«Русская освободительная армия» против Сталина
Шрифт:
Не укомплектованы были поначалу отделы пропаганды, санитарной службы и финансов, а также пост главы духовенства.
С формированием Управления казачьих войск при КОНР были созданы организационные предпосылки для приема казачьих соединений в Освободительную армию и слияния их с нею. Сложностей в этом отношении не создала группа генерал-майора Туркула, преобразованная в марте 1945 г. в казачью кавалерийскую бригаду, хотя и плохо вооруженную [187]. Она ведь и без того с самого начала считала себя частью РОА, хотя старые эмигранты играли в ней привилегированную роль, занимая все посты командиров полков и батальонов. С Казачьим станом генерал-майора Доманова в Толмеццо [188], милиционным формированием, при котором находились и тысячи гражданских лиц, дело обстояло сложнее. Доманов, бывший казачий ротмистр, а на войне советский майор [31] , возглавлял недружелюбно настроенный в отношении Власова и в целом плохо дисциплинированный полк [32] , который, однако, имел поддержку генерала Краснова, находившегося при Стане с начала 1945 г. Но с марта 1945 г. здесь находился и представитель Власова, полковник Бочаров, который уже одним своим присутствием оказывал поддержку сторонникам КОНР вплоть до войскового старшины Овсянникова из штаба Доманова. Идея присоединения к Освободительной армии получила мощный толчок, когда генерал-майор Науменко [189] 22 марта 1945 г. провозгласил по радио подчинение кубанских казаков Власову. Хотя Краснов своим приказом № 12 от 28 марта 1945 г. противодействовал этому решению и поставил под сомнение авторитет Науменко как атамана Кубанского войска [190], Доманов теперь больше не дистанцировался от господствовавшего в Стане настроения. Во второй половине апреля он договорился с Бочаровым и одновременно согласился на подчинение Власову [191] – новость, о которой сообщил последний номер газеты «Казачья жизнь» и которая была воспринята с большим воодушевлением. Фактически Доманов тем самым лишь предотвратил открытый мятеж, вызревавший в его полках из-за недовольства его антивласовской политикой.
31
Во
32
Так в тексте. Речь, безусловно, идет о Казачьем стане в целом. В последующих предложениях Гофман вновь противоречит сам себе, когда пишет об отношении к Власову казачьих масс. В данном случае говорить следует о руководящей верхушке Казачьего стана, оказывавшей решающее влияние на настроения рядовых казаков.
То, что касалось групп Туркула и Доманова, относилось и к 15-му казачьему кавалерийскому корпусу, самому крупному из казачьих формирований, полностью интегрированному в германский вермахт, но теперь, из соображений лучшего снабжения и вооружения, формально подчиненного войскам СС. И здесь желание присоединиться к общероссийскому освободительному движению стало с конца 1944 г. подавляющим, ведь, по очень осторожной оценке, как сказано в одном донесении немецкого свидетеля, «95 процентов казаков рассматривали Власова как своего политического вождя» [192]. Командир корпуса генерал-лейтенант фон Панвиц, и без того убежденный в том, «что в качестве конечной цели нужно стремиться к созданию чисто русских частей», относился к этим настроениям позитивно. Его беседа в феврале 1945 г. в Берлине с оберфюрером д-ром Крёгером, представителем обергруппенфюрера Бергера и, тем самым, Гиммлера при Власове, привела и к согласию о том, насколько желательно было бы слияние казаков с Освободительной армией [193], хотя для этого, разумеется, были необходимы глубокие изменения в корпусе, в особенности удаление немецких офицеров. Ведь чисто русское командование имела к этому моменту лишь 3-я пластунская бригада (позднее 3-я пластунская дивизия) во главе с полковником Кононовым, крайне своенравной русской личностью. Родившийся в 1900 г. в станице Ново-Николаевской, сын казачьего есаула, убитого, как и два его брата, большевиками, Кононов, вступив в Красную Армию в 1920 г., с 1935 по 1938 гг. учился в Военной академии имени Фрунзе [33] и в финской зимней войне, будучи командиром полка, получил орден Красной Звезды [194]. В сентябре 1941 г. он, командир 436-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии, перешел на сторону немцев, «чтобы бороться с большевиками». На командование немецкой 4-й армии, допрашивавшее его, он с самого начала произвел «великолепное впечатление» [195]. Кононов, с 1 апреля 1945 г. генерал-майор РОА, до сих пор, будучи командиром 600-го Донского казачьего дивизиона, 5-го Донского казачьего кавалерийского полка, 3-й пластунской бригады и 3-й пластунской дивизии, командовал чисто русскими частями разной величины [196].
