Русская феминистка
Шрифт:
Мои свидания были больше похожи на миниатюры в стиле стенд-ап камеди.
Расскажу лишь о некоторых из них.
Первое свидание. Мужчина – похожий на Киану Ривза именитый переводчик. Мы сидим в хорошем ресторане, обсуждаем, какой перевод Катулла более корректно и красиво звучит. «Вот я трахну вас спереди и сзади, Фурий-супарень и блядун Аврелий!» или «Ох и вставлю я вам и в рот и в анус, два развратника, Фурий и Аврелий!». Да-да, вот так филологи обычно подбираются к обсуждению секса (конечно, если оба трезвы).
Перепелки в кляре
Но потом появился официант и все испортил. У меня принцип – всегда оплачивать счета самостоятельно. Когда официант протянул папочку со счетом моему спутнику, я перехватила ее над столом и, заглянув внутрь, полезла в сумку за кошельком. Для меня это была не поза, а машинальный, будничный жест. С мужчиной я познакомилась по Интернету, видела его впервые в жизни, зарабатывали мы примерно одинаково, ресторан был довольно дорогим, и я не смогла бы найти ни одного аргумента, почему он должен был совершить акт благотворительности в мою пользу.
Я даже сразу не заметила, как скривилось его лицо. Отсчитала половину суммы и с улыбкой передала папку ему.
– Слушай, может, хватит меня позорить? – вдруг сказал тот, который еще несколько десятков минут назад весело и непринужденно шутил про Фурия и Аврелия.
Я непонимающе на него уставилась.
– Я хожу в этот ресторан много лет, меня тут все знают. Не хватало еще, чтобы женщины за меня платили!
– Постой-постой, ты не так понял. Я положила только половину суммы, за тебя платить и не собиралась!
– Если я пригласил тебя на свидание, значит, могу себе это позволить, – оскорбленно вздернул подбородок он. – И значит, это моя трата. И разделив ее со мной, ты меня унижаешь.
Стоит ли говорить, что больше мы никогда не встречались?
Или вот другой случай.
Первый секс. Мужчина – мой бывший университетский преподаватель. Он мне всегда нравился, а через несколько лет я случайно встретила его в Пушкинском музее, и завертелось. И вот, такая страсть, смятые простыни, потные тела, пересохшее горло, и все это до самого рассвета. Мы оба были истощены и измучены, но это было приятно. И вот, приняв душ и намазав лицо ванильным кремом, я приготовилась сладко уснуть на его плече, как вдруг услышала его слабый голос:
– А почеши мне пятки… Пока я не усну…
– Что-что?
– Пятки, – терпеливо повторил он. – Моя жена всегда чесала мне пятки на ночь, я привык… Не волнуйся, это недолго, всего полчасика…
Я вызвала ему такси.
Еще одна история.
Я начала встречаться с мужчиной, и все было хорошо. В какой-то момент мне даже показалось: вот оно, повезло. Я нашла друга, который способен принять меня такой, какая я есть. А не такой, какой он хотел бы видеть идеальную женщину.
И вот однажды мы вместе собирались на чей-то день рождения, и я не могла выбрать платье. Показываю ему: это,
А он и говорит:
– Знаешь, Алла, я давно хотел с тобой об этом поговорить… Мне вообще не нравится, как ты одеваешься.
– Опаньки, – развеселилась я. – Это почему же?
– Да у тебя все платья… Бесформенные какие-то. Несексуальные. И каблуки ты почти не носишь.
– Ношу. Просто удобные и устойчивые. Я, знаешь ли, люблю выглядеть красиво. Но, по-моему, то, в чем неудобно, красивым быть не может. По моим меркам.
– Но ты должна одеваться так, чтобы это возбуждало меня! Разве нет?
– Я была уверена, что тебя возбуждаю я, а не платья. И не собираюсь одеваться как девушка из квартала красных фонарей, чтобы быть для тебя более удобным аксессуаром.
Еще случай.
Прихожу с любовником в ресторан. Мне было лет двадцать пять, и я вегетарианствовала. Он надо мною безобидно подтрунивал – ну я к такому привыкла и не обращала внимания. Заказываю лобио, салат, жареный сыр. Ухожу в уборную, а вернувшись, обнаруживаю на своей тарелке сочный стейк.
– Это еще что? – недоумеваю.
– Знаешь, я решил, что пора тебе завязывать с этими глупостями, – сказал мужчина. – Не могу смотреть, как ты лишаешь себя необходимых аминокислот. Ты должна съесть этот стейк, и точка.
– Но я хотела лобио и сыр…
– Я их отменил. Алла, тебе нужно мясо.
Подошедшая официантка подлила масла в огонь:
– Девушка, ну что вы капризничаете… Мужчина же о вас заботится.
– Пожалуй, мне опять нужно в уборную, – сквозь зубы сказала я.
И, разумеется, покинула ресторан через кухню.
Вот что я заметила – если мужчина едет по городу на дорогом автомобиле, все почтительно (ну в крайнем случае, с опаской) расступаются. Понятно же – либо крутой бизнесмен, либо бандит. Если же за рулем дорогого кабриолета или джипа оказывается женщина, а уж тем более если она молода и хороша собой, все брезгливо и завистливо шипят ей вслед: «Ууу, насосала, проститутка!»
Однажды я брала интервью у женщины, которая сама, с нуля, взяв кредит в банке, создала процветающую сеть кондитерских и теперь имеет возможность жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая.
– Меня никто не принимает всерьез, – с беззаботным смехом призналась она, хотя по выражению лица было видно, что шутками она маскирует обиду. – Ну да, я люблю выглядеть броско. Ну да, у меня цыганский вкус. Мне нравится, чтобы было много золота и шуба как у Филиппа Киркорова. И что? Я сама заработала все свои деньги, каждую копейку, и имею право тратить их, как мне заблагорассудится.
Она была милой и приятной, эта женщина, и у нее была железная хватка прирожденного дельца, но она жила в мире, который вынуждал ее оправдываться. Она сидела передо мной, тоже женщиной, тоже самостоятельно зарабатывающей, и оправдывалась – потому что просто привыкла к такой форме.