Русская поэзия XIX века. Том 2

Коллектив авторов

* * *

Зимние вьюги завыли В наших пустынях глухих, Саваном снега накрыли Мертвых они и живых. Гроб – моя темная келья, Крышка свинцовая – свод; Ветер полночный в ущелье Мне панихиду поет.

<1864 и 1865(?)>

В. КУРОЧКИН

СТАРЫЙ КАПРАЛ

В ногу, ребята, идите. Полно, не вешать ружья! Трубка со мной… проводите В отпуск бессрочный меня. Я был отцом вам, ребята… Вся в сединах голова… Вот она – служба солдата!… В ногу, ребята! Раз! Два!  Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Да, я прибил офицера! Молод еще оскорблять Старых солдат. Для примера Должно меня расстрелять. Выпил я… Кровь заиграла… Дерзкие слышу слова – Тень императора встала… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!..  Раз! Два! Раз! Два! Честною кровью солдата Орден не выслужить вам, Я поплатился когда-то, Задали мы королям. Эх! наша слава пропала… Подвигов наших молва Сказкой казарменной стала… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью

подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Ты, землячок, поскорее К нашим стадам воротись; Нивы у нас зеленее, Легче дышать… поклонись Храмам селенья родного… Боже! Старуха жива!… Не говори ей ни слова… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Кто там так громко рыдает? А! я ее узнаю… Русский поход вспоминает… Да, отогрел всю семью… Снежной, тяжелой дорогой Нес ее сына… Вдова Вымолит мир мне у бога… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Трубка, никак, догорела? Нет, затянусь еще раз. Близко, ребята. За дело! Прочь! не завязывать глаз. Целься вернее! Не гнуться! Слушать команды слова! Дай бог домой вам вернуться. В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два!

<1855>

ЗНАТНЫЙ ПРИЯТЕЛЬ

Я всей душой к жене привязан; Я в люди вышел… Да чего! Я дружбой графа ей обязан. Легко ли! Графа самого! Делами царства управляя, Он к нам заходит, как к родным. Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Прошедшей, например, зимою, Назначен у министра бал; Граф приезжает за женою - Как муж, и я туда попал. Там, руку мне при всех сжимая, Назвал приятелем своим!… Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Жена случайно захворает - Ведь он, голубчик, сам не свой: Со мною в преферанс играет, А ночью ходит за больной. Приехал, весь в звездах сияя, Поздравить с ангелом моим… Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! А что за тонкость обращенья! Приедет вечером, сидит… «Что вы всё дома… без движенья?… Вам нужен воздух…» – говорит. «Погода, граф, весьма дурная…» «Да мы карету вам дадим!» Предупредительность какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Зазвал к себе в свой дом боярский: Шампанское лилось рекой… Жена уснула в спальне дамской… Я в лучшей комнате мужской… На мягком ложе засыпая, Под одеялом парчевым, Я думал, нежась: честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Крестить назвался непременно, Когда господь мне сына дал - И улыбался умиленно, Когда младенца восприял. Теперь умру я, уповая, Что крестник взыскан будет им… А счастье-то, а честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! А как он мил, когда он в духе! Ведь я за рюмкою вина Хватил однажды: ходят слухи… Что будто, граф… моя жена… Граф, говорю, приобретая… Трудясь… я должен быть слепым… Да ослепит и честь такая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим!

<1856>

ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛ

Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Я сошлюсь на народное слово, На великую мудрость веков: Двуголовье – эмблема, основа Всех убийц, идиотов, воров. Не вступая и в споры с глупцами, При смущающих душу речах, Сколько раз говорили вы сами: «Да, никак, ты о двух головах!» Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Оттого мы несчастливы, братья, Оттого мы и горькую пьем, Что у нас каждый штоф за печатью Заклеймен двуголовым орлом. Наш брат русский – уж если напьется, Нет ни связи, ни смысла в речах; То целуется он, то дерется - Оттого что о двух головах. Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Взятки – свойство гражданского мира, Ведь у наших чиновных ребят На обоих бортах вицмундира По шести двуголовых орлят. Ну! и спит идиот безголовый Пред зерцалом, внушающим страх,- А уж грабит, так грабит здорово Наш чиновник о двух головах. Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол, Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Правды нет оттого в русском мире, Недосмотры везде оттого, Что всевидящих глаз в нем четыре, Да не видят они ничего; Оттого мы к шпионству привычны, Оттого мы храбры на словах, Что мы все, господа, двуязычны, Как орел наш о двух головах. Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел.

<1857 >

* * *

Я не поэт – и, не связанный узами С музами, Не обольщаюсь ни лживой, ни правою Славою. Родине предан любовью безвестною, Честною, Не воспевая с певцами присяжными, Важными Злое и доброе, с равными шансами, Стансами, Я положил свое чувство сыновнее Все в нее. Но не могу же я плакать от радости С гадости, Или искать красоту в безобразии Азии, Или курить в направлении заданном Ладаном, То есть – заигрывать с злом и невзгодами Одами. С рифмами лазить особого счастия К власти я Не нахожу – там какие бы ни были Прибыли. Рифмы

мои ходят поступью твердою, Гордою, Располагаясь богатыми парами - Барами! Ну, не дадут мне за них в Академии Премии, Не приведут их в примерах пиитики Критики: «Нет ничего, мол, для «чтенья народного» Годного, Нет возносящего душу парения Гения, Нету воинственной, храброй и в старости, Ярости И ни одной для Петрушки и Васеньки Басенки». Что ж? Мне сама мать-природа оставила Правила, Чувством простым одарив одинаково Всякого. Если найдут книжку с песнями разными, Праздными Добрые люди внимания стоящей - Что еще? Если ж я рифмой свободной и смелою Сделаю, Кроме того, впечатленье известное, Честное,- В нем и поэзия будет обильная, Сильная Тем, что не связана даже и с музами Узами.