33
По другим данным, И.Н. Кононов вступил в Красную Армию в 1922 г., в Военной академии им. М.В. Фрунзе учился в 1936–1938 гг. См.: Александров К.М. Указ. соч. С. 174.
В отличие от 3-й пластунской дивизии, командные посты в 1-й и 2-й дивизиях 15-го казачьего кавалерийского корпуса, не считая некоторых сверхштатных штабных офицеров, ряда командиров эскадронов и взводов, были заняты только немецкими офицерами. Однако против понятной уже поэтому идеи объединения тотчас резко выступил Краснов, как и следовало из его политической позиции. Правда, ему не удалось воспрепятствовать съезду фронтовиков [197] корпуса, который состоялся 25 марта 1945 г. в Вировитице (Хорватия) под председательством полковника Кулакова. Кулаков был всеми уважаемый казачий ветеран с двумя ампутированными голенями, которого, по сообщению свидетеля, в 1946 г. замучили насмерть в советской тюрьме в Австрии [198]. На этом съезде полковник Кононов сформулировал программу, которая была встречена аплодисментами присутствующих казаков, включая недавно сбитого советского летчика-капитана в полной униформе, и выдвигала следующие требования: немедленное подчинение всех казачьих частей главнокомандующему РОА генерал-лейтенанту Власову, удаление всех немецких офицеров, не сочувствующих целям казаков, упразднение Главного управления казачьих войск и отставка генерала Краснова, поскольку тот больше не может представлять интересы казаков, установление связей с генералом Дражей Михайловичем, бывшим военным министром югославского правительства в изгнании и командующим частями четников, сосредоточение кавалерийского корпуса и всех казачьих частей в районе Зальцбург – Клагенфурт, чтобы сформировать здесь из них казачью ударную армию, обнародование декларации с изложением военных целей казаков на всех языках. Генерал-лейтенант фон Панвиц, избранный казаками 13 марта 1945 г. походным атаманом всех казачьих войск (честь, которой до этого никогда еще не удостаивались иностранцы), был утвержден на своем посту, но ему было решено придать штаб, начальником которого съезд утвердил полковника Кононова. Генерал Власов заявил о согласии с предложением временно оставить генерала фон Панвица на посту командира корпуса [199], хотя некоторые высшие офицеры РОА отнеслись к этому решению с неприязнью. Принятое в Вировитице решение о подчинении 15-го казачьего кавалерийского корпуса командованию Власова 28 апреля 1945 г. после некоторых колебаний было одобрено рейхсфюрером СС, которому корпус с недавнего времени был формально подчинен, и обнародовано в газете «Казачья земля» [200].
