Русская фантастика 2013_[сборник]

Первушина Елена Владимировна

— Нет, — недоуменно отозвался Гера. — Ты ж сам в самолете стонал, что выпить охота, чтоб лететь не страшно было.

Витоха недоуменно посмотрел на Герку из-под сведенных бровей. Потом словно бы прислушался к чему-то и принялся торопливо хлопать по карманам, в одном из которых обнаружилась бутылочка вискаря.

— Спер-таки, фокусник, рыжая морда? — спросил Герыч, не ожидая ответа — скорее как дань Витькиной ловкости.

— Определенно, — с досадой пробормотал чужой Витоха. — И возможно, благодаря этому мы сумеем спасти вашего товарища.

Поддержите его.

Витька убрал колено. Леха пополз по стене, и Герка подхватил его.

— У вас… хотя откуда… — начал Витька, осекся, мгновение подумав. — Впрочем, у вас есть шприц?

Гера виновато вытащил из заднего кармана одноразовый шприц. В завязке давно, а шприц все равно в кармане. Узнает Леха — башку сшибет.

— Мал, — сказал Рыжий.

Он, бурча, снял с себя куртку и футболку. Вывернул, расстелил на земле. Вдвоем они уложили на нее Лешку. Витька разорвал упаковку шприца, снял и выбросил иголку, быстро распорол Лехину рубашку на груди, плеснул вискарем на кожу и рукав рубашки. Вытер этим рукавом финку.

Герка едва успел предупредить следующее движение ненормального Витохи.

— Ты что, придурок, делаешь? Зарежешь! — крикнул он, удерживая сильную и твердую как камень руку Витьки над самыми ребрами Лехи.

— Я был хирургом дольше, чем вы, юноша, пробыли на этом свете, — тихо и угрожающе четко проговорил Рыжий. — И даже в не самом крепком и совершенном теле вашего рыжего друга я способен не убить человека, чью жизнь пытаюсь спасти!

От этой гневной тирады ничего не понимающий Герка ослабил хватку. Витоха высвободил руку, осторожно проткнул ножом кожу между ребрами, нажал сильнее. Ввел в отверстие шприц. Шприц засвистел, вторя вою ветра в темноте.

Правая сторона Лехиной груди стала опадать, почти уравнявшись с левой.

— Дышите, молодой человек, дышите, — потребовал Витька.

И только сейчас Герка понял, что страшило его в этой полутьме. Не свист и шорох в туннеле, не поднимавшийся по ногам холод, а тихое и хриплое, будто предсмертное дыхание Лехи. Теперь, по команде одержимого Витьки, вдохнули оба: и Лешка, и Герка. Первый — глубоко и жадно, второй — удивленно и испуганно.

— Вашего друга необходимо срочно доставить в госпиталь. Здесь есть врачи? — с сомнением спросил Витоха, оглядывая разбросанный мусор, загаженный асфальт и черную дыру тоннеля.

— Нам нельзя в больницу, — слабо запротестовал Герыч.

— А в морг? — резко осведомился Витька. — Срочно найдите врача!

Герка достал мобильник и принялся звонить в «Скорую».

— Что это? — спросил странный Рыжий, оторвавшись от прослушивания и простукивания Лешки.

— Мобила… телефон мобильный, ну, я врача вызвал… — будто оправдываясь, ответил Герка.

— И врач вас услышал? — неподдельно удивился Витька. — У вас здесь все потрясающе странно устроено, друг мой.

— Где — здесь? — спросил Герка; тоже, будто впервые, огляделся.

— В аду, —

спокойно ответил Витька. — Я, правда, не предполагал, что мне предстоит именно ад… Я думал, что все-таки что-то да сделал для людей… Но, возможно, это какое-то другое место. Между жизнью и небытием. Место, где решается, будет ли жить человек или умрет. Поскольку ваш друг определенно жив сейчас и, надеюсь, переживет пневмоторакс и сотрясение мозга, если мы скоро переместим его в госпиталь. А вы живы, молодой человек?

— Да, — Герыч не мог стряхнуть с себя странное оцепенение, которое владело им с самого появления чужого Витьки. Да и Витька ли это был. — А ты?

— Вы, юноша, — поправил его Витоха, — к старшим следует обращаться на «вы». Я определенно мертв. Во всяком случае, был мертв, пока не оказался в теле этого мальчика, по-видимому, вашего друга. Я помню, как умирал, а потом пришел в себя здесь, у вас. Кстати, совершенно вылетело из головы… Зовут меня Николаем Ивановичем, — Витька церемонно склонил голову. Герка уловил какое-то странное движение Витькиного плеча, словно тот хотел подать руку, но в последний момент передумал. — Нижайше прошу простить меня, что не представился ранее. Признаться, сам был несколько выбит из колеи столь внезапным воскресением. Хотя можно ли назвать воскресением загробную жизнь?..

— Да это и не ад, — пробормотал Герка.

— Ну, знаете, молодой человек, если вы намекаете, что подобное место может оказаться Раем! Я вырос в набожной семье и такого… — Витька задохнулся от возмущения.

— Нет, это просто Подмосковье.

— Не лгите мне, милейший, — разгневался Витоха. — Вы звали врача, приложив руку к уху. На вас, да и на мне самом, странная одежда. И вы пытаетесь уверить меня, что это… — Витька обвел горящим взглядом помойку: груду пластиковых бутылок и жестянок, пакеты из супермаркета и железные короба с надписью «МУП САЖХ». — Подмосковье?!

— Ну да, — пожал плечами Герка, — Подмосковье. А вы, Николай Иваныч, в каком году умерли?

— В 1881-м, — недоумение на лице Витохи сделало его почти прежним. Он приложил ладонь к рыжим вихрам.

— А сейчас две тысячи сороковой, — злорадно проговорил Герка, — и это ни фига не ад.

— Тогда почему я тут?! — Николай Иванович впервые повысил голос. И в его гневном окрике прозвучало что-то такое, что заставило Герку вжать голову в плечи и виновато опустить глаза.

— Мы вас украли, — тихо прошептал он.

— Как можно украсть живого человека? — Несмотря на вопросительную интонацию, это был не вопрос. Укор. А если и было в нем вопрошание, то ответа спросивший ждал точно не от собеседника. Николай Иванович поднял глаза вверх, туда, где над ржавым железом и земляной насыпью было небо, потом пристально и строго, как завуч, посмотрел в глаза Герке.

Далеко в шуме машин прорезался крик сирены «Скорой помощи». Герка что-то прошептал, но Николай Иванович не расслышал.

— Что? — переспросил он.