Русская поэзия XIX века, том 1

Коллектив авторов

‹1826 или 1827›

* * *

Я чувствую, во мне горит Святое пламя вдохновенья, Но к темной цели дух парит… Кто мне укажет путь спасенья? Я вижу, жизнь передо мной Кипит, как океан безбрежный… Найду ли я утес надежный, Где твердой обопрусь ногой? Иль, вечного сомненья полный, Я буду горестно глядеть На переменчивые волны, Не зная, что любить, что петь? Открой глаза на всю природу,- Мне тайный голос отвечал,- Но дай им выбор и свободу, Твой час еще не наступал: Теперь гонись за жизнью дивной И каждый миг в ней воскрешай, На каждый звук ее призывный – Отзывной песнью отвечай! Когда ж минуты удивленья, Как сон туманный, пролетят И тайны вечного творенья Ясней прочтет спокойный взгляд,- Смирится гордое желанье Весь мир обнять в единый миг, И звуки тихих струн твоих Сольются в стройные созданья. Не лжив сей голос прорицанья, И струны верные мои С тех пор душе не изменяли. Пою то радость, то печали, То пыл страстей, то жар любви И беглым мыслям простодушно Вверяюсь в пламени стихов. Так

соловей в тени дубров, Восторгу краткому послушный, Когда на долы ляжет тень, Уныло вечер воспевает И утром весело встречает В румяном небе светлый день.

‹1826 или 1827›

* * *

Люби питомца вдохновенья И гордый ум пред ним склоняй; Но в чистой жажде наслажденья Не каждой арфе слух вверяй. Не много истинных пророков С печатью власти на челе, С дарами выспренних уроков, С глаголом неба на земле.

‹1827 (?)›

С. ШЕВЫРЕВ

Я ЕСМЬ

Да будет! – был глагол творящий Средь бездн ничтожества немых: Из мрака смерти – свет живящий Ответствует на глас – и вмиг Из волн ожившего эфира Согласные светила мира По гласу времени летят, Стихии жизнию кипят, Хор тварей звуками немыми Ответ творящему воздал; Но человек восстал над ними И первым словом отвещал: Я есмь! – и в сей глагол единый, совершенной Слился нестройный тварей хор, И глас гармонии был отзыв во вселенной, И примирен стихий раздор. И звук всесильного глагола Достиг до горнего престола, Отколе глас творящий был: Ответу внял от века сущий, И в нем познал свой глас могущий, И рекшего благословил. Мир бысть – прошли века, но в каждое мгновенье Да будет! – оглашает свет, И человек за все творенье Дает творящему ответ. Быстрей, чем мысль в своем паренье, Века ответ его передают векам, Так на крылах грозы ужасной Несется гром далекогласной По неизмерным небесам От облаков ко облакам. Сим гласом жизни и свободы Наук воздвигнут светлый храм, Открыты тайны в нем природы И светит истина очам. Так мудрость малый сонм предводит Любимцев избранных ея И по ступеням бытия К началу вечному возводит. Сим гласом в роковой борьбе Муж доблести исполнен жаром, Соперник мстительной судьбе, Ответствует ее ударам. Судьба бесщадная разит И силе смертной изумилась; Над жертвой смерть остановилась; Гремит косой, и глас гремит. Ни звук времен его не заглушит. Великих нет, но подвиги их живы! Над мраком воспарил их дух, И славы дальние отзывы Потомства поражают слух. Сим гласом держится святая прав свобода! Я есмь! – гремит в устах народа Перед престолами царей, И чтут цари в законе строгом Сей глас, благословенный богом. В раздорах царств, на поле прей Велик, и силен, и возвышен, Во звуке гневного оружия он слышен! Стеклись два воинства: где глас в сердцах сильней, Одушевлен любовью, раздается, Победа там несется! Но выше он гремит, согласнее, звучней, В порывах творческого чувства, Им создан дивный мир искусства - И с неба красота в лучах Пред взором Гения явилась

И в звуках, образах, словах Чудесной силой оживилась. Как в миг созданья вечный бог Узрел себя в миророжденье, Так смертный человек возмог Познать себя в своем творенье. Греми сильней, о мощный глас! И ныне, и в веках грядущих Звучи дотоле, как, слиясь Со звуками миров, в ничтожество падущих, Ты возгремишь в последний раз.