Какой прирост силы должна была от этого формально еще получить Русская освободительная армия незадолго до конца войны? Об этом с определенной точностью сообщает «Ведомость боевого состава РОА» [201], составленная начальником оперативного отдела армейского штаба полковником Неряниным в качестве документа для ведения переговоров о сдаче с 3-й американской армией в начале мая 1945 г. Согласно ей, группа генерал-майора Туркула состояла из отдельного полка во главе с полковником Кржижановским в районе Линца, отдельного полка «Варяг» во главе с полковником Семенёвым в районе Любляны, а также из казачьего полка в районе Филлаха, в целом примерно из 5200 человек [202]. Казачий стан генерал-майора Доманова складывался из 4 полков силой 8 тысяч человек, [34] расположенных для обороны побережья в районе Удине, из резерва в 400 офицеров, а также 1-го Казачьего юнкерского училища во главе с полковником Медынским численностью в 300 человек [203]. Наконец, 15-й казачий кавалерийский корпус, сохранивший боеспособность, несмотря на все военные неудачи, имел 1 апреля 1945 г. следующий боевой состав [204]: корпусной штаб с конвойной сотней, разведывательный батальон, моторизованный батальон связи, находившиеся в стадии формирования дивизион штурмовых орудий и танковый батальон, 1-я и 2-я кавалерийские дивизии (каждая в составе дивизионного штаба с ротой охраны, полевой жандармерии, хора трубачей, пропагандистского взвода, 3 кавалерийских полков, артиллерийского дивизиона, батальона связи, саперного батальона, а также частей снабжения, подвоза и ремонта), 3-я пластунская дивизия (в составе дивизионного штаба, трех пластунских полков, разведывательного батальона, батальона связи, артиллерийского дивизиона, саперного батальона, а также формирующихся служб снабжения и подвоза). Точные данные о боевой силе и соотношении численности немцев и казаков имеются лишь по 1-й Казачьей дивизии, которая в составе двух донских, двух кубанских, терского и сибирского казачьих кавалерийских полков 4 ноября 1943 г. насчитывала 18 555 человек, а именно: 222 немецких офицера, 3827 немецких унтер-офицеров и рядовых, а также 191 казачьего офицера и 14 315 казачьих унтер-офицеров и рядовых [205]. Численность казаков [35] в 15-м казачьем кавалерийском корпусе, состоявшем из трех дивизий, оценивается, в т. ч. Неряниным, в более, чем 40 тысяч, во всяком случае, она должна была составлять, как минимум, 30 тысяч человек. [206] Однако к этому добавлялся еще казачий резерв (казачий учебно-запасной полк), номинально подчиненный генералу Шкуро, а фактически – немецкому командиру, личный состав которого изменялся, но временами составлял до 10 тысяч человек [207] [36] . В марте 1945 г. Шкуро, вспомнив времена Гражданской войны, попытался создать также особый боевой «волчий отряд» во главе с полковником Кравченко, силой 2000 человек, что, однако, очевидно, уже сделать не удалось.
34
В действительности в состав Казачьего стана входило 9 полков и ряд более мелких частей. Общая численность соединения составляла 18,7 тыс. человек без находившихся при нем гражданских лиц.
35
Казачьи дивизии, входившие в состав 15-го кавалерийского корпуса, были образованы на основе двух бригад 1-й казачьей дивизии, сформированной в 1943 г. В связи с этим их численность была примерно вдвое меньше.
Казачьи дивизии, входившие в состав 15-го кавалерийского корпуса, были образованы на основе двух бригад 1-й казачьей дивизии, сформированной в 1943 г. В связи с этим их численность была примерно вдвое меньше.
36
Столь большой численности казачий учебно-запасной полк мог достигать только летом 1943 г., когда через него проходили казаки, направлявшиеся на формирование 1-й казачьей дивизии.
К Освободительной армии присоединился в начале 1945 г. и Русский корпус (до 1944 г. Русский охранный корпус) под командованием генерал-лейтенанта Штейфона [208]. Это войсковое формирование было создано с согласия главнокомандующего германскими войсками в Сербии 12 сентября 1941 г. из русских эмигрантов, в основном бывших военнослужащих армии генерала Врангеля. Проживавшие за границей русские были чрезвычайно активны, офицеры царской и Белой армий, как генералы Ангелеев и Белогорцев, были готовы служить даже на низших должностях. Но и более
37
Через ряды Русского корпуса на Балканах за все время войны прошло свыше 17 тысяч человек. Максимальная же единовременная численность составляла немногим более 11 тысяч.
38
Для подготовки офицеров к занятию определенных должностей при Русском корпусе действовали специальные курсы. Что же касается кадетского корпуса и юнкерских рот, то рассматривать их как кузницу будущих командных кадров можно лишь в рассчете на долгосрочную перспективу.
Полки, с 1943 г. в растущей мере использовавшиеся в боях против партизан Тито, а в 1944 г. против вторгшихся советских войск, сражались блестяще, хотя и с большими потерями: «При этом погиб цвет эмигрантского офицерства» [212]. Остатки корпуса (3 слабых полка, около 4 тысяч человек), осенью 1944 г. пробившиеся из Сербии в Хорватию, с радостью восприняли весть об образовании КОНР и создании национальных русских вооруженных сил. Генерал Штейфон, отправившийся к Власову, заявил от имени своих солдат о готовности подчиниться главнокомандующему Освободительной армией [213]. Было решено доверить командование корпусом генерал-майору Боярскому, а Штейфона назначить инспектором по семейным проблемам солдат. С этим в принципе согласились и немцы, с которыми полковник Поздняков из армейского штаба в январе-феврале 1945 г. вел переговоры по этому вопросу, но они высказались против того, чтобы в целях реорганизации снять с фронта испытанные полки. Такова была ситуация, когда Русский корпус во главе с преемником умершего генерал-лейтенанта Штейфона [39] , полковником Рогожиным, 12 мая 1945 г. под Клагенфуртом сложил оружие перед англичанами.
