Русская мифология. Энциклопедия

Мадлевская Е. Л.

Оставшуюся от куклы «кукушки» траву оставляли на дереве, закапывали в землю или уносили домой к старшей из женщин для сохранения. В некоторых местах березовую ветку, служившую основой «кукушки», гроб и одежду куклы сохраняли до следующего года. Девушки разбирали для себя лишь ленточки и другие украшения, снятые при разорении «кукушки».

Траву «кукушкины слезки» нередко употребляли как магическое средство для обеспечения хороших отношений между супругами: для этого жена поила мужа настоем корня травы. По корню «кукушкиных слезок» гадали о поле будущего ребенка: если при выкапывании попадался длинный корень, считали, что родится мальчик, а если округлой формы, то — девочка.

Молодые женщины также пили отвар этого корня со словами: «Кокушка, уроди мне сынушку-дочушку».

Обряд «крещения» или «похорон кукушки», с одной стороны, был связан с земледельческим циклом, о чем свидетельствует сам тип ритуала, соотносимый с проводами-«похоронами» календарных символов плодородия в виде антропоморфных изображений из растительного материала, а также аграрная тематика обрядовых песен, включающих мотивы получения урожая и призывы дождя. С другой стороны, обряд с «кукушкой» был связан с социовозрастными группами девушек и молодых женщин, которые являлись потенциальными матерями. По мнению исследователей, в образе «кукушки», подобно троицкой березке, воплощалось женское божество, наделяющее продуцирующей силой тех, кто во время обряда вступил с нею в родственные — «кумовские» — отношения.

Как в обряде, так и в народных поверьях обычно звучит тема одиночества кукушки. Некоторые легенды сообщают, что она лишилась своего мужа во время всемирного потопа: кукуш невзлюбил свою жену и покинул ее. Оттого, что у кукушки нет пары, в некоторых местах, например в Калужской губернии, верили, что она спаривается с соловьем. В Курской губернии это объясняли тем, что у кукушки нет мужа, а у соловья — жены.

Одиночество и несчастная судьба кукушки связывались в народных представлениях также с отсутствием у нее своего гнезда. Согласно легенде, Богородица или Господь лишили кукушку гнезда в наказание за то, что своим кукованием она выдала Божью Матерь с младенцем Иисусом их преследователям, или за то, что она нарушила запрет работать на Благовещенье. У русских говорили: «За то кукушка без гнезда, что в Благовещенье его завила». Наказана она и тем, что потеряла и детей, и с тех пор весь век кукует — плачет. Вот как об этом рассказывается в при-ангарской легенде:

«Сказано, так уж и связано. На Благовешшенье видь никакая птица гнезда не вьет и никакая девица косы не плетет. Однава кукушка здумала вить сибе гнездо, а было это день Благовешшенье. Бог на нее за это разгневалса и сказал: «Будь ты проклята до веку! Плачь ты день и ночь и не имей своево гнезда!» Вот с той-то поры кукушка не имеет гнезда, а все по чужим гнездам кладет свои яйцы. День и ночь она плачет и кокует всю весну и все лето, докуль не созреет в поле ячмень. Как ячмень поспеет, тогда кукушка подавится ячменным зернышком и замолчит до будущей весны»

С кукованием кукушки в народной культуре связано множество представлений. Некоторые из них проясняют приписывание этой птице брачных отношений с соловьем. Почти повсеместно у восточных славян прекращение кукования связывалось с Петровым днем. По приметам русских, соловей, как и кукушка, заканчивает петь к тому же сроку. Согласно поверьям, пение этих птиц ограничивается временем созревания ячменя, а их умолка-ние объясняется тем, что кукушка или соловей наелись зерна и «подавились» колоском или зернышком.

В Полесье и на Украине широко бытуют представления о том, что в Петров день кукушка перестает куковать потому, что «давится» сыром, сырником, вареником или галушкой. В этих поверьях нашел отражение обычай разговления сырными продуктами по окончании Петровского поста. В некоторых местах этот обычай так и называется «давить зозулю вареником».

В Калужской губернии с продолжением

кукования после этого срока связывалась примета о том, что грозит неурожайный год.

В Полесье бытует поверье, что сразу после окончания кукования кукушка прячется от птиц, которые ее преследуют и бьют за то, что она сама не высиживала птенцов, а подкинула их, свои яйца, в чужие гнезда. Замолкание кукушки объясняется также тем, что к этому времени у птиц вылупляются птенцы, среди которых обнаруживаются кукушкины дети, поэтому ей приходится скрываться от расплаты и летать молча.

Прилет кукушки и ее кукование приурочивались обычно к Благовещенью, Чистому четвергу, Пасхе, за две недели до Юрьева дня, к Николе Вешнему. В Полесье существовал обычай на Благовещенье, когда прилетает кукушка, печь зозульку — фирку кукушки из теста.

В крестьянском сознании мифологизировалось не только завершение кукования птицы, но и ее прилет и первое кукование: с ними в народной традиции связывался целый ряд примет и поверий, в некоторых из которых опять-таки прослеживается соединение образов кукушки и соловья. Так, в Воронежской губернии считалось, что услышать соловья раньше кукушки — к счастливому лету, а наоборот — к несчастливому. Ранний прилет и кукование, когда лес еще не покрылся листвой, у украинцев предвещали плохой год, у восточных славян повсеместно — неурожайное лето, а в некоторых местах — болезни и мор скота. У русских несвоевременное появление птицы сулило даже неудачу ворам в их делах. В Вологодской губернии приметой неурожая было кукование кукушки весной близ жилья. У русских в Карелии кукование на Благовещенье считалось плохим предвестием. Здесь в день первого кукования старались не сажать огородные растения, полагая, что от этого не будет прока. В Симбирской же губернии, напротив, в день первого кукования приступали к посеву льна.

Вместе с тем у русских считали, что услышать первое кукование кукушки очень хорошо, если в этот момент в кармане есть деньги или хлеб: весь год не будет в них нужды. Если в этот момент человек был в хорошем расположении духа, то верили, что и весь год его не покинет радостное настроение. Но если кукушка «оку-кует» голодного человека, это, считалось, не к добру. В Ярославской губернии такой человек не закармливал скотину осенью — не кормил ее на убой, иначе, по поверьям, скотина всю зиму будет голодна. Здесь же верили, что сколько раз кукушка «окуку-ет» человека натощак, столько лет ему осталось жить.

Повсеместно было широко распространено гадание по кукованию о смерти. Для этого к птице обращались с вопросом: «Ку-кушица, кукушица, сколько мне годов жить?» Чтобы кукушка подольше куковала и не улетала с ветки, в южнорусских губерниях и на Смоленщине подкрадывались незаметно к дереву и перевязывали его поясом.

В некоторых приметах и мифопоэтических текстах голос кукушки соотносился с идеей свадьбы, то есть с важной переменой в судьбе девушки. В белорусских и полесских петровских обрядовых песнях так поется о куковании кукушки до Петрова дня:

Да Пятра зязюльцы кукаваци,Да восени дзеваньцы пагуляци.Пятро пройдзе — зязюлька у вырай пойдзе,Восень прыйдзе — дзеванька замуж выйдзе.

На Ярославщине, если рядом с жильем начинала куковать кукушка, говорили: «Ноне кокушка у нас на дому куковала — не пришлось бы Натаху замуж отдавать». В таких случаях, как и в гадании о смерти, кукушка выступает в роли предвестника, посредника между миром людей и иным миром, в котором, по народным представлениям, известны все судьбы.