Русская Прага
Шрифт:
Любопытно, что это стихотворение Хомякова, опубликованное вначале в Праге в 1852 году, было озаглавлено как «Стихотворение о Праге», в России же оно появилось в печати лишь в 1856-м и называлось символично — «Мечтание». Неведомый редактор, сам, по всей видимости, славянофил, очарованный непревзойденной поэтикой фантастических образов Хомякова, очевидно, и не подозревал о своей прозорливости с точки зрения дальнейшей судьбы заманчивой идеи всеславянского объединения…
Влюбленный в Прагу князь Петр Вяземский
Русский князь, поэт, литературный критик Петр Андреевич Вяземский (1792–1878) не принадлежал к когорте убежденных славянофилов. Напротив, единственный богатый наследник древнего княжеского рода, он отличался консерватизмом мышления и глубоко переживал изолированность старинного русского родового дворянства. Однако поэтической натуре Вяземского не были чужды идеи либерализма, которые он высказывал в своих стихотворениях, письмах, частных беседах и диспутах.
Но и Петру Андреевичу, со всеми его внутренними противоречиями, не удалось избежать очарования Прагой. Его стихотворный шедевр, посвященный чешской столице, относится по времени к началу 50-х годов XIX века: это были годы чередования политических надежд и разочарований. Дожив до эпохи разложения дворянства, наблюдая зарождающуюся, ненавистную ему демократическую интеллигенцию, поэт чувствовал себя одиноким в этом новом мире, часто уходил в стихах в далекие воспоминания о прошлом…
Светлым восхищением дружественным славянским городом, сродни величественной Москве, веют прекрасные его строки:
Поклон любви с желаньем блага, В знак соучастья и родства, Со мною шлет тебе, о Прага, Первопрестольная Москва. Поклон особенный Градчину От златоглавого Кремля: Не может чуждой славянину Быть чехов доблестных земля…Мрачный консерватор в его душе побежден, и поэт размышляет о славянском братстве двух народов:
Но братья мы и предков кровью, И первобытным языком: Должны быть братья и любовью, И просвещеньем, и добром…Петр Андреевич поражается сходством первородных корней русских и чехов, в частности, похожестью языков:
Обманут слух родным наречьем И с башен, с стен твоих, с церквей — Родным Кремлем и Москворечьем Все ластится к душе моей…От первоучителей христианства Кирилла и Мефодия Вяземский перебрасывает мостик к подвижнической деятельности современных чешских просветителей — продолжателей великой идеи общности славянских народов:
К науке рвенье не остыло В сынах твоих и в наши дни: Шафарик твой — славян светило, И Ганка твой — нам всем сродни.Духовный крестник Тютчева Аполлон Майков
Аполлона Николаевича Майкова (1821–1897) сегодня помнят как замечательного русского поэта. Однако немногие знают, что он проявил себя и как писатель, и как публицист-славянофил. Его статья «Всеславянство», опубликованная в 70-х годах XIX века в славянофильском издании «Беседа», была горячо одобрена Ф. И. Тютчевым. Сам Аполлон Николаевич считал себя духовным крестником Тютчева.
Майков родился в русской дворянской семье и воспитывался в атмосфере, проникнутой любовью к искусству, литературе, поэзии, театру. После учебы на юридическом факультете Петербургского университета он поступил на службу помощником библиотекаря в Румянцевский музей. А с 1852 года и до конца своей жизни он служил цензором в комитете иностранной цензуры, где и подружился с Ф. И. Тютчевым, возглавлявшим цензурное ведомство. После отставки Тютчева Майков заменяет его на посту председателя цензурного ведомства.
По долгу службы Майкову приходилось много раз бывать за границей. Чаще всего он посещал Грецию и Италию, а также Францию. Панславистские идеи будоражили его сознание, заставляли поближе познакомиться со славянским миром, одним из идеологических центров которого была тогда Прага. И Аполлон Николаевич не смог не заехать в чешскую столицу.
Здесь он познакомился с деятелями чешского и славянского просвещения В. Ганкой и Й. Шафариком. Их встреча переросла в дружбу. Общение с известными чешскими славянофилами помогло Майкову получше узнать славянский мир и дало бесценный материал для написания им научной работы о первородном характере законов по источникам славянского права.
Помимо этого, его новые друзья провели для гостя несколько экскурсий не только по Праге, но и ее окрестностям, показывая древнеславянские памятники. И кто знает, не забвение ли старославянской Сазавы навеяли Майкову идею написания стихотворения «Упраздненный монастырь», где представлена щемящая картина многострадальной средневековой обители, так много сделавшей для русского общества?..
Заграница в восприятии Ф. М. Достоевского