Русская здрава
Шрифт:
Корень рус напрямую связан с красным цветом (arusa на санскрите означает "красный"). Красный цвет в языческой символике означает воинское начало. Попробуем проследить смысловые параллели общеарийского корня «рус» с современными английскими, французскими, немецкими и испанскими словами:
английский: roast — варить, жарить, обжигать; russet — бурый, рыжий; roster — военный порядок; rousing — возбуждающий, сильный, жестокий; crush — разрушать (сравнительное сходство с русским «крушить», "крошить");
французский: rotir — жарить, жечь, налить; rosser — бить, колотить, отдубасить; rouge — красный, злой; rush — стремление, натиск, напор; немецкий — rosten — жарить, сушить, обжигать;
rustung — вооружение; rustigkeit — бодрость, здоровье; испанский — rostir — жарить, греть; rosquero — задира; rusiente — раскаленный; rosto a rosto — лицом к лицу; rugir — рычать, воинственно кричать.
Как видите, связь рыже—красных с воинским смысловым подбором более чем очевидна. Улавливается здесь и намек на некую первичную роль русов в отношении к другим. «Задира», например, куда как красноречиво об этом говорит. Однако есть и более убедительные примеры однокоренного ряда: росток — рост — расти, а «ростри», фигура на носу корабля, буквально означает "впереди идущий". Таким образом, опосредованно красные воины указывают и на свою социальную значимость — быть впереди, двигаться вперед".
Красный цвет выступает в качестве оберега, начиная от традиционной вышивки на мужских и женских рубахах и заканчивая похоронным ритуалом. Напомню, что в захоронениях ямной культуры было принято пересыпать могилы охрой, которая соответственно красного цвета. По поверьям древних, охра должны была воспрепятствовать разложению трупа, а стало быть и воспрепятствовать проникновению в могилу демонических сил.
Стоит сказать, что термин «Русь» — как этнографическое понятие — имел очень подвижный характер. Например, санскритское «райя», «раджья»; или вот в Индии есть область Раджистан — "стан раджи", то есть ставка князя, явный намек на связь с воинством, вспомните хотя бы неразлучный тандем "князя со дружиною". Вот и на территории современной Германии, в городе Мекленбурге, существовал гражданский кодекс, согласно которому местные князья делились на «простых» и… соответственно «русских». Причем впоследствии "русским князем" назывался старший из братьев-князей, который оставался правителем над всеми.
И опять «русские» впереди и занимают главенствующее положение по праву старшинства, опираясь на поддержку военно-административного аппарата, роль которого всегда выполняла княжеская дружина. Следует сказать, что русские воинские рода вполне обособлены друг от друга. Воинское сословие, как ему и положено, возглавляет племенные союзы. Русские рода стали переносить свое название на географические области, например:
Руциланд (в восточнославянском произношении Русколань), Пруссия (Порусия), Рутения, Ругия, Боруссия, Россия и другие. Главенствующее положение Руси оправдывалось общественным строем племен кельтов, славян и германцев, которые долгое время не представляли племенного единства, а родственная близость определялась только единым языком и общей бытовой культурой. Однако эти условия все же не являлись достаточными для сохранения общих идеологических позиций у данных народов, какие были им присущи очень долгое время. Бросается в глаза и то обстоятельство, что, например, о русах-земледельцах, лично я упоминаний не встречал, зато свидетельства о воинах-руси встречаются весьма часто.
"Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отступают, пока не уничтожат его полностью. Они не имеют пашен и питаются лишь тем, что привозят из земли славян".
"Когда у них рождается сын, то он (читай: рус) дарит новорожденному меч, кладет его перед ребенком и говорит:
"Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь ты этим мечом" (Ибн—Русте. Дорогие ценности).