<1859>

ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ

Старый хапуга, отъявленный плут Отдан под суд; Дело его, по решении строгом, Пахнет острогом… Но у хапуги, во-первых, жена Очень умна; А во-вторых – еще несколько дочек (Несколько точек.) Дочек наставила, как поступать, Умная мать. (Как говорят языком и глазами - Знаете сами.) Плачет и молится каждую ночь Каждая дочь… Ну, и нашелся заступник сиятельный (Знак восклицательный.) Старый хапуга оправдан судом, Правда, с трудом; Но уж уселся он в полной надежде, Крепче, чем прежде. Свет, говорят, не без добрых людей – Правда, ей-ей! Так и покончим, махнув сокрушительный? (Знак вопросительный.)

<1859>

ЧЕЛОВЕК С ДУШОЙ

(Идиллия)

Ах! человек он был с душой, Каких уж нынче нет! Носил он галстук голубой И клетчатый жилет. Он уважал отчизну, дом, Преданья старины; Сюртук просторный был на нем И узкие штаны. Не ведал он во все житье, Что значит праздность, лень; Менял он через день белье, Рубашки каждый день. Он слишком предан был добру, Чтоб думать о дурном; Пил рюмку водки поутру И рюмку перед сном. Он не искал таких друзей, Чтоб льстили, как рабы; Любил в сметане карасей И белые грибы. В душе не помнил он обид; Был честный семьянин - И хоть женой был часто бит, Но спать не мог один. До поздней старости своей Был кроткий человек И провинившихся детей Он со слезами сек. Когда же час его настал – Положенный на стол, Он в белом галстуке лежал, Как будто в гости шел. В день похорон был дан большой Кухмистерский обед. Ах! человек он был с душой, Каких уж нынче нет!

<1860>

ИДЕАЛЬНАЯ РЕВИЗИЯ

– Дороги у нас в околотке! Ухабы, озера, бугры! – Пожалуста, рюмочку водки; Пожалуста, свежей икры. – Выходит, что вы не по чину… За это достанется вам… – Пожалуста, кюммелю, джину; Пожалуста, рижский бальзам. – Пословица службы боярской: Бери, да по чину бери. – Пожалуста, честер, швейцарский; Пожалуста, стильтону, бри. – Дороги, положим, безделки; Но был я в остроге у вас… – Пожалуста, старой горелки, Галушек, грибочков, колбас. – Положим, что час адмиральский; Да вот и купцы говорят… – Угодно-с ветчинки вестфальской? Стерлядка-с, дичинка, салат… – Положим, что в вашу защиту Вы факт не один привели… – Угодно-с икемцу, лафиту? Угодно-с рейнвейну, шабли? – Положим, что вы увлекались… Сходило предместнику с рук… – Сигарочку вам-с: имперьялис, Регалия, упман, трабук. – Положим, я строг через меру, И как-нибудь дело сойдет… – Пожалуста… Эй! Редереру! Поставить две дюжины в лед!

<1860>

ВЕСЕННЯЯ СКАЗКА

Здоровый ум дал бог ему, Горячую дал кровь, Да бедность гордую к уму, А к бедности любовь. А ей – подобью своему - Придав земную плоть, Любовь дал, так же как ему, И бедность дал господь. Обманом тайного сродства И лет увлечены, Хоть и бедны до воровства, Но были влюблены. Он видел в ней любви венец И ей сиял лучом, И – наших дней концов конец – Стояли под венцом. Он не согнулся от трудов, Но так упорно шел, Что стал, как истина, суров, Как добродетель, зол. Она – в мороз из теплых стран Заброшенный цветок - Осталась милой – как обман, И доброй – как порок. Что сталось с ним, что с ней могло б Случиться в добрый час – Благополучно ранний гроб Закрыл навек от нас.

<1860>

ГОСПОДИН ИСКАРИОТОВ

Господин Искариотов - Добродушнейший чудак, Патриот из патриотов, Добрый малый, весельчак, Расстилается, как кошка, Выгибается, как змей… Отчего ж таких людей Мы чуждаемся немножко? И коробит нас, чуть-чуть Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Подвернется где-нибудь? Чтец усердный всех журналов, Он способен и готов Самых рьяных либералов Напугать потоком слов. Вскрикнет громко: «Гласность! Гласность! Проводник святых идей!» Но кто ведает людей, Шепчет, чувствуя опасность, Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда. Без порывистых ухваток, Без сжиманья кулаков О всеобщем зле от взяток Он не вымолвит двух слов. Но с подобными речами Чуть он в комнату ногой - Разговор друзей прямой Прекращается словами: Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда. Он поборник просвещенья; Он бы, кажется, пошел Слушать лекции и чтенья Всех возможных видов школ «Хлеб, мол, нужен нам духовный!» Но заметим мы его - Тотчас все до одного, Сговорившиеся ровно: Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда. Чуть с женой у вас неладно, Чуть с детьми у вас разлад - Он уж слушает вас жадно, Замечает каждый взгляд. Очень милым в нашем быте Он является лицом, Но едва вошел в ваш дом, Вы невольно говорите: Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов, Приближается сюда.