Русская разведка и контрразведка в войне 1904—1905 гг.
Шрифт:
Военный следователь
полковник Огиевский
РАЗДЕЛ II
АГЕНТ-ДВОЙНИК(Дело Хосе Гидиса)
Имя этого человека уже знакомо читателю по мемуарам А. А. Игнатьева «50 лет в строю». Хосе Гидис был двойным агентом, работавшим одновременно на японскую и русскую разведки. Согласно версии А. А. Игнатьева, он лично завербовал Гидиса в начале войны, когда тот был захвачен русским разъездом и доставлен к нему на допрос. Игнатьев, по его словам, давал Гидису задания и получал от него информацию. Далее он писал, что зимой 1905 г. получил от Гидиса предсмертное послание, написанное в ночь перед казнью и посланное японским штабом по китайской почте в Мукден[1]. В этом письме Гидис сообщал, что из-за невежества русского офицера, заменившего Игнатьева в разведотделении,
45
Сведения абсолютно неверные, как читатель сможет сам увидеть из публикуемых здесь документов. Судя по всему, Гидис вообще никогда не писал этого письма.
Но вот теперь в архиве найдены подлинные документы по делу Гидиса, из которых следует, что вся эта история, излагаемая Игнатьевым, не что иное, как фальсификация [46] . Правдой здесь оказалось только то, что Гидис действительно был двойным агентом и португальцем по происхождению.
Хосе Мария Гидис (он же Гайдес, он же Иосиф Геддес), сын владельца одной из шанхайских газет, по профессии коммивояжер и одновременно японский шпион, в апреле 1904 г. предложил свои услуги русскому военному атташе в Тяньцзине полковнику Ф. Е. Огородникову, а затем консулу в Тяньцзине коллежскому советнику Н. Лаптеву. Хотя Гидис постоянно находился на подозрении у русского командования, услугами его пользовались, и иногда он сообщал весьма ценную информацию. Японцы тоже не особенно доверяли Гидису, подозревая, что он работает не только на них, но и на русских.
46
Автор этих строк, к своему стыду, вынужден признать, что в свое время сам стал жертвой этой фальсификации и в одной из своих статей вслед за Игнатьевым «похоронил» Гидиса (см.: Деревянко И. В. Русская агентурная разведка в 1902—1905 гг. //Военно-исторический журнал. 1989, № 5).
В мае 1904 г. они арестовали его как русского шпиона, выпороли хлыстом, приговорили к расстрелу, но спустя три дня за недостатком улик освободили. После этого Гидис долгое время благополучно работал на тех и на других, однако в декабре 1904 г. был арестован русским командованием и заключен в тюрьму, где и находился до конца войны. О том, как работал Гидис, почему он был арестован, что с ним происходило в тюрьме и как он получил наконец свободу, вы сможете узнать из публикуемых ниже документов.
И. В. Деревянко
ПЕРЕВОД ШИФРОВАННОЙ ДЕПЕШИ ВОЕННОГО АГЕНТА В ТЯНЬЦЗИНЕ ПОЛКОВНИКА Ф. Е. ОГОРОДНИКОВА ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРУ ШТАБА НАМЕСТНИКА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ В. Е. ФЛУГУ ОТ 25 АПРЕЛЯ 1904 г. [47]
Гидис сообщает: у Бицзыво высадились части 2-й и 3-й армий. Всего – 30 тысяч. Направляются к железной дороге, чтобы отрезать Артур. На будущей неделе японцы намерены осадить Артур и заградить вход [48] .
47
ЦГВИА СССР. Ф. ВУА. Оп.6. Д. 7. Л. 150.
48
Слова «у Бицзыво», «2-й и 3-й армий» в подлиннике подчеркнуты, и на полях стоит знак вопроса. – И. Д. Огородников.
ОТНОШЕНИЕ ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В. И. ХАРКЕВИЧА НАЧАЛЬНИКУ ЛЯОХЭЙСКОГО ОТРЯДА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ ВАКОСАГОВСКОМУ ОТ 29 АПРЕЛЯ 1904 г. [49]
Полевой штаб Маньчжурской армии.
Управление генерал-квартирмейстера.
Отделение разведывательное.
29 апреля 1904 г., г. Ляоян.
