Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава
Шрифт:
До начала IX в. печенеги обитали между Нижней Волгой и Аральским морем. Затем они прорвались сквозь хазарский кордон в Среднее Подонье. Но здесь они пробыли недолго. Хазары натравили на них гузов (узов), чей удар расколол печенежскую орду. Анонимный персидский автор географического трактата «Границы мира» (Худуд аль-Алам, конец X в.) говорит уже о двух ветвях печенегов: тюркской и хазарской. Последняя кочевала в степном междуречье Нижнего Дона и Нижней Волги. Константин Багрянородный писал о ней: «Да будет известно, что в то время, когда пачинакиты были изгнаны из своей страны, некоторые из них по собственному желанию и решению остались на месте, живут вместе с так называемыми узами и поныне находятся среди них, имея следующие признаки для того, чтобы отличаться от тех и чтобы показать, кем они были и как случилось, что они отторгнуты от своих: одеяние свое они укоротили до колен, а рукава обрезали от самых
Другая, тюркская ветвь (названная так по причине присутствия среди них тюрков-кангар) откатилась на запад. Бежав от гузов, говорит Константин Багрянородный, печенеги «стали бродить по разным странам, нащупывая себе место для поселения». Археологи прослеживают их путь по дотла спаленным поселениям Среднего и Нижнего Подонья (салтовской культуры), развалинам замков и городов на Таманском полуострове. С конца 80-х — начала 90-х гг. IX в. византийские и западноевропейские источники отмечают присутствие печенегов в Нижнем Поднепровье и Северном Причерноморье.
Причерноморская орда состояла из 40 родов, которые объединялись в 8 колен. Колена возглавляли ханы, роды — старейшины, «архонты более низкого разряда», по определению Константина Багрянородного, или «лучшие мужи в родах», как называет их наша летопись. Ханы пользовались неограниченной властью только на войне. Византийский император отметил древний обычай престолонаследия в коленах, по которому власть над ордой наследовал не сын или брат умершего хана, а двоюродный брат покойного или один из его сыновей, «чтобы достоинство не оставалось постоянно в одной ветви рода, но чтобы честь наследовали и получали также и родичи по боковой линии».
Пояса и уздечки из печенежских погребений. Реконструкция
Днепр делил печенежскую орду надвое. Кочевья четырех колен находились к западу от Днепра (до бассейна Прута), четырех других — к востоку (до донских степей). По подсчетам арабских писателей, путь из конца в конец печенежских земель занимал месяц конной езды. Летом, в поисках пастбищ, печенеги устремлялись в днестровские степи, к берегам Черного моря и на равнины Подунавья, а с наступлением осени возвращались в Приднепровье. Постоянных зимовищ, как и кладбищ, у печенегов не было [85] .
85
См.: Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981. С. 217, 221.
Ибн Фадлан, видевший печенегов своими глазами, описал их внешность так: «Они — темные брюнеты с совершенно бритыми бородами». Десятилетия кочевой жизни в днепровско-днестровских степях и регулярные набеги на соседей обогатили печенегов, сделали их, по свидетельству персидского географа XI в. Гардизи, владельцами больших стад лошадей и баранов, золотых и серебряных сосудов, серебряных поясов и хорошего оружия. Среди характерных печенежских изделий упоминаются между прочим трубы в виде бычьих голов, при помощи которых ханы подавали сигналы своим воинам во время боя. Часть этих предметов присутствует в печенежских могильных курганах — наборные серебряные пояса, серединные костяные накладки на тяжелые луки, прямолезвийные сабли, колчаны со стрелами, глиняные сосуды с «роскошным» орнаментом и т. д. Рядом со всадником хоронили его коня, положенного на брюхо, взнузданного и оседланного. В X в. такой погребальный обряд распространился по всей Великой степи [86] .
86
См.: Плетнева С.А. Печенеги. С. 35—36.