Это историческое свидетельство подтверждается и идеологией русского воинства:
"Кому присудил Перун, тот попадет в Ирий — есть яства вечное в Сварге. Быть может, мы сегодня погибнем, но мы не имеем иных ворот к жизни. И лучше быть мертвым, чем быть живым и рабствовать на чужих. И никогда не живет раб лучше деспота, даже если тот ему потакает. Мы должны были слушаться князей наших и воевать за землю нашу, как они говорят нам" (Велесова книга. III, 8/3). А вот как формировалось воинское сословие на восточнославянской этнической почве, на которой, как известно из летописей, очень силен был земледельческо-скотоводческий культ бога Белеса.
"В те времена, пока князей избирали, многие вожди и князи были. И всякое то княжение на вече утверждалось простыми мужиками. И так постановляли: "Землю пашите себе, а князь пусть, согласно решению, защищает людей. А хлеб, и еду, и все, что нужно для жизни, он от своих людей каждый день имел. Ныне же иные князи и подати берут, и сынам своим власть дают от отца к сыну и также от деда к правнуку". По всему ареалу распространения русов производители, с большими или меньшими потерями для себя, подпали под власть воинского сословия.
Опираясь на данные источников, с уверенностью можно говорить о том, что восточные славяне стали последним оплотом князей русских, пришедших с Балтийского побережья и называемых в летописях «варягами». У восточнославянских племен в то время активно шел процесс распада родового строя, в то время как в Европе он был в своей завершающей фазе. Считаю это обстоятельство принципиально важной закономерностью. Помните, вначале мы установили, что русы — это воинские рода, составившиеся из людей, оставивших свои племенные обязанности еще в фазе формирования этнических группировок? В свою очередь, момент прихода варягов на Русь совпал с процессом распада больших этнических группировок на мелкие племена и народности. Таким образом, завершился цикл главенства военной демократии постепенно уступая свое место монархиям. Закончился глобальный период в жизни человечества — несколько десятков тысячелетий "священной демократии" сменились несколькими тысячелетиями "военной демократии" — после чего начался период диктатур. Однако любой этнос, вовлеченный в глобальный исторический цикл, должен пройти через его принципы в своем локальном варианте, повторив тем самым "великое в малом". Таким образом, с большими или меньшими вариациями, в ранние сроки или же, наоборот, с опозданием, все народы проходили фазы священной и военной демократии. [9]
9
Имеются в виду народы индоевропейской формации, распространенные в основном в Евразии.
Теперь же мы приступаем к изучению "основного вопроса русской истории", перефразируя тем самым словосочетание об "основном вопросе философии". Если основной вопрос философии до сих пор не нашел своего разрешения (он заключается в разрешении противоречия, "что первично — материя или сознание"), то в первом случае давно все ясно. Вопрос призвания варягов из-за моря на Русь в учебниках освещается как давно решенный норманистами. [10] В пику им была выработана славянская теория (а точнее, славянофильская), полностью отрицающая роль варягов в государственном строительстве Руси, отдавая в этом деле пальму первенства абстрактному «народу». Обе теории базируются на убежденности в скандинавском происхождении варягов. А так ли это? Для самих варягов, если бы они могли участвовать в обсуждении этих вопросов, данные точки зрения могли бы показаться весьма надуманными. Еще раз сошлюсь на А. К. Белова. "Как и в случае с русами, попытаемся определить изначальный смысл слова «варяг». Var — одно из индоевропейских обозначений воды. В старославянском языке слова «варяти» и «варяж» обозначали «опережение». В русском есть глагол «варить», в английском warm — «нагревать» или «теплый» (вспомните аналогичные значения корня "рус"). Английский глагол ward близок по смыслу к старославянскому «варяти», однако имеет нюанс "защиты, отражения". Вероятно, всем известно английское слово war — война, означающее также «бой», и глагол «сражаться». Однако возникает вполне закономерный вопрос о связи данного «воинского» обозначения с водой. Приведу еще пример, на этот раз из испанского языка:
10
Отец норманистской теории — ученый немецкого происхождения А. И. Шлецер. Суть ее заключалась в идее привнесения скандинавами государственности восточным славянам, а значит, утверждалась теория неспособности славян к государственному самоуправлению.