В среду 28 апреля выехал из Шанхай-Гуаня на Синминтин шпион Гидис с письмом полковника Огородникова, а для наблюдения за ним – переодетый казак. В Синминтине Гидис должен был быть 28 апреля вечером. Гидис – португальский подданный, лет двадцати двух, сын владельца «Шанхай Дейли пресс», живший три года в Шанхае, бывший часто в Маньчжурии агентом торговой фирмы «Мостарт Эннинг», получил предложение быть японским шпионом, но обратился к полковнику Огородникову (1п. 93 oб.1) служить нам. Приметы Гидиса: худощавый, без бороды и усов, очень моложавый, выше среднего роста, брюнет, черные волосы, как у японца, заостренное лицо, очень низкий лоб, уши торчат, наружные края бровей приподняты, пенсне, острый нос, на левой щеке у носа едва заметная родинка, длинные пальцы. Капитан Едрихин в Гидисе узнал самозваного корреспондента американских газет; в начале февраля он был арестован в Артуре и после высылки распространял слух о том, что русские морили его голодом. В Шанхай-Гуане подделывал телеграммы Рейтера о гибели русских судов. Вследствие приказания начальника полевого штаба Наместника благоволите выследить и арестовать этого шпиона.
49
ЦГВИА СССР. Ф. ВУА. Д. 29789. Л. 93—93 об.
подпись: Г. —Кв. – генерал-квартирмейстер В. И. Харкевич
ШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА НАМЕСТНИКА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В. Е. ФЛУГА ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРУ ШТАБА МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ В. И. ХАРКЕВИЧУ [50]
ПЕРЕВОД ШИФРОВАННОЙ ТЕЛЕГРАММЫ, ПОЛУЧЕННОЙ 30 АПРЕЛЯ МЕСЯЦА 1904 Г. ОТ ГЕН. – М. ФЛУГА.
3526. Наместник приказал не арестовывать Гидиса, а только установить за ним наблюдение.
50
ЦГВИА СССР. Ф. ВУА. Д. 29289. Л. 78.
2387 Флуг
Дешифровал 30 IV Генерального штаба капитан Михайлов
РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕГРАФУ ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА НАМЕСТНИКА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В. Е. ФЛУГА И ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В. И. ХАРКЕВИЧА
Флуг:По поводу одного лица хочу с Вами переговорить, фамилию которого я не буду называть, но генерал догадывается, кто это такой. Это именно то лицо, которое он хотел арестовать, но я телеграфировал, что Наместник приказал не арестовывать. Так понял ли Его Превосходительство, о ком идет речь?
Харкевич:Его Превосходительство догадывается, хотя телеграмма Ваша только что получена и еще не дешифрована. Сейчас пошлю отмену приказания.
Флуг:Отмену приказания не нужно посылать, потому что это лицо уже прибыло сюда и находится здесь под строгим надзором.
Харкевич:Имеете ли Вы дать мне какие-либо указания?
Флуг:Могу рекомендовать этого человека. Полагаю, он может быть очень полезен для разведок неприятеля при условии строгого надзора за ним. В пользу этого могу привести следующие соображения. Он заявляет, что может свободно проникнуть через японские передовые посты и доставить какое угодно сведение. Полагал бы, что он мог бы быть весьма полезен для того, чтобы узнать о силах японцев, высадившихся у Бицзыво. Хотя он и двойной шпион, несомненно, но так как он находится вполне в наших руках и по отношению к нему могут быть приняты какие угодно меры наблюдения и предосторожности, вплоть до завязывания глаз, то присутствие его в нашей армии не будет опасно, между тем как он нам может доставить весьма ценные сведения. Так вот, считает ли Его Превосходительство, чтобы я отправил этого человека в его распоряжение?
Харкевич:Считаю очень полезным, и, сколько мне известно, Командующий армией высказывал мнение, что при осторожности им можно было бы с успехом воспользоваться.
Флуг:Я сам такого же мнения, но считаю необходимым все-таки спросить предварительно разрешение Наместника, что могу сделать завтра утром, после чего дам окончательный ответ. И должен предупредить, что он из европейских языков говорит только по-английски.
Харкевич:Будем ожидать Вашей телеграммы, и в утвердительном случае в котором часу его встретить?
Флуг:Это трудно определить, в котором часу я пришлю его под конвоем. Старший конвойный явится к Его Превосходительству и доложит.
Харкевич:Не имеет ли еще что сказать Его Превосходительство и спросить меня, так как я могу быть на позиции.
Флуг:Прошу направить его в разведывательное отделение подполковнику Люпову. Затем я прошу, чтобы для него какое-нибудь помещение было.
Харкевич:Хорошо. До свидания.