‹1825›

ГЛАГОЛ ПРИРОДЫ

Гром грянул! Внемлешь ли глаголу Природы гневной – сын земли? Се! духи и горе и долу Ее вещанья разнесли! Она язык свой отрешает, Громами тесный полнит слух И человека вопрошает: Не спит ли в нем бессмертный дух? Мой дух – не спи! – на зов природы Ответ торжественный воспой, Что ты, небесный страж свободы, Не дремлешь, праздный и немой. И с благозвучными громами Земные песни согласи И вместе с горними духами Ее глаголы разнеси. Проснитесь, негой усыпленны! В великий испытанья миг. О, горе! вас глагол вселенны В дремоте леностной застиг. Вы вняли, вы затрепетали, Страшитесь – не на суд ли вас? Какой бы вы ответ сказали, Когда б пробил вам грозный час? Мой дух! там он сидит за тучей! Завесу неба раздери И прямо с верою могучей К престолу славы воспари. И, в огневую багряницу Облекшись, ангелом сияй, И громоносную десницу У милосердого лобзай.

‹1825›

СОН

Мне бог послал чудесный сон: Преобразилася природа, Гляжу – с заката и с восхода, В единый миг на небосклон Два солнца всходят лучезарных В порфирах огненно-янтарных - И над воскреснувшей землей Чета светил по небокругу Течет во сретенье друг другу. Все дышит жизнию двойной: Два солнца отражают воды, Два сердца бьют в груди природы – И кровь ключом двойным течет По жилам божия творенья, И мир удвоенный живет В едином миге два мгновенья. И с сердцем грудь полу-разбитым Дышала вдвое у меня,- И двум очам полузакрытым Тяжел был свет двойного дня. Мой дух предчувствие томило; Ударит полдень роковой, Найдет светило на светило, И сокрушительной войной Небесны огласятся своды, И море смерти и огня Польется в жилы всей природы: Не станет мира и меня… И на последний мира стон Последним вздохом я отвечу. Вот вижу роковую встречу, Полудня слышу вещий звон; Как

будто молний миллионы Мне опаляют ясный взор, Как будто рвутся цепи гор, Как будто твари слышны стоны… От треска рухнувших небес Мой слух содрогся и исчез. Я бездыханный пал на землю. Прошла гроза – очнулся – внемлю: Звучит гармония небес, Как будто надо мной, незримы, Егову славят серафимы. Я пробуждался ото сна - И тихо открывались очи, Как звезды в мраке бурной ночи,- Взглянул горе: прошла война; В долинах неба осиянных Не видел я двух солнцев бранных - И вылетел из сердца страх! Прозрел я смелыми очами И видел: светлыми семьями Сияли звезды в небесах.

‹1827›

МЫСЛЬ

Падет в наш ум чуть видное зерно И зреет в нем, питаясь жизни соком; Но придет час – и вырастет оно В создании иль подвиге высоком. И разовьет красу своих рамен, Как пышный кедр на высотах Ливана; Не подточить его червям времен; Не смыть корней волнами океана; Не потрясти и бурям вековым Его главы, увенчанной звездами, И не стереть потопом дождевым Его коры, исписанной летами. Под ним идут неслышною стопой Полки веков – и падают державы, И племена сменяются чредой В тени его благословенной славы. И трупы царств под ним лежат без сил, И новые растут для новых целей, И миллион оплаканных могил, И миллион веселых колыбелей. Под ним и тот уже давно истлел, Во чьей главе зерно то сокрывалось, Отколь тот кедр родился и созрел, Под тенью чьей потомство воспиталось.

