Русская фантастика 2012
Шрифт:
— Все-таки странный мужик…
— Хто це?
Остапенко повернулся ко мне, отчего остальные чуть не посыпались со скамейки. Однако сыпаться было некуда: набились в грузовик, как в коробку — под завязку.
— Командующий наш! — прокричал я сквозь кузовные скрипы и рев мотора. — Генерал Колесник! То про родителей расспрашивал, то вдруг — «некогда прогибаться, по машинам»!
— Та ничого особлывого, — разулыбался Микола. — В них вже така процедура. Як той Суворов робыл,
— Да не размахивай ты ковшами своими! — сдавленно прохрипел ненароком прижатый к борту Степа Гуваков. — Тебя надо в отдельном трейлере возить!
Что и говорить, здоров наш Остапенко. Плечи такой ширины, что из-за спины можно кукольный театр показывать. Бороду бы еще — и вылитый Карабас-Барабас, только без плетки. Да ему плетка и ни к чему — у него кулак такой, что в ведре застревает. Правда, добр Микола, силы своей показывать не любит, теми, кто слабей, не помыкает, но если и смирно попросит, типа, малышей не обижать — никто ему в просьбе не откажет.
Вот и Степе в ответ на ругань он слова не сказал, только выпростал из-за спины, осмотрел повреждения и бережно назад усадил.
— Та ничого особлывого…
Такой у нас Микола.
— Кого ловить-то будем? — спросил Валерка Жмудь. — Опять какую-нибудь хрень из-за Барьера занесли?
— Да уж это как водится, — отозвался из-за Миколиной спины Гуваков. — Никакого понятия у бродяг. Притащит черную дыру, а потом сам же вопит: помогите!
— А что, опять черную притащили? — встревожился Жмудь.
— Может, что и похуже. Поди разберись, что там, за Барьером, самое зловредное. — Степина голова протиснулась у Миколы под мышкой и обвела глазами слушателей. — Говорят, какой-то настоящик притащили.
— Ящиков нам только не хватало! — проворчал Жмудь. — Не заметишь, как сам сыграешь в ящик-то. Что оно хоть такое?
— Никому не известно.
— Как так — неизвестно?! — возмутился Жмудь. — А с какой стороны за эту штуку браться — тоже неизвестно?!
Никто не ответил. Черт его, в самом деле, знает…
— В армии що гарно? — философски произнес Микола. — Що усе скажуть…
Грузовик вдруг накренился, закладывая невозможный вираж. Испуганно запели тормоза. В то же мгновение что-то неимоверно тяжелое врезалось в землю у самого борта. Машину отбросило, будто взрывной волной, завалило набок. Но взрыва не было.
— Все из машины, быстро! — послышался откуда-то снаружи голос генерала.
В общей куче мне разок проехались пряжкой по физиономии, чуть не высадили пару зубов каблуком и чуть не сломали ребро о какой-то угол. Наконец могутная рука Миколы выдернула меня наружу.
Задние колеса нашего «КамАЗа» были подогнуты внутрь, будто перед взлетом он собирался убрать шасси. Рядом лежала куча бетонных обломков, среди которых я с удивлением увидел плиту с приваренным
— Вон он! — закричал кто-то.
Все разом повернулись к ближайшему дому. Там, на высоте шестого этажа, зиял пролом, как бывает при взрыве газа. Но ни огня, ни дыма не наблюдалось. Сквозь пыльную завесу можно было лишь смутно разглядеть какое-то шевеление — будто кто-то двигал там неповоротливую мягкую мебель.
И вдруг из пелены вынырнула и прямо на нас уставилась огромная, жирно поблескивающая чешуей голова с двумя надбровными гребнями и частоколом зубов в разинутой пасти. Я даже не сразу понял, что это не кино. Такая знакомая зверюга! Для всех, кто в детстве ими увлекался.
— Гиганотозавр, — сказал генерал Колесник. Он стоял рядом со мной, держа в руке разграфленный листок. — Все правильно. Кубанская, два, квартира пятьдесят… Не стрелять! Там люди!
Сверху послышались жалобные крики.
— Ну-ка, ты, богатырь, — генерал махнул Миколе. — Бери свое отделение, и за мной. Нужно выманить эту тварь на чистое место. Но стрелять только по моей команде!
Он повернулся ко мне:
— А! Двоечник… У тебя в учебке какая специальность была?
— Механик-водитель! — доложил я, поглядывая все же наверх.
— Вот и поглядим, что ты за водитель. Наводчик в отделении есть?
— Так точно!
Генерал заглянул в листок.
— Бери наводчика и бегом на соседнюю улицу. Краснодонская, девять, квартира один. Увидишь там поблизости боевую технику — гони ее сюда. Выполнять!
Какое же это счастье — дарить радость детям и их родителям! Но какое непростительное разгильдяйство — терять важнейшие документы! Подумать только — забыл где-то список. Адреса, фамилии, наименования подарков… где оставил? У Степанцовых или Кирхмееров? А может, у Коли, на стихотворной табуретке? Положил на минутку, когда настоящик в мешок запихивал, да так и ушел, склеротик бородатый! Ну и куда теперь?
Дед Мороз даже зажмурился от стыда и отчаяния. В тот же миг в голове словно надпись вспыхнула: Симферопольская, четырнадцать, квартира двадцать три. Варенникова Катя.
И более тусклыми, не разгоревшимися еще буквами: Ташкентская… Поречная… Мячковский бульвар…
Все-таки хорошо быть настоящим Дедом Морозом! Фальшивый какой-нибудь, бухгалтер переодетый, сроду не запомнил бы адреса наизусть. Но для того, кто надел шубу и рукавицы не на праздничную недельку, а на всю жизнь… о! Для него каждый ребенок — роднее собственной Снегурки, и забыть, где он живет… нет, как же можно?! Да в темноте с закрытыми глазами найдет дедушка ваши дома, ребята! Потому что слышит и понимает каждого, кто его ждет…