— Пока не наблюдаю, сэр. Берега сильно заболочены, переправляться здесь неудобно. И наверняка в грязи остались бы следы. Но отсюда мне видно не больше двадцати метров берега.
— Понял, Пума-2, ждите нас. Ну, док, — повернулся Брэддок к археологу, — надеюсь, что это и есть ваши «слезы». И что они не заведут нас в самую топь.
До этого отряду уже приходилось перебираться через несколько ручьев, но ни один из них не привлек внимания Джонса: они были слишком мелкими, без выраженного старого русла, так что их возраст явно исчислялся годами, а не столетиями. Поток, к которому спасательная экспедиция подошла теперь, выглядел более основательно. В зеленом полумраке смыкавшейся над головой листвы его мутные воды приобретали зловещий, какой-то ядовитый оттенок. Хоть река и была совсем неширокой, в ней чувствовалась глубина; некогда, вероятно, поток был и шире, пока ил, веками переносимый водой, не сформировал нынешние топкие берега поверх древнего каменного русла.
— Здесь могут водиться кайманы, — заметил Альварес. — И водяные змеи.
Словно подтверждая его слова, в реке возле противоположного берега что-то шевельнулось. По воде разошлись мелкие волны, но существо так и не показалось на поверхности. Глебски поднял штурмовую винтовку.
— Отставить, — возразил полковник. — Ни к чему лишний переполох.
— Да, сэр, — солдат покорно опустил оружие, но все же счел необходимым уточнить: — У меня присоединен глушитель, сэр.
— Если труп, сносимый вниз по течению, всплывет, это может привлечь внимание, — пояснил Брэддок. Он всегда считал, что, хотя приказы должны исполняться беспрекословно и мгновенно, бойцам следует понимать, что и почему они делают.
— Ну что, пойдем вниз по течению? — предложил Джонс, указывая налево.
— Предпочитаю сначала увидеть эту вашу мертвую голову… ну то есть не вашу, конечно, — хохотнул Брэддок. — Во-первых, мы должны убедиться, что это действительно тот ориентир, во-вторых, за эти годы река могла поменять русло. Возможно, у ориентира мы отыщем следы старого. Если река — это «слезы», то голова, полагаю, там, откуда они вытекают.
— Это может быть какое-нибудь озеро, формой похожее на череп, — согласился археолог. — Хотя нет, уж озеро-то было бы видно со спутника — а впрочем, если оно сильно заросло… Не знаю только, насколько далеко мы от истока. Но, если мы правильно шли, ориентир должен быть где-то рядом.
Полковник отдал команду, и они двинулись вправо, не подходя вплотную к вязкой черной грязи и болотной траве берега. Кое-где деревья не просто подступали к реке вплотную, а торчали прямо из воды или нависали над ней подмытыми корнями. В одном месте дерево, росшее на противоположном берегу, рухнуло через поток, образовав естественный мост. Блэкбеар тут же направился к нему и, наклонившись, принялся обследовать переломанную крону и ствол.
— Несколько дней назад здесь переходили на тот берег, — удовлетворенно констатировал он. — С тех пор, должно быть, прошел дождь, размывший следы, но вот здесь и здесь, под ветками, их еще можно разглядеть.