Русская фантастика 2012
Шрифт:
Шальное решение — не всегда верное. Возможно, я поторопился. Я нащупал в кармане емкость с образцом новейшей модификации «Вечного движения» и, плохо соображая, что творю, высыпал в себя половину пробирки. Это очень много. Трансформация началась мгновенно.
Я выскочил из машины, обдал господ в штатском липким зеленым облаком и бросился наутек на всех семи конечностях. Надо было бежать в сторону арендованного самолета, но одна мысль, что с тобой придется распрощаться навсегда, отбивала желание жить.
Дорогая,
— Доигрался? — ты подняла на меня прекрасные и беспощадные глаза. — К тебе пришли.
Из всех дверей полезли люди в камуфляже с генетическими дешифраторами в руках. От неожиданности очки свалились с моего носа. Впрочем, они больше мне не нужны. В ходе трансформации я приобрел соколиное зрение.
— Горский? — холодно обратился ко мне полковник Зверев (он возглавлял группу захвата). — Не делайте вид, что вы не Горский и зашли сюда случайно. Либо сами признаетесь, либо мы включаем дешифратор.
— У вас даже подходящих наручников для меня нет, — мстительно сказал я.
— Дорогой, к ужину вернешься? — крикнула ты нам вслед.
Я размышлял, сколько лет мне теперь дадут — тридцать или все пятьдесят? С конфискацией, полагаю. Я не стал спрашивать полковника Зверева, куда мы направляемся. В моей жизни наступила совершенная определенность. От этого почему-то стало легче.
Вертолет унес нас за город. Мы приземлились на аккуратной лужайке перед высоким, добротным и безликим, как казарма, особняком. Синие одинаковые ели сторожили дорожку к массивному крыльцу. Если это тюрьма, то очень комфортабельная.
Люди в штатском молча подняли меня на последний этаж и провели в роскошно обставленный кабинет. За палисандровым столом в кресле эпохи Людовика XIV сидел мохнатый белый кокон с удивительно знакомыми глазами.
— Убил бы тебя, — мрачно сообщил кокон.
— Вы кто?
— Табличку на двери кабинета прочитал? — кокон недовольно зашевелился. — Не узнаешь? Я проглотил твой дурацкий препарат.
— Зачем вы это сделали, господин президент? — грустно спросил я. — Вы были так прекрасны душой и телом. Мы равнялись на вас. Я еще могу понять, когда мои таблетки глотают другие… Но чего не хватало вам?
— Придержи язык, умник. Не надо меня учить. Дело обстоит так. Через неделю мне надо ехать на экстренный саммит по поводу всей этой заварухи с натуралами и переделами. Показаться на саммите в таком виде я не могу. Думай, пацан, думай. Здесь под землей оборудована лаборатория. Будешь там сидеть, пока не приведешь меня в нормальный вид. Тебя будут хорошо охранять.
Я догадался, что проведу под землей всю оставшуюся жизнь и надежная охрана станет единственным утешением. У меня зачесалось в носу. Я от души чихнул.
— Поберегись! —
Люди в штатском отпрянули от меня. Я вполне использовал шанс на спасение — выбил окно и вылетел вон. В результате очередной трансформации у меня выросли крылья, не слишком мощные, но достаточные, чтобы, как белка-летяга, перепрыгивать с дерева на дерево, с крыши на крышу. У границы города вертолеты, отправленные в погоню, окончательно потеряли меня. Они почему-то решили, что я прячусь среди деревьев, и кучно кружили над лесом.
С высоты птичьего полета я мог видеть мятежный город, весь в огнях локальных перестрелок, в зеленых дымках продуктов трансформаций. На улицах в жестокий бой сходились переделы и натуралы — так, на кулачках, решалась судьба мира.
Трансформация оказалась краткой. Я едва дотянул до дома. Крылья отсохли ровно в тот момент, когда я, пробив оконное стекло, ввалился в гостиную.
Ты лежала на диване. Качая тапочку на большом пальце ступни, мыслями — далеко, ты машинально поинтересовалась:
— Уже вернулся?
— На загородном аэродроме нас ждет самолет. Оставаться в городе слишком опасно — там бунт и поножовщина. За мной гонятся вертушки. Не надо собираться. Можешь идти в халатике и тапочках. Просто встань с дивана.
Ты сладко потянулась. Тапочка свалилась с пальца и громко стукнула об пол.
— Гедеон, в последнее время я перестала тебя узнавать, — ты начала издалека.
— Понимаю.
— Мы отдалились…
— Есть момент.
— …стали совершенно чужими. У нас разные интересы. Пора пожить отдельно. Я буду жить здесь, а ты… еще где-нибудь.
Я утратил способность и время спорить с тобой.
— Дорогая, не хочешь выпить твой любимый клубничный коктейль? Успокоишься, все обдумаешь. Вдруг ты поймешь, что я прав?
Она никогда не отказывалась подкрепиться. Люди в штатском побрезговали обыскивать меня, поэтому пузырек с остатками образца новейшей модификации «Вечного движения» уцелел.
Ты быстро выпила коктейль — наверное, проголодалась в отсутствие обслуживания. На последнем глотке ты удивленно поморщилась.
— Какой странный вкус!
— Наконец заметила, — не выдержал я.
Из-за огромной дозы трансформация не заставила себя ждать. Твои веки вывернулись на девяносто градусов, губы повисли алыми пузырями, а на затылке вырос третий глаз-перископ на ножке. Перископ тут же беспокойно завертелся. Ты впервые увидела себя со стороны.
— Что со мной?! Что ты мне подсыпал?!
— Мы, как Ромео и Джульетта, выпили один яд на двоих — дел-то. Зато справедливо.
Мне определенно не следовало вести себя так вызывающе.