Русская поэзия в 1913 году
Шрифт:
Или стихотворение Анатолия Микули «Золотой купидон. На мотив И. Северянина» [41] ; или послание Давида Хаита из его книги «Шрапнель страстей: лирионетты» «Игорю Северянину (Экспромт)»:
Умерли41
См. также в его стихотворении «Из письма»: «Сам Северянин антилопам // Здесь предпочел бы векши скок». Еще одно стихотворение Микули из этой же книги снабжено эпиграфом из Северянина.
Или его же стихотворение «Небожители», посвященное «Моему солнечному учителю Игорю Северянину».
Весьма показательно, что именем автора «Громокипящего кубка» открывается список поэтов-учителей в предисловии Аркадия Коровина, Василия Лебедева и Елизара Перлина к их «Первой брошюре стихов»: «Перед нами стояли колоссы модернизма, и мы безотчетно шли к ним. Это были: Северянин, Блок, Брюсов, Бальмонт. И в наших стихах порой слышатся их мотивы, порой мелькают искры их настроений».
Отдельного упоминания заслуживает стихотворец Виктор Дворяшин, чье преклонение перед автором «Кареты куртизанки» отразилось даже в выборе собственного псевдонима. На обложках двух сборников Дворяшина, вышедших в 1916 году, красовалось – «Олег Полярный». Впрочем, подспудно здесь таилась и гордыня: Дворяшин хотел быть «севернее» самого Северянина [42] . Он воображал себя тем «Поэтом», явление которого Северянин предрек в своем «Прологе»:
42
Почти наверняка им подразумевалось и «княжеское» соотношение имен «Игорь» и «Олег». Добавим также, что одно из стихотворений в книге Дворяшина «На зеленом кургане»: поэзы для чтения в трамваях» было посвящено критику-эгофутуристу Виктору Ховину.
Эти строки Дворяшин-Полярный взял эпиграфом к стихотворению, вошедшему в его книгу «На зеленом кургане: поэзы для чтения в трамваях»:
Быть может, кто-нибудь с окраин Мне скажет: подражаю я. – Замечен мною Северянин, К нему лежит стезя моя. Он лучезарный мой предвестник, Провозгласивший мой восход!.. Но я спою такие песни, Что снег сиренью зацветет. И подражать мне не угодно. Бегу безличья, как чумы. Кто виноват – что наши сходны И грозы, грезы и умы! Я перелью жасмин в напевы! Из струнных слез вспеню вино! В улыбки ландышей все гневы! Мне многое свершить дано!А еще одной своей поэтической книге, изданной в 1916 году («Зигзаги души: поэзы»), Дворяшин предпослал уведомление, трогательно и наивно перекликающееся со знаменитыми объявлениями для издателей, поэтесс и поклонниц, печатавшимися на задней стороне обложек книг Северянина: «Г. Г. издатели, желающие приобрести право на издание следующих сборников Олега Полярного, а также организаторы концертов в разных городах, желающие устраивать выступления Олега Полярного, переводчики на иностр<анные> языки, начинающие поэтессы и поэты и поклонницы -ки, могут обращаться к нему по адресу: Г. Кашин, Тверской губ. Село Введенское при Угличской дороге, В. Дворяшину для Олега Полярного».
Так и встает перед мысленным взором грустная русская картинка: поздней слякотной осенью непризнанный гений Дворяшин-Полярный тоскливо сидит у окна в селе Введенском при Угличской дороге и в безумной надежде поджидает появления на грязной размокшей дороге толп поклонниц, поклонников и поэтесс или хоть издателей и организаторов концертов, на худой конец…
Итак, можно констатировать, что Игорь Северянин с его исключительно выразительными стихотворениями, в которых подлинно утонченное и модернистское причудливо скрестилось с вульгарным и низовым, стал идеальным посредником между двумя до того слабо соприкасавшимися мирами: русским модернизмом и массовой поэзией. Напомним, что именно в 1916 году в Москве была издана книга «Критика о творчестве Игоря Северянина», в которой были собраны отзывы о его стихах, принадлежавшие Валерию Брюсову, Сергею Боброву, Зинаиде Гиппиус и другим элитарным авторам.