Русская война. 1854. Книга 4
Шрифт:
– Думаю, если вы покажете на практике, то мы разберемся. Я не против попробовать, – кивнул Хрущев.
– Я тоже, – повторил за ним Еропкин. – А когда вы будете готовы, Григорий Дмитриевич?
–
На этом мы и расстались. Солдаты тем временем закончили зачистку уже давно замолчавшего Кум-Кале и вывели всего десяток пленных турок. Остальные предпочли умереть, но не сдаться. Я прошел мимо них, лишь мазнув взглядом, и присоединился к команде, которая занималась нашими ранеными и убитыми.
«Медведи» как раз начали догорать. Мы помогли им водой и песком, а потом аккуратно вытащили тела. Четыре человека в каждом броневике. Мехвод за штурвалом, наводчик орудия, он же командир, и два рядовых-заряжающих. Старшим в первом танке был незнакомый мне мичман, а вот из второго мы достали Димку Осипова. Как ему нравились машины Руднева, как он хорошо себя проявил с ними, и вот капитан доверил бывшему мичману право командовать отдельным соединением…
– Ваше благородие, – рядом раздался тихий шепот солдата из похоронной команды. – А почему они не вылезли? Да, через огонь сигать неприятно, но хотя бы шанс был.
А действительно хороший вопрос. Я запрыгнул на машину и проверил запирающий винт люков «Медведей». Сейчас он ходил нормально, хотя и туже, чем обычно… А когда нагрелся – мало того, что его было не удержать, так сталь еще и расперло… Я обратил внимание на лежащую рядом треснувшую винтовку.
Они не сразу умерли. Пытались выбраться, но не смогли. Какая же ужасная смерть!
– Димка… – в этот момент к нам подошел Лешка Осипов.
Сначала надо было заглушить и застопорить «Чибиса», и вот он освободился только сейчас. Парень подбежал к обезображенному телу друга, с которым они когда-то вместе решили перевестись ко мне. Как бы сложилась их судьба, если бы мичманы остались в своих старых частях? Возможно, мирно жили бы себе в Севастополе… Нет!
Конец ознакомительного фрагмента.