Русская литература XIX века. 1801-1850: учебное пособие
Шрифт:
Кроме традиционных жанров – басен, элегий, посланий, од – Давыдов широко использовал песню. В ней особенно ярко выразился патриотический пафос его творчества. Его стихотворения обращали на себя внимание простотой языка и разговорной интонацией.
«Военные записки партизана», оставленные Давыдовым, являются ценным источником для изучения истории Отечественной войны 1812 года, в связи с чем к ним обращался Л.Н. Толстой.
К.Н. Батюшков (1787–1855)
Константин Николаевич Батюшков родился в дворянской семье в Вологде. В Петербурге получил филологическое образование. Он изучал языки – французский, немецкий, латинский, увлекался поэзией, вначале преимущественно античной.
В 1803 г. в Министерстве народного просвещения, куда Батюшков поступил на службу, он встретился с единомышленниками и вскоре стал членом «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств». В это же время его стихи начали печататься в журналах.
Много времени поэт отдавал переводам из античных и западноевропейских поэтов. Особенной удачей был признан его перевод поэмы итальянского поэта Торкватто Тассо (1544–1595) «Освобождённый Иерусалим». В качестве вступления к переводу было предпослано оригинальное стихотворение Батюшкова «К Тассу» (1808). Судьбе и творчеству итальянского поэта он посвятил элегию «Умирающий Тасс» (1817).
В 1807 г. Батюшков поступил добровольцем в русскую армию, сражавшуюся с Наполеоном, был ранен и в 1810 г. вернулся к гражданской жизни.
В первых стихах Батюшкова сильны анакреонтические мотивы. Его мечта устремляется от печальной действительности к счастливым краям, к радости и гармонии. Поэт называет себя в это время «летописателем веселий и любви». Он пишет стихотворения «Совет друзьям», «Весёлый час», «Мои пенаты» и другие:
Мой друг! Скорей за счастьемВ путь жизни полетим;Упьёмся сладострастьемИ смерть опередим;Сорвём цветы украдкойПод лезвием косыИ ленью жизни краткойПродлим, продлим часы!Однако «лёгкая» поэзия недолго владела его пером. Участвуя в литературной борьбе своего времени, Батюшков обнаруживает большое сатирическое дарование. Широкую известность получает его «Видение на берегах Леты», написанное в полемике с членами «Беседы любителей русского слова».
Второй военный эпизод в биографии поэта связан с событиями Отечественной войны 1812 года. Он сражался в битве под Лейпцигом и вместе с победившей русской армией вошёл в Париж. Военные впечатления нашли отражение в замечательном послании «К Дашкову»:
Мой друг! Я видел море злаИ неба мстительного кары:Врагов неистовых дела,Войну и гибельны пожары.Я видел сонмы богачей,Бегущих в рубищах из дранных,Я видел бледных матерей,Из милой родины изгнанных!..Военные эпизоды описаны также в ряде стихотворений: «Переход русских войск через Неман 1 января 1813 года», «Переход через Рейн», «Пленный» и др.
Выйдя в 1815 г. в отставку, Батюшков всецело отдается литературной деятельности, и в 1817 г. выходит его известная книга – «Опыты в стихах и прозе». Читатель знакомится с популярным его стихотворением «Мой гений»:
О память сердца! Ты сильнейРассудка памяти печальнойИ часто сладостью своейМеня в стране пленяешь дальной.Я помню голос милых слов,Я помню очи голубые,Я помню локоны златыеНебрежноНачиная еще с 1814 г., тон поэзии Батюшкова меняется. Все чаще в его стихах ощущаются глубоко пессимистические настроения. Трагическая судьба человека и особенно художника в обществе постоянно привлекает его внимание. Своебразным финалом его деятельности оказывается последнее стихотворение «Изречение Мельхиседека»:
Ты знаешь, что изрек,Прощаясь с жизнью, седой Мельхиседек?Рабом родится человек,Рабом в могилу ляжет,И смерть ему едва ли скажет,Зачем он шел долиной чудной слез,Страдал, рыдал, терпел, исчез.По мере развития таланта Батюшкова романтические тенденции в его творчестве усиливались. Но его эстетика была иной, нежели у его собратьев по искусству. Он не разделял, в частности, увлечения В.А. Жуковского немецкой мистикой. Ему были ближе образцы ясной французской поэзии. Свою роль в творчестве сыграли психологические особенности его личности. Вот как обрисовал Батюшков свой словесный портрет: «Ему около тридцати лет. Он то здоров, очень здоров, то болен, при смерти болен. Сегодня беспечен, ветрен, как дитя; посмотришь завтра – ударился в мысли, в религию и стал мрачнее инока. Лицо у него точно доброе, как сердце, но столь же непостоянное. Он тонок, сух, бледен, как полотно. Он перенес три войны и на биваках был здоров, в покое – умирал! – он не охотник до чинов и крестов. А плакал, когда его обошли чином и не дали креста… В нем два человека… Оба человека живут в одном теле…» Поэт называл их чёрным и белым человеком. Белый писал оптимистические, радостные стихи, чёрный погружался в мрачные раздумья. Но оба, надо отдать должное Батюшкову, создавали подлинные шедевры, оказавшиеся этапными в русской поэзии. Такие стихи, писал ВТ. Белинский, «должны были поразить общее внимание как предвестие скорого переворота в русской поэзии. Это ещё не пушкинские стихи, но после них надо было ожидать не других каких-нибудь, а пушкинских… Так все готово было к явлению Пушкина; и, конечно, Батюшков много и много способствовал тому, что Пушкин явился таким, каким явился действительно. Одной этой заслуги со стороны Батюшкова достаточно, чтобы имя его произносилось в истории русской литературы с любовью и уважением».
Русский романтизм многим обязан Батюшкову. К примеру, разрабатывая традиционную для поэзии тех лет тему в стихотворении «Странствователь и домосед», он первым использовал столь популярный впоследствии у романтиков приём иронии:
Объехав свет кругом,Спокойный домосед, перед моим каминомСижу и думаю о том,Как трудно быть своих привычек властелином;Как трудно век дожить на родине своейТому кто в юности из края в край носился,Всё видел, всё узнал, и что ж? Из-за морейНи лучше, ни умнейПод кров домашний воротился:Поклонник суетным мечтам,Он осужден искать… чего – не знает сам!