Русская гейша. Загадки любви
Шрифт:
– Делай, как хочешь. А я пока попробую загримироваться.
Крис вернулся через полчаса, когда я уже начала раздражаться. Но он молча протянул мне коробочку с театральным гримом, и я сразу заулыбалась.
– Тут неподалеку есть театр и при нем небольшая специализированная лавка, – сказал он, садясь на кровать и неотрывно на меня глядя.
Я уже облачилась в кимоно, затянула оби и заколола волосы в высокую прическу. Деревянные перекладины гэта делали меня выше. Шелк кимоно был травянисто-зеленым с золотисто-коричневыми веточками бамбука. Внутренняя подкладка рукавов – золотой. Оби – черным со
– Бесподобно, – тихо произнес он и, попятившись, опустился на кровать, по-прежнему не сводя с меня глаз.
– Мне нужно наложить грим, – мягко сказала я, складывая веер.
– Да-да, – пробормотал Крис и потянулся за листом картона и карандашом.
Я улыбнулась и перестала обращать на него внимание.
«В чашах золотилось вино,Столы из яшмы ломились от яств.Девы танцуютВ прозрачной парче,Как лунный дробящийся свет».Когда мы спустились вниз, консьержка даже вышла из своей каморки к входной двери и замерла, в изумлении на меня глядя и прижав полные руки к груди. Потом что-то быстро залопотала. Я поняла лишь «месье Кристиан» и «мадемуазель japonaise». Крис ответил ей и улыбнулся. Потом вывел меня на улицу, держа под локоть.
– Мадемуазель японка, у нее просто шок от твоего вида, – сказал он, смеясь. – Надо бы и в кафе зайти. То-то мои друзья обрадуются при виде гейши! Стой, Таня, сейчас такси поймаю.
– Аямэ, – тихо проговорила я, прикрывая набеленное лицо веером. – Попрошу сейчас ко мне так обращаться. И ни в какое кафе я в таком виде не пойду.
Но Крис не слышал последнее замечание. Он уже остановил машину и о чем-то договаривался с шофером. Усадив меня, он метнулся к продавщице цветов, которая неподалеку поправляла букеты, стоящие в пластиковых вазонах у витрины магазинчика. Я наблюдала, как он что-то говорит ей, жестикулируя и улыбаясь. Она улыбнулась в ответ, кивнула и скрылась в магазине. Крис обернулся и махнул мне, широко улыбаясь. Я смотрела на его стройную фигуру в строгом темно-сером костюме. Под расстегнутым пиджаком чернел джемпер. На улице, несмотря на январь, была плюсовая температура, но воздух был сырой и промозглый.
«Нужно было заставить его надеть пальто, – почему-то подумала я. – А то, не дай Бог, простудится. Надо же! – невольно улыбнулась я своим мыслям. – Я о нем беспокоюсь, словно добропорядочная жена. Но ведь он тоже заставил меня накинуть поверх кимоно мою шубку, как я не упиралась. Хотя короткий песочный мех колонка неплохо сочетается с зеленым шелком кимоно».
Я увидела, что Крис уже расплатился за цветы и идет к машине. Когда он сел рядом со мной на заднее сидение, то, отложив в сторону
– Он говорит, что ты словно персонаж японской сказки, и он в восхищении, что в этот туманный день видит такую яркую красоту.
– Мерси, – сказала я, опуская веер на колени.
Таксист вновь обернулся и энергично закивал мне, улыбаясь до ушей.
Когда мы подъехали к нашему отелю, Лиза и Григорий уже стояли возле вестибюля. Увидев ее недовольное лицо, я не смогла сдержать улыбки. Лиза явно была рассержена, но сдерживалась на публике. Хмуро поздоровавшись, она уселась рядом со мной.
– Маргаритки для вас, прекрасная Елизавета, – сказал ей Крис.
– Спасибо, – улыбнулась она ему и резко повернулась ко мне. – Ты, я вижу, вновь превратилась в Аямэ, – констатировала Лиза. – А кто-то хотел отдохнуть! Не можешь без работы, да?
– Дорогая моя, – мягко ответила я. – Ты же знаешь, что гейша это стиль жизни. И мне хотелось сделать Крису приятное.
– О нем мы поговорим позже, – сухо сказала Лиза, – когда останемся наедине.
Григорий глянул на нее с явным испугом и сжался в углу. А Крис, сидящий впереди, обернулся и подмигнул мне.
– Никто тебя не боится, – улыбнулась я и сжала ее пальцы. – И мы едем отдыхать и веселиться. Крис знаком с владелицей чайного дома. Тебе тоже полезно будет посмотреть. Все-таки ты моя правая рука в агентстве. Может, что интересное для бизнеса увидишь.
– Вот-вот, – заметила Лиза, – а я о чем? Одна работа на уме!
Такси остановилось возле старинного здания в стиле барокко. Чайный дом занимал, по всей видимости, его первый этаж. Мы увидели светящиеся иероглифы названия, большие окна, закрытые бамбуковыми жалюзи и темные массивные деревянные двери, на которых были вырезаны очертания гор и ветки сосен. По обе стороны висели фонари. Между резных деревянных перекладин была натянута расписанная пейзажами ткань, которая красиво подсвечивалась изнутри. Ковролин темно-зеленого цвета закрывал тротуар от дверей до проезжей части.
– Надеюсь, обувь снимать не нужно, – проворчала Лиза, подавая руку Григорию и выбираясь из такси.
– Нет, конечно! – рассмеялся Крис. – Мы же в Париже, а не в Японии. Здесь все адаптировано, даже традиция!
Когда мы вошли внутрь и оставили верхнюю одежду в гардеробной, я приблизилась к большому зеркалу и глянула на себя. Прическа, конечно, была не традиционной, но все остальное вполне соответствовало.
«Все-таки хозяйка – японка, и не просто японка, а ока-сан! – подумала я, поправляя орхидею в волосах, – хотелось бы не ударить в грязь лицом».
Ока-сан – это «матушка» гейш.
Крис распахнул перед нами дверь, и мы вошли в зал. С удивлением я увидела, что это обычный ресторан, стилизованный под Японию. К нам бросился администратор и провел за свободный столик. Крис что-то спросил. Я услышала «мадам Ватанабэ». Администратор улыбнулся и кивнул. Григорий взял меню и, приподняв брови, стал изучать его. Лиза повернулась ко мне.
– А тут неплохо. И обычный на вид ресторан, – заметила она. – Я-то боялась, что нас усадят на пол, ноги калачиком, и вручат палочки для еды.