Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири
Шрифт:
О позиции автора по «варяжскому вопросу» и происхождению руси. Было бы нечестно уйти от ответа по этим дискуссионным темам. Обозначу его несколькими фразами. Никто, включая антинорманистов, не спорит, что после призвания Рюрика варяги, попадавшие на Русь, были скандинавы. Согласно Ю.В. Коновалову, все известные варяги на Руси в X — начале XI в. были выходцы из небольшого региона, охватывающего юго-восточную Норвегию (Вик) и юго-западную Швецию (Вестерготланд). Они были связаны родственными отношениями: людей со стороны среди скандинавской элиты на Руси не было [71] . Скорее всего, к их числу принадлежали и варяги, пришедшие вместе с Рюриком в середине IX в. В пользу этого предположения свидетельствуют скандинавские археологические комплексы IX в. в Старой Ладоге, могильниках в Гнездово и близ Ярославля. Впечатляют и выполненные в скандинавском орнаментальном стиле борре части глиняной формы X в., предназначенной для отливки родового знака Рюриковичей [72] . Что касается западнославянского влияния в Приильменье, то оно бесспорно, но миграция западных славян предшествовала приходу варягов. Среди викингов, позже приходивших на Русь, также были люди с вендскими корнями.
71
Коновалов Ю.В. Русско-скандинавские связи середины IX — середины XI в. // Историческая генеалогия. Екатеринбург; Париж, 1995. Вып. 5. С. 56.
72
Чернов Ю. В Старой Ладоге найден герб Рюрика? //chernov-trezin.narod.ru/GerbRurika.htm. неалогия. Екатеринбург; Париж, 1995. Вып. 5. С. 56.
Происхождение слова «русь» мне неясно, хотя кажется вероятной версия о его профессиональном значении: русь — члены воинской элиты. Приведу пример, описанный В.В. Фоминым. В известиях некоторых летописей о войнах владимирских князей с мордвой в XIII в. есть таинственное сообщение о Пургасовой Руси. Пургас — мордовский князь, воевавший с нижегородцами и с другим мордовским князем — Пурешем. В 1229 г. сын Пуреша с половцами нанес поражение Пургасу. В Лаврентьевской летописи об этом сказано: «Победи Пургаса Пурешев сн с Половци. И изби Мордву всю и Русь Пургасову, а Пургас едва вмале оутече». Так же лаконичны Московский летописный свод конца XV в. и Никоновская летопись (Толстовский список). После этого эпизода Пургасова Русь навсегда исчезает со страниц летописей.
4.2. Былины киевского цикла
О былинах. Былины — эпические сказания восточных славян, повествующие о событиях XI — XIV вв. Истоки былин лежат в языческой мифологии, повествуют они о временах Киевской Руси, но сложились они, когда уже началось разделение восточных славян на три народа, т. е. не раньше XIII в. Былины неизвестны украинцам и белорусам и сохранились лишь у русских, преимущественно на Русском Севере. По форме былины — песни о старине, их сказывали напевным речитативом. В отличие от сказок былины воспринимались с доверием. В Киево-Печерской лавре на протяжении столетий выставляли мощи Ильи Муромца, в муромских лесах показывали «скоки» его коня. Как в большинстве мифов, время в былинах остановилось — подвиги богатырей былин киевского цикла происходят во времена князя Владимира Красное Солнышко — собирательном образе Владимира Крестителя (980—1015) и Владимира Мономаха (1053—1125). Но, как народное творчество, былины испытали влияние времени и постепенно менялись; отметались уже забытые пласты прошлого и появлялись новые понятия. Так татары, пришедшие на Русь в XIII в., заменили ранних врагов Руси — печенегов, половцев, хотя былины сохранили имена половецких ханов: Шурукана — Шарк-великана, Кончака — Коньшака, Тугоркана — Тугарина Змеевича. Главный герой Илья Муромец именуется «старым казаком», хотя казаки известны на Руси лишь с XV в.
На момент записи (конец XVIII — XIX вв.) былины сохранились лишь на Русском Севере и местами в Центральной России, но их не было ни на Украине, ни в Белоруссии. Это ещё раз указывает на бессмысленность попыток представить русский народ бедным родственником, получившим крохи со стола культуры Киевской Руси. Былины делились на циклы — киевский, новгородский и общерусский. Для настоящей работы важен киевский цикл, посвященный защите богатырями земли Русской. Из богатырей центральное место занимает крестьянский сын Илья Муромец, пришедший в Киев «из того ли города Мурома, из того ли села Карачарова» (Добрыня Никитич и Алёша Попович — тоже из Северо-Восточной Руси: один из Рязани, другой из Ростова). Илья служит князю Владимиру, стоит за стольный Киев-град. Вместе с другими богатырями на заставах богатырских он охраняет Русь от налетчиков. Перечислять их подвиги здесь излишне, но все богатыри готовы сложить голову за землю Русскую.