‹1828›

МУДРОСТЬ

О мудрость, матерь чад небесных! Тобой измлада вскормлен я: Ты мне из уст твоих чудесных Давала пищу бытия. На персях девственных главою Я под хранительной рукою Невинен, чист и тих лежал; Твоими тешимый речами, Младенца чистыми устами Твое млеко я принимал, И в пламени восторгов сильных Я в мед словес в речах обильных Его чудесно претворял; Под песни твоего ученья Я сном глубоким засыпал И мира дивные виденья Недвижным оком созерцал. Под солнцем истины не знойным Полетом ровным и спокойным По стройной пропасти светил Мой дух восторженный парил, И возносился он далёко, И насыщал и слух и око. Шумели воды, вихрь и лес, Перуны падали с небес, И волновались океаны, И разверзалися волканы, Казнила мир палач-война, Упрямо резались народы За призрак счастья и свободы… И, как потопная волна, Лилась река их теплой крови. Но в каждом стоне бытия Духовным слухом слышал я Великолепный гимн любови Во славу бога и отца, И прерывалося стенанье, И всесотворшего творца Хвалило всякое дыханье. И выше, выше я парил, За грани вечные светил, В чертог духов и божьей славы, И слышал их, и видел трон, Где восседит незримый он, И сотряслись мои составы И зазвучали, как тимпан: Мне долу вторил океан, Горе мне вторили перуны: Мои все жилы были струны, Я сам – хваления орган.

‹1828›

СТАНСЫ

Когда безмолвствуешь, природа, И дремлет шумный твой язык: Тогда душе моей свобода, Я слышу в ней призывный клик. Живее сердца наслажденья, И мысль возвышенна, светла: Как будто в мир преображенья Душа из тела перешла. Ее обнял восторг спокойной, И песни вольные живей Текут рекою звучной, стройной, В святом безмолвии ночей. Когда же мрачного покрова Ты сбросишь девственную тень, И загремит живое слово, И яркий загорится день: Тогда заботы докучают И гонит труд души покой, И песни сердца умолкают, Когда я слышу голос твой.

‹1828 (?)›

ПЕТРОГРАД

Море спорило с Петром: «Не построишь Петрограда; Покачу я шведский гром, Кораблей крылатых стадо. Хлынет вспять моя Нева, Ополченная водами; За отъятые права Отомщу ее волнами. Что тебе мои поля, Вечно полные волнений? Велика твоя земля, Не озреть твоих владений!» Глухо Петр внимал речам: Море злилось и шумело, По синеющим устам Пена белая кипела. Речь Петра гремит в ответ: «Сдайся, дерзостное море! Нет, – так пусть узнает свет: Кто из нас могучей в споре? Станет град же, наречен По строителе высоком; Для моей России он Просвещенья будет оком. По хребтам твоих же вод, Благодарна, изумленна, Плод наук мне принесет В пользу чад моих вселенна,- И с твоих же берегов Да узрят народы славу Руси бодрственных сынов И окрепшую державу». Рек могучий – и речам Море вторило сурово, Пена билась по устам, Но сбылось Петрово слово. Чу!.. в Рифей стучит булат!… Истекают реки злата, И родится чудо-град Из неплодных топей блата. Тяжкой движется стопой Исполин – гранит упорный И приемлет вид живой, Млату бодрому покорный. И в основу зыбких блат Улеглися миллионы: Всходят храмы из громад, И чертоги, и колонны. Шпиц, прорезав недра туч, С башни вспыхнул величавый, Как ниспадший солнца луч Или луч Петровой славы. Что чернеет лоно вод? Что шумят валы морские? То дары Петру несет Побежденная стихия. Прилетели корабли, Вышли чуждые народы И России принесли Дань наук и плод свободы. Отряхнув она с очей Мрак невежественной ночи, К свету утренних лучей Отверзает бодры очи. Помнит древнюю вражду, Помнит мстительное море И да мщенья примет мзду, Шлет на град потоп и горе. Ополчается Нева, Но от твердого гранита, Не отъяв свои права, Удаляется, сердита. На отломок диких гор На коне взлетел строитель; На добычу острый взор Устремляет победитель; Зоркий страж своих работ Взором сдерживает море И насмешливо зовет: «Кто ж из нас могучей в споре?»