Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?
Шрифт:
72. Albenque A. Les Rutenes. Paris: Picard, 1948.
73. Archaeologia baltica. Вып.8, с. 312–314.
74. Drews R. The coming of the Greeks. Princeton, 1988.
75. J.R.Glover. The story of Scotland. Lond.,1977.
76. Journal of I.-e. studies, v. 9, № 1–2, 1981 (Allain Gallay).
77. Histoire de 1’Alsace. Sous la dir. de Ph.Dollinger. Toulouse, 1970.
78. Histoire de la Bretagne. Sous la dir. de J.Delumean. Tolouse. 1969.
79. Histoire de la Normandie. Sous la dir. de M. de Bouard. Toulouse, 1970.
80. Histoire de la Picardie. Sous la dir. de Rob. Fossier Toulouse, 1974.
81. Leroi-Gourhan A. Dictionnaire de la prehistoire. Paris, 1989.
82. M. Kazansky. Les Slaves. Les origines (I–VII siecle apres J.-C.) Paris, ed. Errance, 1999.
83. The quaternary history of the North Sea. Uppsala, 1979.
84. Quistad J. De lappishe stedsnavn i finnmark og norland fylker. Oslo, 1938.
85. Martinet A. Des steppes aux oceans. Paris, 1986.
86. Riquet R. Populations et races au neolithique et au bronze ancient. Bordeaux, 1967.
87. Sauter M.-R. Suisse prehistorique.Neushatel, 1977.
88. Thomas N.L. Irish symbols of 3500 B.C. Cork-Dublin, 1988.
89. Varanger-Funnene.Tromso museum shatter, vol.VII. Tromso, 1959.
90. Whitle, Alasdair. Neolitic Europe. A survey. Cambrige, 1985.
Часть II
Из
Введение
«Случайные гости? Орда, пришедшая с Камы иль Оби?», – задавался в начале века вопросом о происхождении славян В.Я. Брюсов. На этот вопрос нет ответа и поныне.
Из всех индоевропейских этносов славяне позже всех возникли на исторической арене. Под их собственным именем они зафиксированы в источниках только после падения Рима. В одном из сочинений, приписываемых поэту-епископу из Галлии, Альциму Экдицию Авиту (460–525) появляется такой пассаж: «Под благочестивым союзом Христа огромные и разнообразные племена: Аламанн, Саксонец, Торинг, Паннонец, Руг, Склав (Sclavus), Нара, Сармат, Датчанин (Datus), Бургундион, Дак, Алан». И то – поскольку в действительности многие из перечисленных племен были крещены значительно позже – многие историки сомневаются в подлинности этого отрывка, признавая достоверными первые упоминания славян лишь в сочинениях Прокопия Кесарийского и Иордана (середина VI в.).
«У левого их (Карпат) склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы (Вислы), на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским (предположительно на юге нынешней Венгрии), до Данастра (Днестра), а на север до Висклы (Вислы), вместо городов у них болота и леса. Анты же – сильнейшие из обоих (племен) – распространяются от Данастра до Данапра, там где Понтийское море образует излучину» – так пишет готский историк Иордан. Его современник Прокопий Кесарийский фиксирует славян и «бесчисленных» антов на нижнем Дунае (Истре) и к северу от него. «Стратегикон» императора Маврикия указывает, что реки славян и антов «вливаются в Дунай».
Византийские источники фиксируют, что славяне и анты пришли на Дунай, а потом и за Дунай, влекомые аварами – тюркского в основе своей [47] племенного союза, возникшего в начале VI в. Северном Причерноморье.
Археологи примерно тем же временем уверенно датируют открытую на Северной Украине, в Словакии, части Чехии и Венгрии славянскую так называемую пражскую культуру (иногда именуемую Корчак по своему главному локальному варианту). Но где обитали славяне до VI века и как они назывались?
47
Происхождение авар, как этимология этого этнонима неясно – неоднократно обращалось внимание на близость этнонима как кавказским аварам (аварцам), так и его на родство с и.-е. антропонимами, напр. герм. Abar; кельт. Abanis, Abra, которые возводят к гот. Abrs «сильный», и чешек, обр – «великан» (аваров, напомним, славянские хроники называли именно «обрами»). Как бы то ни было, к VI в. авары, судя по их государственной и социальной лексике (каган и т. д.), были уже тюркоязычным народом.