39
Генерал-лейтенант Б.А. Штейфон скончался в Загребе 30 апреля 1945 г.
Помимо групп, которые по своей инициативе стремились присоединиться к генералу Власову, существовало русское соединение, сознательно шедшее собственным путем и «ничем не связанное с генералом Власовым ни в политическом, ни в оперативном отношении», – уже упоминавшаяся «1-я Русская национальная армия» генерал-майора Хольмстона-Смысловского [214]. Это самое необычное из всех добровольческих соединений находилось целиком под влиянием своего командира, бывшего капитана царской гвардии, который в межвоенный период был гражданином Польши и закончил секретные командные курсы войскового ведомства рейхсвера. Уже в июле 1941 г. Хольмстон-Смысловский [40] , будучи майором вермахта под фамилией фон Регенау, сформировал на северном участке Восточного фронта русский учебный батальон (школа штаба Валли), из которого постепенно образовалось соединение абвера под русским флагом силой в 12 батальонов, которые считали себя зародышем национальных русских вооруженных сил. Это войсковое формирование, вскоре названное особой дивизией «Р», в декабре 1943 г. было распущено, Хольмстон-Смысловский, к этому времени полковник, был временно арестован, но уже в апреле 1944 г. уполномочен отделом иностранных армий Востока Генерального штаба сухопутных войск вновь сформировать свою дивизию, предназначенную для организации партизанской войны за советской линией фронта. Соединение, переименованное 22 февраля 1945 г. в «Зеленую армию особого назначения» (1-я восточная группа фронтовой разведки особого назначения), а 10 марта 1945 г. в «1-ю Русскую национальную армию», рассеянное по всему Восточному фронту, формально получило статус союзнической вооруженной силы, но осталось подчинено вермахту в тактическом и организационном отношении. Оно насчитывало 6000 человек, на 80 % – бывших советских военнопленных и перебежчиков, из которых, однако, лишь немногие были офицерами. [215] Все влиятельные командные должности находились в руках старых эмигрантов: начальником штаба был полковник Ряснянский, 1-м офицером штаба – подполковник Месснер, 2-м офицером штаба – майор Климентьев, 3-м офицером штаба – подполковник Истомин, офицером контрразведки – майор Каширин, начальником снабжения – подполковник Кондырев, командиром штаб-квартиры – подполковник Колюбакин, командиром 1-го полка – полковник Тарасов-Соболев, командиром 2-го полка – полковник Бобриков. Как и генерал Краснов, Хольмстон-Смысловский придерживался мнения, что русский народ не сможет освободиться от большевизма без иностранной, т. е. прежде всего германской, помощи. Поэтому, несмотря на внешне хорошие отношения с РОА, мер к тому, чтобы слить эту «армию» с армией генерала Власова, не предпринималось. В телефонном разговоре с Власовым и генерал-майором Трухиным в апреле 1945 г. Хольмстон-Смысловский отверг и предложение объединиться с частями РОА в Богемии, тем более что возможная связь с чехами напомнила ему о судьбе адмирала Колчака. Вместо этого он – видимо, на основе тайных договоренностей – направился на юго-запад, чтобы привести свое соединение – штаб и кадры обоих полков, в целом 73 офицера и около 400 рядовых, большинство из которых бывшие красноармейцы, – на территорию княжества Лихтенштейн и интернироваться там.
40
Псевдоним «Артур Хольмстон» Б.А. Смысловский взял себе в начале 1945 г.