На богатырской заставе. Древней былиной, сохранившей память о грозных хазарах, когда они принуждали полян, северян и вятичей платить дань по серебряной монете и по белке с дыма (с жилья), является былина «Илья Муромец на заставе богатырской». Сюжет традиционен. Под славным городом под Киевом, на степях на Цицарских стояла застава богатырская. Атаманом был Илья Муромец, податаманьем — Добрыня Никитич млад, есаулом — Алёша поповский сын. Поехал Добрыня к синю морю за охотой, стрелять гусей, лебедей. Едет в чистом поле, видит ископоть [73] великую. Ископоть велика — полпечи. Стал он ископоть досматривать. Из этой земли из Жидовския [74] приехал Жидовин могуч богатырь. Собрались богатыри на заставу богатырскую, стали думу думати, кому ехать за нахвалыциком. Хотели послать Гришку сына боярского, да больно хвастливый он. Начнёт хвастаться, погибнет понапрасну. У Васьки Долгополого пола длинная: попадёт в бою пола под ногу, погибнет понапрасну. Алёшинька рода поповского, поповские глаза завидущие. Злату позавидует, погибнет понапрасну. Положили на Добрыню Никитича, Добрынюшке ехать за нахвалыциком.
73
Ископоть — следы конских копыт.
74
В начале IX в. цари и знать хазар перешли в иудаизм.
Догнал Добрыня богатыря, крикнул зычным голосом: «Вор, собака, нахвалыцина! Зачем нашу заставу проезжаешь? Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?» Повернул нахвалыцина добра коня. Попущал на Добрыню. Сыра мать-земля всколыбалася. Под Добрыней конь на коленца пал. Взмолился Добрыня Господу: «Унеси, Господи, от нахвалыцика». Под Добрыней конь посправился, уехал на заставу богатырскую. Илья Муромец встречает его со всей братией. Сказывает Добрыня, как ездил за нахвалыциком. Говорит Илья: «Больше некем замениться, видно, ехать атаману самому». Имает добра коня, в торока вяжет палицу боевую. Она свесом, та палица, девяноста пуд. На бёдра берёт саблю вострую, в руку плеть шелковую. Поезжает на гору Сорочинскую. Посмотрел из кулака молодецкого, увидел на поле чернизину. Поехал прямо на чернизину. Вскричал зычным, громким голосом: «Вор, собака, нахвалыцина! Зачем нашу заставу проезжаешь? Мне, атаману Илье Муромцу, не бьешь челом?» Поворачивал нахвалыцина добра коня, попущал на Илью Муромца. Илья не удробился. Съехался с нахвалыциком. Палками ударились — у палок цевья отломалися. Саблями ударились — востры сабли приломалися. Копьями кололись — друг дружку не ранили.
Бились, дрались рукопашным боем, день до вечера, с вечера до полуночи, с полуночи до бела света. Поскользит у Илейка ножка левая, пал Илья на сыру землю. Сел нахвалыцина на белы груди, вынимал чинжалищё булатное, хочет вспороть груди белыя. Ещё стал наговаривать: «Старый ты старик, старый, матерый! Зачем ты ездишь на чисто поле? Ты поставил бы себе келейку при дороженьке. Тут бы, старик, сыт-питанён был». Лежучи у Ильи втрое силы прибыло: махнёт нахвалыцику в белы груди, вышибал выше дерева жарового.
Пал нахвалыцина на сыру землю. Вскочил Илья на резвы ноги, сел нахвальщине на белы груди. Скоро спорол груди белыя, по плеч отсек буйну голову. Воткнул на копье на булатное, повёз на заставу богатырскую. Добрыня встречает Илью Муромца со своей братьей приборною:
«Илья бросил голову о сыру землю, При своей братье похваляется: — Ездил во поле тридцать лет, — Экого чуда не наезживал!»Любовь к Русской земле. Нет нужды говорить, что богатыри неподкупны. Их пытаются переманить враги Руси, и на посулы они отвечают смертным боем. Впрочем, обещания поганых татар не слишком заманчивы:
«Говорил собака Калин-царь да таковы слова: "Ай ты, старый казак да Илья Муромец!. Не служи-тко ты князю Владимиру, Да служи-тко ты собаке Калину-царю"».Сложнее отказаться от предложения доброго и христолюбивого государя. Такое случается с Ильёй в былине «Илья Муромец и Идолище», когда он спасает царьградского царя Костянтина Боголюбовича от поганого Идолища. Благодарный царь хочет наградить его воеводством, но Илья предложение отклоняет:
«— Спасибо, царь ты Костянтин Боголюбович! А послужил у тя стольки я три часу, А выслужил у тя хлеб-соль мяккую, Да я у тя ещё слово гладкое, Да ещё уветливо да приветливо. Служил-то я у князя Володимера, Служил я у его ровно тридцать лет, Не выслужил-то я хлеба-соли там мяккии, А не выслужил-то я слова там гладкаго, Слова у его я уветлива есть приветлива. Да ах ты царь Костянтин Боголюбович! Нельзя-то ведь ещё мне зде-ка жить, Нельзя-то ведь-то было, невозможно есть: Оставлен есть оставеш (так) на дороженки».