Русская готика
Шрифт:
Умывшись, он вернулся в комнату. Там уже были гости. Тетя Ирина и эта женщина.
Нас увидят, а потом начнут судачить о том, что я сразу завел отношения с женой банкира, подумал Олег. Он шел, опустив голову и сунув руки в карманы. Только бы побыстрее выйти из поселка. Ни ему, ни Барышевой не нужны лишние проблемы.
– А куда так спешить? – спросила Наталья. Она уже не поспевала за ним.
Олег обернулся. Поселок позади, тропинка, одна из многих, уходила в лес, прошитый тонкими солнечными лучами. Олег порадовался зеленому теплому сумраку.
Тем не менее он чувствовал себя скованным. Рядом с Натальей он чувствовал себя беспомощным.
– Извините, –
Они очутились под лапами огромной ели. Комары тут как тут – набросились, учуяв свежую кровь.
Когда десять минут назад Наталья предложила прогуляться и поговорить о деле, Олег испугался. У него не было реальным причин для страха, но страх не всегда имеет под собой основание. Кости отреагировали на это предложение молчанием, предоставив Олегу решать самому. Он не слышал их шороха (и хорошо – иначе можно сойти с ума), и был этому рад. Хотя утешение небольшое.
Наталья остановилась рядом с ним, заметив, что он сознательно не смотрит на нее. У Олега не очень получалось делать вид, что его интересует лес.
– Куда пойдем? – спросила Наталья.
Правда: Олег странный. Не хотелось думать, что он сумасшедший. Впрочем, кроме излишней стеснительности, вполне понятной даже для тридцатилетнего мужчины, ничего такого не было… Наталья решила понаблюдать. Он ей понравился, что-то в нем было, необъяснимо-притягательное. Такой человек мог стать героем ее романа. Почему нет? Типаж интересный.
Но я не могу думать о нем, словно он просто картонный силуэт. Я же ни чего о нем не знаю.
Наталья сунула руки в задние карманы джинсов.
– Можно к озеру, – сказал Олег. – Там хорошо.
– Ладно, давайте к озеру. Утиное? Да?
– Да.
– Я все равно здесь ничего не знаю. Мне интересно, – сказала Наталья, и Олег кивнул. Они пошли по тропинке.
– Значит, у вас муж банкир? Так это называется? – спросил Олег. – Крупный?
– Совладелец и член совета директоров банка.
Он подумал, что именно такие люди должны владеть особняком. Почему? Из-за статуса? У него не было ответа.
– Вы не похожи на жену банкира, – заметил Олег, удивляясь тому, что вдруг стал таким разговорчивым. Он бросил на свою спутницу короткий взгляд. Наталья его не заметила, потому что шла глядя под ноги, на опавшую хвою и выступающие из земли корни.
– Знаю, что не похожа. Для меня все эти официальные вечеринки и необходимость соответствовать положению просто кошмар. Каждый раз я на неделю после них впадала в депрессию. Гнусно. Разговоры ни о чем, комплименты, пошлые анекдоты для одноклеточных. Жены мужниных коллег – так те, вообще, будто девять классов с трудом закончили. Впрочем, так оно и есть в большинстве случаев. Может быть, я просто не подхожу для такой роли.
Олег подумал о мире, которого не знает. И не хочет знать.
– Мы однажды с Виктором из-за этого поругались, а я просто сказала, что думаю. Та жизнь не для меня. Я просила его больше брать меня на вечеринки и приемы, если без этого можно обойтись. Он согласился, хотя с большими усилиями. Очень был недоволен… Он властный, хочет, чтобы всегда было по его. Но остались приемы у нас дома. Виктор хочет соответствовать. Я сама не умею готовить то, что им приятно было бы есть. Я приглашаю людей, которые специально готовят под моим руководством по заранее составленным меню. А потом мы делаем ответные визиты… Извините, что плачусь на жизнь. Обстановка располагает.
– Почему? – спросил Олег.
– Ну. – Наталья посмотрела вокруг. – Лес, природа освобождают.
– Ага.