Боеспособность печенежской орды современники оценивали весьма высоко. Венгры, помнившие резню, учиненную им печенегами в конце IX в. [87] , так ответили послу Константина Багрянородного, пытавшемуся поднять их против этих степняков: «Сами мы не ввяжемся в войну с печенегами, так как не можем воевать с ними, — страна их велика, народ многочислен, дурное это отродье! Не продолжай перед нами таких речей — не по нраву нам они». Архиепископ Феофилакт Болгарский (X в.) писал, что набег печенегов — это «удар молнии, их отступление тяжело и легко в одно и то же время: тяжело от множества добычи, легко — от быстроты бегства. Нападая, они предупреждают молву, а отступая, не дают преследующим возможности о них услышать. А главное — они опустошают чужую страну, а своей не имеют... Жизнь мирная — для них несчастье, верх благополучия — когда они имеют удобный случай для войны или когда насмехаются над мирным договором. Самое худшее то, что они своим множеством превосходят весенних пчел, и никто еще не знал, сколькими тысячами или десятками тысяч они считаются: число их бесчисленно». Византийский историк второй половины XII — начала XIII в. Никита Хониат считал, что в сражениях с ромеями печенеги имели значительное преимущество благодаря стремительным конным атакам, меткому обстрелу из луков и устрашающему действию оглушительного крика, с которым они производили свои налеты.
87
В 890 г., когда венгерская орда отправилась в очередной набег (по-видимому, на моравских славян), печенеги обрушились на их кочевья и вырезали оставшихся дома немногочисленных мужчин и беззащитные семьи. Это заставило венгров откочевать на запад — в Паннонию.
Детали серебряной конской узды из печенежского погребения. X—XII вв.
Однако ни людские ресурсы, ни военная организация не позволяли печенегам покончить с противником одним ударом, раз и навсегда подорвать его могущество, как это удавалось, например, монголам; военное давление с их стороны выражалось в непрерывных набегах. Поэтому цивилизованные соседи печенегов довольно часто с успехом противостояли им. Так, в одном из сражений с византийцами печенеги огородились повозками, создав подобие степной крепости. Это было действенное средство против конницы, с которой преимущественно и привыкли иметь дело печенеги. Но пешие варанги-«секироносцы» (выходцы из Британии) быстро разрушили укрепление и ворвались внутрь, обеспечив ромеям победу. По сведениям Ибн Русте и Гардизи, хазары ежегодно совершали походы в страну печенегов (восточноднепровских) и приводили оттуда множество пленных. Впрочем, для того, чтобы изгнать печенегов из Северного Причерноморья, у Хазарского каганата не хватало сил.
Византия и подавно стремилась поддерживать с печенегами мирные отношения. Печенежский козырь был очень значим в той политической игре, которую вела империя на своих северных границах. Подытоживая внешнеполитический опыт своих предшественников, Константин Багрянородный наставлял своего сына: «[Знай], что, пока василевс ромеев находится в мире с пачинакитами, ни росы, ни турки [венгры] не могут нападать на державу ромеев по закону войны, а также не могут требовать у ромеев за мир великих и чрезмерных денег и вещей, опасаясь, что василевс употребит силу этого народа против них, когда они выступят против ромеев. Пачинакиты, связанные дружбой с василевсом и побуждаемые его грамотами и дарами, могут легко нападать на землю росов и турок, уводить в рабство их жен и детей и разорять их землю».
Между северной линией печенежских кочевий и южнорусской границей пролегала узкая нейтральная полоса в «один день пути» (30—35 км). Какое-то время она достаточно надежно обеспечивала спокойствие Русской земли. На Днепре даже завязалась довольно оживленная русско-печенежская торговля. Русские купцы покупали у степняков коров, коней и овец. Константин Багрянородный полагал, что это позволяло русам «жить легче и сытнее». Как показывают археологические исследования, собственное животноводство и в самом деле удовлетворяло лишь немногим больше половины потребности жителей Киевской земли в мясе [88] .
88
Тогда как, например, в ряде поселений славянской Буковины конца IX — начала X в. доля костей домашних животных превышает 90% (см.: История крестьянства в Европе. В 2 т. М., 1985. Т. 1. С. 43).
Сообщение о первой стычке помечено в Никоновской летописи 875 г.: «Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир». Однако эта дата плохо согласуется с археологическими сведениями о местонахождении печенегов во второй половине IX в. Более правдоподобно выглядит сообщение Повести временных лет под 915 г.: «Приидоша печенези первое на Руськую землю, и сотворивше мир с Игорем...» В 920 г. в поход выступает уже сам Игорь: «Игорь воеваша на печенеги»; впрочем, как направление похода, так и его исход остаются загадкой.