Не считая особого случая с «1-й Русской национальной армией» и многочисленных полков и полевых батальонов восточных легионов, состоявших из представителей нацменьшинств, которые теперь также считали себя национальными армиями своих народов, до конца войны оставались в составе германского вермахта и многие русские части. Самой крупной из этих частей, подчиненных в общих вопросах генералу добровольческих частей в ОКХ, а тактически – командным структурам действующей армии или тыловых войск, была стационарная 599-я русская бригада под командованием генерал-майора фон Хеннинга, сформированная 10 января 1945 г. в оперативном районе командующего войсками Вермахта в Дании и насчитывавшая около 13 000 человек [216]. Она включала штаб с военной школой, 2 пехотных полка (каждый в составе штаба со штабной ротой, 3 батальона, 13-я и 14-я тяжелые роты), 1 артиллерийский полк (штаб со штабной батареей, 2 дивизиона), 1 разведывательный батальон, 1 противотанковую роту, 1 роту связи, 1 саперную роту, части снабжения, т. е. практически соответствовала слабой дивизии. Кроме того, к ним принадлежали: 3-й украинский добровольческий кадровый полк, 4-й русский добровольческий кадровый полк, 1 русский полк инженерно-строительный и снабжения из 6 батальонов, 25 отдельных русских, украинских или казачьих боевых батальонов или дивизионов, 14 отдельных батальонов – инженерно-строительных и снабжения и необозримое количество отдельных рот и других частей [217]. В этой связи можно назвать и 14-ю гренадерскую дивизию войск СС (украинская № 1), состоявшую наполовину из украинцев УССР и наполовину из украинцев – бывших польских граждан, которая в качестве 1-й дивизии Украинской освободительной армии (Українське Визвольне Вийсько, УВВ) [218] [41] номинально подчинялась председателю созданного 12 марта 1945 г. Украинского национального комитета, генералу Шандруку, но в действительности находилась под командованием немецкого генерал-майора войск СС Фрейтага. Власов, разумеется, охотно перевел бы все эти части в РОА, т. е. в Вооруженные силы Комитета освобождения народов России, но из-за непреодолимых трудностей этого достичь не удалось. Так, беседа между ним и генералом Шандруком 30 января 1945 г. завершилась безрезультатно из-за разницы во взглядах, прежде всего по национальному вопросу. И немцы оказались не в состоянии заменить в целях реорганизации данные части немецкими частями. Это до некоторой степени может объяснить, почему генерал добровольческих частей в ОКХ, генерал кавалерии Кёстринг, поддерживал «власовскую акцию» без энтузиазма и при всей внешней корректности отношения между ним и генералом Власовым всегда оставались прохладными [219].
41
Псевдоним «Артур Хольмстон» Б.А. Смысловский взял себе в начале 1945 г.
111. Формирование русских дивизий. Организационный отдел Генерального штаба ОКХ, № II/39004/44 секретно, 23.11.1944 (на нем. яз.). // BA-MA RH 2/v. 903.
112. Кейлинг З. Армия Власова. С. 8 (на нем. яз.). // Архив автора; Tessin G. Verb"ande und Truppen. Bd. 11. S. 260.
113. Архипов А. Воспоминания. С. 10. // Архив автора; Артемьев В. История Первой Русской Дивизии. С. 33.
114. Приказ Народного комиссариата обороны СССР № 227, Москва, 28. июля 1942 г., не для публикации (на нем. яз.). // BA-MA 27 759/14; Командиры корпусов и дивизий. // Гречко А.А. Битва за Кавказ. С. 482; Заявление русского полковника Буняченко (о зачислении в Русскую освободительную армию). Генерал восточных войск при Генеральном штабе ОКХ, гр. III, № 1313/43, 7 мая 1943 г. (на нем. яз.). // BA-MA 65993/3. Заявление было удовлетворено.
115. Заметки о разговоре с полковником Буняченко, проведенном по его просьбе 18 сентября 1943 г. Командир восточных войск особого назначения 721 генерал-майор граф цу Штольберг, оперативный отдел, 19.9.1943 (на нем. яз.). // BA-MA RH 22/135.
116. Ханзен В. Служебные записки, 19.7.1944. C. 128–131; 21.7.1944. C. 131–134 (на нем. яз.). // Архив автора.
117. Крёгер – Стеенбергу, без даты. // BA-MA. Sammlung Steenberg.
118. РННА – Русская национальная народная армия. // BA-MA MSg 149/3.