Русская кровь
Шрифт:
Fuck!
Если они возьмутся за правильную зачистку кварталов…
Я пригнулся.
Скрипели камешки под десятками ботинок.
Хуже всего – ожидание.
Секунда… другая.
Палец немеет на спусковом крючке.
Гул становится глуше. Танк, кажется, повернул за угол.
Добрый знак.
А шаги…
Приблизились.
Тяжёлые, отчётливые… Сотня крепких башмаков натовского образца. Кажется, они идут прямо к тебе…
Нет.
Медленно удаляются.
Пока
Ничего. Блохи даже из кулака умеют выскальзывать.
Я почти расслабляюсь.
В этот миг на лестничной площадке хлопает выстрел.
Fuck!
Я прикусил губу. У Инютина опять не выдержали нервы?
Звук был совсем негромкий. Может, «трупы» его и не услышали…
Я вскочил, бросился на лестницу.
Разобрал удаляющийся топот. И словно ударился о невидимую преграду.
На площадке у дверей квартир лежала Ксюха. А по её грязноватой куртке расползалось тёмное пятно.
Больше я никого не замечаю. Фигуры, голоса – сливаются в блёклую картину.
Бум-бум-бум! – колотит в висках.
Проскакиваю в распахнутую дверь. В воздухе кружится пепел.
Наискосок через выгоревшую квартиру…
Дальше – кусок комнаты. И пустота. Будто кто-то неряшливо откромсал одну из стен. Когда-то взорвался газ… Груда обломков до самой земли.
И ещё не осевшая пыль – там, куда только что выпрыгнул Фомин.
Его не видно. Кажется, успел повернуть за угол.
Обогнавший меня Инютин стоит у края. Чего он медлит, идиот?!
Я бросаюсь к провалу.
Сзади Султан хватает меня за плечо:
– Нельзя.
Все струсили?!
Я бью его по руке. У меня перед глазами – пятно на Ксюхиной куртке…
– Тихо, – шепчет бригадир.
В это мгновенье откуда-то из-за угла доносится вопль Фомина:
– Не стреляйте! Это я – ваш бывший хозяин!
Мы с Султаном переглядываемся. Я стискиваю зубы. Бригадир мрачно усмехается.
А дрожащий голос Фомина не смолкает. Верещит назойливой канарейкой:
– …Сдаюсь, слышите?! Остальные – прячутся в доме! Я покажу где!
Глава 20
Говорят, в минуту опасности – реальной, леденящей затылок – у человека мобилизуются скрытые резервы. Открывается второе дыхание, исчезает усталость…
Фигня.
А может, наши резервы были уже на исходе. Слишком длинный выдался день. Муторный, выматывающий…
Не наш.
Мы бежали вслед за Лери.
Инютин и Султан тащили База. Я нёс Ксюху. Крот держался за моё плечо. А Майя прикрывала наше бегство.
«Бежали» – это слабо сказано…
Выкладывались до предела,
Нам оставалось каких-то пятьдесят метров.
Мы не успели.
Танк «Чейни» вынырнул из-за угла девятиэтажки. Не сбавляя хода, крутанул башней. И брызгами полетели куски асфальта. Тёмными фонтанами вычертилась борозда поперёк детской площадки. Комьями земли, бетонной крошкой взорвались клумбы.
Автоматическая пушка посылает шестьсот снарядов в минуту. Десять – каждую секунду.
Мы укрылись за кирпичным домом. По виду – царских времён. Значит, с крепкими, толстыми стенами. Я бережно опустил Ксению на траву. Снял с плеча РПГ-29.
И пополз за угол.
«Чейни» исчез. Но я его слышал – где-то в соседнем дворе. Кажется, хотят подобраться к нам из-за бетонной высотки.
Впереди сквозь туман прорастает цепь автоматчиков. Как раз между нами и конечным пунктом марш-броска. Он так близко – окутанный дымкой силуэт здания, в котором спрятан волшебный, исцеляющий «усилитель».
Я возвращаюсь к своим.
База и Ксюху уже занесли внутрь. Султан и Инютин ждут наготове с автоматами.
Остался последний рывок.
Майя тревожно на меня глядит.
– Не высовывайтесь, – приказываю я, – Мы возьмём чёртов «эмплифаер». Туда и обратно… Обещаю.
Хотя бы один из нас… Это мужская работа.
Лери кусает губы, будто вот-вот расплачется. И вдруг говорит:
– Нет никакого «эмплифаера»!
Мы растерянно моргаем.
– То есть… как? – хрипло спрашивает Султан.
– Простите. Я вас обманула.
– Зачем?
– Чтобы вы шли за мной.
– Куда?
– К точке максимальной флуктуации. Болхов – уже не город. Это Врата между мирами. Их надо уничтожить…
– Ты – свихнувшаяся дрянь, – почти без выражения бормочет Султан. Лицо у него каменное, только кулак яростно сжимается, – Из-за тебя…
– Да, – всхлипывает Лери, – Я лгала! Иначе Денис не пришёл бы сюда. А никто кроме него…
Лязг гусениц приближается.
– Все внутрь! – командую я, – И тихо!
Сам останавливаюсь в тёмном парадном. Снаружи меня почти не видно. Удобно укладываю на плечо тяжёлый тубус гранатомёта. Откидываю складную мушку и прицельную планку.
«Нижняя прорезь на планке – дистанция до 50 м.»
Жаль, что обзор из глубины парадного – хреновый. Всё, что мне видно – краешек панельной высотки. Танк мелькнёт передо мной лишь на секунду. Одно радует – стрелять он будет скорее всего по окнам.
Лишь бы мои не вздумали геройствовать…