Русская фантастика – 2018. Том 2 (сборник)
Шрифт:
Андрюха отбарабанил чечётку, напоследок ударив больной ногой по кровати.
– Не может быть, – заворожено вымолвила медсестра, нервно тиская левый сосок.
Всё великое свершили люди двух типов: гениальные, которые знали, что это выполнимо, и абсолютно тупые, которые не знали, что это невыполнимо. И, конечно же, красавчик-доктор не идиот… Неправильный диагноз – такое сплошь и рядом, тем паче с безнадежной техникой, которой оснащена больница.
– Принесите мою одежду, – распорядился Бутербродов. – Николаичу я сам после
Андрюха подошел к медсестре, легонько взял за правый сосок. Сжал. Игриво улыбнулся.
– Хорошо?
– Хорошо… – замлела медсестра.
– Кысь-кысь-кысь, – машинально звал доктор, взбегая на верандочку своего дома. Котяра не появился.
Бутербродов не стал грустить даже для приличия. Он пробежал в гостиную и схватил раскрытую книжку. Та послушно задрожала и заохала. Доктор приблизил страницы к глазам и медленно прочел:
– Обряд на получение неразменного рубля…
Деньги меня не волнуют, они меня успокаивают. Фух! Доктор выдохнул, глянул на наручные часы.
– Десять-тридцать. Рынок в самом разгаре.
– У него разрыв связок голени! Никакое, к хренам, не растяжение! – орал доктор Николай Николаевич на синеокую медсестру Вику, застывшую посреди ординаторской.
– Он станцевал передо мной, – оправдывалась девушка.
– Что ты несешь, твою маму, Вика!.. Я лично его осматривал, зафиксировал открытый, заметь, открытый! – разрыв. И наложил повязку.
Анестезиолог рванул из кармана пачку сигарет, ожесточенно закурил, хотя курить в больничных помещениях намедни запретили сказочные гномы.
– Может быть, вы его сами прооперировали, а потом забыли? – ляпнула Вика и тут же закрыла ротик испуганными пальчиками.
Андрей Васильевич, помахивая большой клетчатой сумкой, шёл по базару. Откуда-то сбоку вынырнул мужик в драном пиджаке и с сизым носом, нагло взял врача под руку:
– Эй, парень, купи птицу.
– Какую птицу? – доктор резко притормозил.
– Гуся!
– Гуся?
– Ну да. Отличный гусь! – подтвердил мужик и залихватски показал большой палец.
– Ну… А сколько хочешь за него? – заколебался Бутербродов.
– Не дороже денег. На литру дашь?
– Ну… договорились. Где гусь?
– Там!
Парочка отошла к южной стене рынка. Через десять метров Бутербродов, опомнившись, придержал алкаша.
– Постой-ка! Гусь-то живой? Мне дохлый ни к чему…
– Не боись! Живее всех живых, как Ленин! – интимно подмигнул мужик.
Андрюха внимательней присмотрелся к продавцу. Ранее с алкашнёй он дела не имел и закономерно не приглядывался. Но «сейчас» от «раньше» отличалось больше, чем белое от чёрного.
– Слушай, мы раньше не встречались? – напряг память покупатель. – Больно рожа знакома.
– Может,
– Вряд ли…
Бардак в голове. Так бывает, когда за два дня проживаешь массу событий, да таких, что мозг не может рационально объяснить. Кто хоть раз имел дело с нечистой силой, тот поймет. Кроме того, жажде богатства плевать на любые сомнения. Андрюха вслед за мужичком уверенно нырнул в неприметный закуток в углу рынка.
Алкаш толкнул дверцу хлипкого сарайчика.
– Вот он.
Привязанный за лапку к стене, в сараюшке прохаживался здоровенный гусак. При виде людей он загоготал и забил крыльями.
– Украл, поди? – полюбопытствовал Андрюха без «наезда», равнодушно.
На удивление, алкаш не стал горячо доказывать обратное. Он сплюнул и сказал спокойно:
– Какая тебе разница? Не хочешь – не бери. Найду другого покупателя, за пару-то бутылок, ха.
– Ладно, на тебе на литр. – Врач подал денежку. – Помоги только гусика в сумку затолкать.
Обладатель драного пиджака схватил купюры и поспешно удалился, бросив через плечо:
– Не было такого договора, чтоб грузить!
– Эй! Ну, хочешь, доплачу полтинник?
Мужик обернулся на ходу и хрипло рассмеялся.
– Найми грузчиков, купец!
– Сукин сын! – в сердцах сплюнул Андрюха и крикнул в удаляющуюся спину: – Я тебя вспомнил! Ты меня наколол позавчера на остановке! Мошенник!..
Самое умильное – это принимать наваждение за бардак в голове. Ну, да к чёрту всяческие мысли. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, на том и остановимся.
– Гуси-гуси-гуси, – замурлыкал врач, сложив пальцы щепотью.
Гусь искоса посмотрел на человека и раздраженно гоготнул.
На загрузку гуся в сумку ушло полчаса. Только длинная шея не влезла, и птица наблюдала, куда её несут. Мимо сырных прилавков, колбасных отделов и закутков, испускающих аромат свежеиспеченного хлеба. Вот и фруктовые ларьки, дальше уже улица.
– Андрей Васильевич! Я-то думал, в больничке отлёживаешься. А ты уже бегаешь!
Дорогу Бутербродову преградил его начальник, Аникита Иванович Репнин. Наш герой замялся, неловко переступая с ноги на ногу. Программа обряда выдала ошибку, которую никоим образом нельзя нарушать. Убегать от ошибки правилами не запрещено, если что.
– Да я вот… – открыл рот Андрюха, и тут же его закрыл. Из-за ящиков с грушами выглянул продавец гуся и явственно подмигнул.
– Эвон, какую птицу приобрёл! Ты что, собираешься гусятину разводить? – главврач недоуменно вертел мощной шеей.
Бутербродов криво заулыбался, пожал застенчивым плечиком, изобразил на лице умиление и попятился от начальника.
– Что за твою мать?! – охренел Репнин.
«После покупки гуся, по дороге домой – нельзя ни с кем разговаривать…» – стучало в голове доктора.