Я слишком много говорю, подумала она, доставая сигареты. Ему не интересно.
Говоря о своей жизни, Наталья ощутила, какой фальшью жила многие годы. Интересы мужа – одно время они господствовали над всем. Тот разговор по поводу «светских раутов» действительно имел место: они жутко поругались. У нее началась депрессия, Виктор ушел в себя, и примерно месяц никто из них не произносил в адрес другого ни слова. Наталья отказывалась посещать эти мероприятия. Когда-то она ни в чем ему не отказывала. Но пришло время остановиться. У нее нет больше сил строить из себя невесть что, носить немыслимые по своему безобразию вечерние платья, которые он выбирал, общаться с людьми его среды. Когда-то она сделала все, что могла. «Заведи себе любовницу, я не буду возражать, если тебе будет скучно и ты почувствуешь, что надо напомнить себе, что ты еще молод… Заведи, только оставь меня в покое», – сказала Наталья. «А чем ты будешь заниматься?» – спросил Виктор. «Самой собой!» Таков был ее ответ. Виктор стал кричать, что с ним случалось редко, но Наталья и бровью не повела. Иногда она тоже умела быть непоколебимой. Несмотря на отвоеванное право не участвовать больше в приемах и вечеринках, иногда ей приходилось заниматься домашними деловыми обедами и ужинами. Свою роль в них Наталья ограничила до минимума. Виктор понял, что жена будет стоять на своем, и отстал. Со временем все пришло к какому-то новому состоянию. Наталья, по мнению Виктора, стала замкнутой, более, чем всегда, и у нее появились странности. Например, писательство, с которым он мирился как с неизбежным злом. Виктор не завел любовницу. Насколько Наталья было известно, он ни разу не связывался с другими женщинами. По натуре он однолюб, но кто знает. Во всяком случае, муж ни разу не давал ей повода усомниться в своей верности.
Да, она слишком много наболтала для трехминутного разговора. Олег молчал. Наталья шла чуть позади него и курила.
– Так вы согласны поработать на Виктора?
– Согласен.
– И что вы об этом думаете?
– Не знаю.
– А особняк?
– Что?
– Знаете что-нибудь о нем?
– Нет. – Олег шел не оборачиваясь. Наталья могла лишь осматривать его голову, плечи, спину, ноги. Фигура хорошая, красивый череп, длинная шея, подумала она. Глаза голубые, насколько она успела заметить. Олег представлялся ей другим, но Наталья была рада, что он оказался лучше первоначальных представлений. С таким, пожалуй, можно было… Впервые за много лет Наталья задумалась (не удивившись) об измене мужу. Возможно, к этому располагала обстановка, та, что освобождала… Кругом лес…
О чем я думаю? Надо совершенно свихнуться, чтобы рассматривать эту возможность серьезно. Да и потом: откуда мне знать, что Олег захотел бы…
– Вы тут пять лет живете?
– Да, – подтвердил Олег.
– А в доме, в особняке, вы бывали? Внутри?
Наталья прибавила шагу, чтобы идти вровень с ним. Он ответил ей хмурым взглядом.
– Не был.
– Ну постойте…
– Что?
Олег остановился, хотя ему совсем не хотелось. Своими расспросами Барышева выводила его из равновесия. Хотя он знал, что обязан подчиняться (так велели кости), но его донимал страх. Было и другое. Он чувствовал к ней какую-то животную тягу. Его ноздри улавливали идущий от женщины запах.
Их взгляды столкнулись. Олег сглотнул, жалея, что согласился на эту прогулку. Он вспомнил, как мастурбировал, глядя на ее голые бедра и живот, на мокрые волосы на лобке. Жар бросился ему в лицо.
– Я не был внутри особняка. Да и зачем? – сказал Олег.
– Ну не знаю. Любопытство, наверное, – ответила Наталья.
Какой силой от него веет! А какие глаза, прозрачные, голубые… Наталья отметила, что Олег не отрывает взгляда, его щеки стали малиновыми, румянец дошел до висков. Тонкие ноздри дрожат.