Археологические источники говорят о том, что родина славян находилась в лесной части Восточной Европы. Собственно бесспорно первая славянская – пражская – культура содержит как раз признаки, характерные для культур, удаленных от высокоразвитых античных цивилизационных центров: грубая лепная керамика, простые орудия хозяйства, связанного с земледелием и скотоводством, незамысловатые украшения, небольшие неукрепленные поселения с жилищами-полуземлянками. Захоронения, видимо, производившиеся по обряду трупосожжения, поскольку фактические следы могил и останков отсутствуют (Именно по этой причине, как писал В.В. Седов «сопоставление антропологических материалов… носит гипотетический характер и не может быть использовано для серьезных выводов» [48] ). Это культура лесных кочевников или полукочевников, которых греки (как потом и русов) называли «дромитами» – быстро перемещающимися с места на место.
48
Т.е. и у пражской и у претендующих на роль ее предшественниц культур фактически нет этих антропологических материалов из-за их почти полной кремации. К тому времени, когда эти материалы появились (из-за перехода к христианскому обряду захоронения), славяне уже успели сильно смешаться с огромной массой самых разнообразных этносов в новых местах своего обитания. В результате, например, тот же В.В. Седов насчитывает целых 10 антропологических типов в эпоху позднего средневековья, совершенно различных.
Но откуда растут ее корни?
Наиболее реальной кандидатурой на роль предшественницы славянской пражской культуры является культура зарубинецкая, в II в. до н. э. – III в. н. э. распространенная от Восточных Карпат до верховьев Оки. Г.С. Лебедев, в частности, писал: «Главное событие, которое, видимо, служит эквивалентом лингвистически выявленному отрыву южной части населения лесной зоны, будущего славянства, от первоначального славяно-балтского единства, связано с появлением…зарубинецкой культуры». И для зарубинецкого, и для пражского населения характерен одинаковый тип жилища-полуземлянки с печами, неукрепленные небольшие поселения, общий обряд захоронения-трупосожжения без больших курганов и вещей. В обоих случаях – лепная керамика, несмотря на разницу некоторых форм, со схожестью деталей орнаментации (защипы или насечки по краю венчика – частые для горшков зарубинецкой и очень частые для изделий пражской культур).
Именно к зарубинецким, а точнее, постзарубинецким памятникам тяготеют материальные останки позднейших культур, протянувшихся в IV–VI вв. от Карпат до среднего Поволжья [49] . В Среднем Поднепровье промежуточным звеном между материальными свидетельствами зарубинецкой и пражской культур явились так называемые памятники киевского типа.
Экспансия древних славян в VI–X вв.
Но это культуры – наследницы зарубинецкой, а что у нее были за предшественницы? Об этом велись и ведутся серьезные споры. На роль дальней предшественницы предлагалась вышедшая из круга «шнуровой керамики» тшинецкая культура (XIX–XI вв. до н. э.), остатки которой (включая родственную ей комаровскую) находят от Одера до среднего течения Припяти, а по некоторым данным – и до левобережья Днепра. Жили представители этой культуры «малыми родами» в небольших неукрепленных поселениях из землянок и наземных построек, захоронения производили по обряду трупопо-ложения, занимались в основном животноводством.
49
Именьковская культура VI–VII вв., проникшая на восток вплоть до низовьев Камы и, по-видимому, оставленная теми самыми «ас-сакалиба»-славянами, потомков которых арабские авторы считали важным этническим элементом Волжской Булгарии (ибн-Фадлан в 920-е гг. назвал первого мусльманского князя булгар Алмуша «царем ас-сакалиба»).
Особенно на славянстве «тшинетцев» настаивают лингвисты, сторонники т. н. висло-одерской теории, согласно которой ядро будущего славянства формировалось на территории нынешней Польши. Поддерживал ее и историк Б.А. Рыбаков, который полагал, что она позволяет примирить споры сторонников как «польской», так и украинской славянской прародины. Впрочем, доказательств этой версии не больше, чем ее опровержений.
Дело не только в разности у носителей данной культуры и славян новой эры рода занятий – он все-таки мог меняться, но и в других аспектах. Так, генетическим продолжением тшинецкой стала, хотя и на более высоком уровне, лужицкая культура (XI в. – IV в. до н. э.). А она по ряду признаков стояла не только выше предшественницы, но и зарубинецкой, и пражской культур: в частности, ее керамика, хотя и лепная, непременно была с украшениями, в отличие от более простой раннеславянской. При этом, как признавал один из главных столпов висло-одерской теории Л. Тер-Сплавинский, «радиус экспансии лужицкой культуры значительно превышал во время своего наибольшего развития сферу славянского поселения: в веке бронзы, вероятно, ни на территории Чехии, Моравии и Паннонии, ни в восточных подальпийских странах, куда доходила лужицкая культура, славян вовсе не было».